В праздник Благовещения вспомним посвященный ему анакреонтик патриарха Иерусалимского Софрония (ок 560-638). Это был человек с яркой биографией: софист в молодости, монах впоследствии, друг Иоанна Мосха, составителя «Луга духовного», вместе с ним путешествовавший по всей ойкумене (даже до Рима доехали). Правда, путешествия были вынужденные: Палестину постепенно захватывали персы. После того, как император Ираклий отвоевал Иерусалим, Софроний вернулся, и в 634 г. занял иерусалимскую кафедру. Но в 637 г. Иерусалим осадили арабы, после четырехмесячной осады город пал, а Софроний вскоре умер. От него дошло двадцать одно анакреонтическое стихотворение. Анакреонтики Софрония довольно велики по объему (100-120 стихов), состоят из строф-икосов, написанных анакреонтовским стихом (ионическим диметром) и двустиший, написанных ионическим триметром. Икосы составляют алфавитные акростихи.
#анакреонтики #Софроний_Иерусалимский
#анакреонтики #Софроний_Иерусалимский
Ἀπὸ πνεύματος θεοῖο
ἐπ’ ἀποστόλους μολοῦντος
πυρίνην ἐμοὶ παράσχοις,
Μαρίη, λιτῇσι γλῶσσαν.
Βροτέῃ λέγειν γὰρ ὄντως 5
σφαλερὸν πέφυκε γλώττῃ,
θεόπαις, τεὴν λοχείην
θεόθεν βροτοῖς φανεῖσαν…
…Ἱερὸν δ’ ἔπεμψε λάτριν
Γαβριὴλ ἐς ἄστυ θεῖον,
ὅ γε Ναζαρὲθ καλοῦσιν, (45)
Μαρίην πρὸς ἁγνὸν ἄνθος.
Κλυτὸς ἄγγελος θεοῖο
τότε παρθένον προσεῖπε·
Μαρίη πάναγνε, χαῖρε·
μετὰ σοῦ θεὸς γενέσθω. (50)
Λόγον ἀγγέλου δὲ κούρη
καθαραῖς φρεσὶν λαβοῦσα,
ἐλογίζετο κρατίστη
ποδαπὸς λόγος θεόπτου.
Μαρίην πάλιν δὲ λάτρις (55)
γλυκεροῖς λόγοις προσεῖπεν·
Μαρίη, φόβον διώξοις·
χάριν ἐν θεῷ γὰρ εὗρες.
Ὁ θεὸς σὴν προτυπῶν, παρθένε, σάρκα,
βάτον οὐ καιομένην δεῖξε προφήτῃ. (60)
Προτυπῶν θεός γε σάρκα,
Μαρίη, τεὴν ἐδείκνυ
βάτον ἄφλογον προφήτῃ.
Νόον ἔνθεον λαχοῦσα
γόνον ἐνθέως λοχεύσεις, (65)
γόνον ὃν καλεῖς Ἰησοῦν,
ὅτι τὸν λεὼν σαώσει.
Ξένον ἐν βροτοῖσι κοῦρον
τότε παρθένος προσεῖπεν·
πόθεν ἔσται μοί γε τοῦτο (70)
γαμικῶν ἄνευθε λέκτρων;
Ὁ δὲ παρθένον προσεῖπεν·
ἅγιον θεοῖο πνεῦμα
ἅμα τε σθένει μεγίστῳ
ἐπὶ σέ, κλυτή, κατέλθοι. (75)
Πόρον ἐκ θεοῦ λαβοῦσα,
γόνον ἀσπόρως γε τέξῃ,
διό μιν θεοῖο παῖδα
καλέσει βροτῶν γενέθλη.
Τὸ Χερουβὶμ Μαρίη πάγκλυτε μούνη (80)
μερόπων ἐκ χθονίων δέξαο κῦδος.
Ἀφ’ ὅλης βροτῶν γενέθλης
Μαρίη κλέος Χερουβὶμ
ὁσίως ἔδεκτο μούνη.
Ῥεθέων δὲ σῶν φανέντι (85)
ὁ θεὸς θρόνον παράσχοι
τὸν Ἰεσσίδου τοκῆος,
Ἰακὼβ δόμων ἀνάσσειν.
Σαόφρων δ’ ἔπειτα κούρη
πάλιν ἄγγελον προσεῖπεν· (90)
ἐπ’ ἐμοὶ θεοῖο δούλῃ
κατὰ σὸν λόγον γενέσθω.
Τότε παρθένου γε λάτρις
πόλον ἒς λιπὼν ἀνέπτη·
τότε γαστέρος φαάνθη (95)
Μαρίης ἄριστος ὄγκος… (Sophronius, Carmina, 1, 1-8, 43-96)
Дух божественный когда-то
На апостолов излился –
От Него, молю, даруй мне,
Огненный язык, Мария!
Ибо смертными устами (5)
Славить, право, невозможно,
Дева Божия, рожденье,
Свыше явленное смертным…
…Послан был священный вестник
Гавриил в селенье Божье, -
Назарет ему названье – 45
К чистому цветку, Марии.
Славный ангел, вестник Божий
Так приветствовал Марию:
Радуйся, святая Дева,
Пусть Господь с Тобою будет! 50
Слово ангельское Дева
Чистым сердцем принимая,
Призадумалась, Царица,
Что же слово это значит.
Вновь тогда к Марии вестник 55
Обратился с речью сладкой:
«Не страшись! Ведь Ты, Мария,
Благодать нашла у Бога.
Бог когда-то, плоть Твою прообразуя,
Купиной Тебя явил неопалимой. 60
Плоть Твою прообразуя,
Бог явил Тебя пророку
Купиной неопалимой.
Ум божественный имея,
Сына Божия зачнешь Ты, 65
Сына назовешь Иисусом,
Ибо Он народ избавит».
То, что странно слышать смертным,
Дева вестнику сказала:
«Только как сие случится 70
Без супружеского ложа?
Вестник Деве так ответил:
Дух Святой сойдет от Бога
Вместе с силою великой
На Тебя, о Преблагая. 75
Часть от Бога получивши,
Ты бессеменно воспримешь
Сына, и Потомком Божьим
Станут звать Его народы.
О всеславная Мария, херувимской 80
Ты одна из всех людей достойна чести.
Из всего земного рода
Херувимской этой славы
Лишь одна была достойна.
.
И в Твоем пречистом теле 85
Бог престол воздвиг высокий,
Чтоб потомку Иессея
Дом Иаковлев возглавить.
Целомудренная Дева
Снова ангелу сказала: 90
«Я – раба Господня, пусть же,
Будет так, как ты предрек Мне.
И тогда, оставив Деву
Вестник ввысь вознесся, к небу,
И во чреве у Марии 95
Зачалось благое бремя…
#анакреонтики #Софроний_Иерусалимский
ἐπ’ ἀποστόλους μολοῦντος
πυρίνην ἐμοὶ παράσχοις,
Μαρίη, λιτῇσι γλῶσσαν.
Βροτέῃ λέγειν γὰρ ὄντως 5
σφαλερὸν πέφυκε γλώττῃ,
θεόπαις, τεὴν λοχείην
θεόθεν βροτοῖς φανεῖσαν…
…Ἱερὸν δ’ ἔπεμψε λάτριν
Γαβριὴλ ἐς ἄστυ θεῖον,
ὅ γε Ναζαρὲθ καλοῦσιν, (45)
Μαρίην πρὸς ἁγνὸν ἄνθος.
Κλυτὸς ἄγγελος θεοῖο
τότε παρθένον προσεῖπε·
Μαρίη πάναγνε, χαῖρε·
μετὰ σοῦ θεὸς γενέσθω. (50)
Λόγον ἀγγέλου δὲ κούρη
καθαραῖς φρεσὶν λαβοῦσα,
ἐλογίζετο κρατίστη
ποδαπὸς λόγος θεόπτου.
Μαρίην πάλιν δὲ λάτρις (55)
γλυκεροῖς λόγοις προσεῖπεν·
Μαρίη, φόβον διώξοις·
χάριν ἐν θεῷ γὰρ εὗρες.
Ὁ θεὸς σὴν προτυπῶν, παρθένε, σάρκα,
βάτον οὐ καιομένην δεῖξε προφήτῃ. (60)
Προτυπῶν θεός γε σάρκα,
Μαρίη, τεὴν ἐδείκνυ
βάτον ἄφλογον προφήτῃ.
Νόον ἔνθεον λαχοῦσα
γόνον ἐνθέως λοχεύσεις, (65)
γόνον ὃν καλεῖς Ἰησοῦν,
ὅτι τὸν λεὼν σαώσει.
Ξένον ἐν βροτοῖσι κοῦρον
τότε παρθένος προσεῖπεν·
πόθεν ἔσται μοί γε τοῦτο (70)
γαμικῶν ἄνευθε λέκτρων;
Ὁ δὲ παρθένον προσεῖπεν·
ἅγιον θεοῖο πνεῦμα
ἅμα τε σθένει μεγίστῳ
ἐπὶ σέ, κλυτή, κατέλθοι. (75)
Πόρον ἐκ θεοῦ λαβοῦσα,
γόνον ἀσπόρως γε τέξῃ,
διό μιν θεοῖο παῖδα
καλέσει βροτῶν γενέθλη.
Τὸ Χερουβὶμ Μαρίη πάγκλυτε μούνη (80)
μερόπων ἐκ χθονίων δέξαο κῦδος.
Ἀφ’ ὅλης βροτῶν γενέθλης
Μαρίη κλέος Χερουβὶμ
ὁσίως ἔδεκτο μούνη.
Ῥεθέων δὲ σῶν φανέντι (85)
ὁ θεὸς θρόνον παράσχοι
τὸν Ἰεσσίδου τοκῆος,
Ἰακὼβ δόμων ἀνάσσειν.
Σαόφρων δ’ ἔπειτα κούρη
πάλιν ἄγγελον προσεῖπεν· (90)
ἐπ’ ἐμοὶ θεοῖο δούλῃ
κατὰ σὸν λόγον γενέσθω.
Τότε παρθένου γε λάτρις
πόλον ἒς λιπὼν ἀνέπτη·
τότε γαστέρος φαάνθη (95)
Μαρίης ἄριστος ὄγκος… (Sophronius, Carmina, 1, 1-8, 43-96)
Дух божественный когда-то
На апостолов излился –
От Него, молю, даруй мне,
Огненный язык, Мария!
Ибо смертными устами (5)
Славить, право, невозможно,
Дева Божия, рожденье,
Свыше явленное смертным…
…Послан был священный вестник
Гавриил в селенье Божье, -
Назарет ему названье – 45
К чистому цветку, Марии.
Славный ангел, вестник Божий
Так приветствовал Марию:
Радуйся, святая Дева,
Пусть Господь с Тобою будет! 50
Слово ангельское Дева
Чистым сердцем принимая,
Призадумалась, Царица,
Что же слово это значит.
Вновь тогда к Марии вестник 55
Обратился с речью сладкой:
«Не страшись! Ведь Ты, Мария,
Благодать нашла у Бога.
Бог когда-то, плоть Твою прообразуя,
Купиной Тебя явил неопалимой. 60
Плоть Твою прообразуя,
Бог явил Тебя пророку
Купиной неопалимой.
Ум божественный имея,
Сына Божия зачнешь Ты, 65
Сына назовешь Иисусом,
Ибо Он народ избавит».
То, что странно слышать смертным,
Дева вестнику сказала:
«Только как сие случится 70
Без супружеского ложа?
Вестник Деве так ответил:
Дух Святой сойдет от Бога
Вместе с силою великой
На Тебя, о Преблагая. 75
Часть от Бога получивши,
Ты бессеменно воспримешь
Сына, и Потомком Божьим
Станут звать Его народы.
О всеславная Мария, херувимской 80
Ты одна из всех людей достойна чести.
Из всего земного рода
Херувимской этой славы
Лишь одна была достойна.
.
И в Твоем пречистом теле 85
Бог престол воздвиг высокий,
Чтоб потомку Иессея
Дом Иаковлев возглавить.
Целомудренная Дева
Снова ангелу сказала: 90
«Я – раба Господня, пусть же,
Будет так, как ты предрек Мне.
И тогда, оставив Деву
Вестник ввысь вознесся, к небу,
И во чреве у Марии 95
Зачалось благое бремя…
#анакреонтики #Софроний_Иерусалимский
Переход евреев через море Чермное. Мозаика римской базилики Санта-Мария-Маджоре, V в.
Читаем дальше 1-й Нисибинский гимн Ефрема Сирина. И снова цепочка неожиданных библейских образов. Мутные воды наводнения уподобляются водам крещения, потому что тоже очищают от грехов; они же сравниваются с морем Чермным, которое переходил народ Израильский. И, конечно, никуда не уходит образ потопа. В ковчеге, в который превратился Нисибис, спасается «остаток» и «закваска» народа. В конце поэт, похоже, говорит от лица города-ковчега.
5. Мерзость грехов моих видела праведность Твоя.
И отвратились от меня чистые очи Твои.
Ты собрал воды нечистые,
Лишил меня очищения грехов.
В них Ты не мог бы омыть меня крещением,
Но в них Ты наказуешь меня устрашением,
Ибо волны сподвигают к молитве,
Которая смоет грехи мои.
Вид их возбуждает покаяние,
Оно и будет мне крещением.
В море, о Господи, где я должен был утонуть,
Пусть утопит любовь Твоя грехи мои.
В море Чермном Ты потопил тела,
В этом же потопи мои грехи вместо тел.
6. Ковчег по Своей любви создал ты,
Чтобы в нем спасти остаток [живущих]
И не опустошить всю землю во гневе.
Милость твоя соделала землей древо*
Ты вместил их, одну в другое.
Ты вернул их, одно в другую.
Мои же земли были трижды наполнены
И опустошены.
И ныне налегают на меня волны,
Чтобы обрушиться на беглецов, спасшихся во мне.
В ковчеге Ты сохранил остаток [живущих].
Сохрани и меня, Господи, ибо во мне закваска.
Ковчег Ты вынес на горы,
На земли мои позволь мне вынести моих узников. (перевод мой)
*ковчег
#Ефрем_Сирин #Нисибинские_гимны
5. Мерзость грехов моих видела праведность Твоя.
И отвратились от меня чистые очи Твои.
Ты собрал воды нечистые,
Лишил меня очищения грехов.
В них Ты не мог бы омыть меня крещением,
Но в них Ты наказуешь меня устрашением,
Ибо волны сподвигают к молитве,
Которая смоет грехи мои.
Вид их возбуждает покаяние,
Оно и будет мне крещением.
В море, о Господи, где я должен был утонуть,
Пусть утопит любовь Твоя грехи мои.
В море Чермном Ты потопил тела,
В этом же потопи мои грехи вместо тел.
6. Ковчег по Своей любви создал ты,
Чтобы в нем спасти остаток [живущих]
И не опустошить всю землю во гневе.
Милость твоя соделала землей древо*
Ты вместил их, одну в другое.
Ты вернул их, одно в другую.
Мои же земли были трижды наполнены
И опустошены.
И ныне налегают на меня волны,
Чтобы обрушиться на беглецов, спасшихся во мне.
В ковчеге Ты сохранил остаток [живущих].
Сохрани и меня, Господи, ибо во мне закваска.
Ковчег Ты вынес на горы,
На земли мои позволь мне вынести моих узников. (перевод мой)
*ковчег
#Ефрем_Сирин #Нисибинские_гимны
Еще одна рубрика, которую я решила открыть на этом канале, посвящена переводчикам позднеантичной поэзии. И первым в этом ряду будет переводчик, внесший, может быть, самый значительный вклад в знакомство русскоязычного читателя с этой обделенной вниманием эпохой, - Михаил Леонович Гаспаров, которому сегодня исполнилось бы 90 лет, и у которого в этом году сразу две круглых даты, и рождения, и смерти (13 апреля 1935 - 7 ноября 2005 г.).
М.Л. Гаспаров родился в Москве, учился на классическом отделении филологического факультета МГУ (1952-1957), после окончания университета начал работать в античном секторе Института мировой литературы РАН. В 1963 г. защитил диссертацию на тему «Античная литературная басня». С этой работой связано подготовленное им издание: Федр. Бабрий. Басни. М.: Изд-во АН СССР, 1962.
Докторская диссертация написана на тему «Современный русский стих: метрика и ритмика» и защищена в 1979 г. С 1990 работал в секторе стилистики и языка художественной литературы Института русского языка РАН, в последние годы жизни там же заведовал отделом структурной лингвистики и лингвистической поэтики.
Исследовательские интересы М.Л. Гаспарова охватывали и античность, и средневековье, и русскую литературу. Он переводил Эзопа и Пиндара, Аристотеля и Цицерона, Овидия и Диогена Лаэрция, Эразма Роттердамского и Ариосто. В сборниках позднеантичной поэзии, издававшихся в советское время и в 90-е гг., переводы Гаспарова занимают, наверное, не меньше половины всего объема. Михаил Леонович известен и как гениальный популяризатор (можно вспомнить его книгу «Занимательная Греция»). Ему также принадлежат интересные, местами живые и острые, местами горькие воспоминания о своем времени и людях, с которыми довелось работать.
Сегодня предлагаю вашему вниманию некоторые его рассуждения о переводах античных авторов из книги «Записки и выписки».
#переводчики
М.Л. Гаспаров родился в Москве, учился на классическом отделении филологического факультета МГУ (1952-1957), после окончания университета начал работать в античном секторе Института мировой литературы РАН. В 1963 г. защитил диссертацию на тему «Античная литературная басня». С этой работой связано подготовленное им издание: Федр. Бабрий. Басни. М.: Изд-во АН СССР, 1962.
Докторская диссертация написана на тему «Современный русский стих: метрика и ритмика» и защищена в 1979 г. С 1990 работал в секторе стилистики и языка художественной литературы Института русского языка РАН, в последние годы жизни там же заведовал отделом структурной лингвистики и лингвистической поэтики.
Исследовательские интересы М.Л. Гаспарова охватывали и античность, и средневековье, и русскую литературу. Он переводил Эзопа и Пиндара, Аристотеля и Цицерона, Овидия и Диогена Лаэрция, Эразма Роттердамского и Ариосто. В сборниках позднеантичной поэзии, издававшихся в советское время и в 90-е гг., переводы Гаспарова занимают, наверное, не меньше половины всего объема. Михаил Леонович известен и как гениальный популяризатор (можно вспомнить его книгу «Занимательная Греция»). Ему также принадлежат интересные, местами живые и острые, местами горькие воспоминания о своем времени и людях, с которыми довелось работать.
Сегодня предлагаю вашему вниманию некоторые его рассуждения о переводах античных авторов из книги «Записки и выписки».
#переводчики
«Самый дорогой мне комплимент от коллеги-филолога был такой: «У вас по языку можно почувствовать, какие стихотворения были в подлиннике хорошими, а какие плохими». «Хорошие» и «плохие» - понятия не научные, а вкусовые. Фраза «Какие хорошие стихи прочитал я вчера!» - значит очень разные вещи в устах человека, который любит Бродского и который любит Евтушенко. Как филолог, я по самой этимологии своей специальности должен любить всякое слово, а не избранное. Я уже вспоминал слова Хаусмена: «Кто любит Эсхила больше, чем Манилия, тот не настоящий филолог». И все-таки мне пришлось однажды испытать ощущение, что между плохими и хорошими стихами разница все-таки есть. Я переводил впрок стихотворные басни Авиана (басни как басни, что сказать?), как вдруг выяснилось, что в книге понтийских элегий Овидия, которую мы с коллегой сдавали в издательство в переводе многих переводчиков, одна элегия случайно оказалась забытой. Пришлось бросить все и спешно переводить ее самому. Одним шагом ступить от нравоучительных львов и охотников к «На колесницу бы мне быстролетную стать Триптолема!"» - это был такой перепад художественного впечатления, которого я никогда не забуду».
«Переводчику античных поэтов легче быть точным, чем переводчику новоевропейских: греки и римляне не знали рифмы. От этого отпадает ограничение на отбор концевых слов, заставляющее заменять точный перевод обходным пересказом. Мне только один раз пришлось делать большой перевод с рифмами - зато обильными, часто четверными. Это были стихи средневековых вагантов. Перевод был сочтен удачным; но я так живо запомнил угрызения совести от того, что ради рифмы приходилось допускать такие перифразы, каких я никогда бы не позволил себе в античном безрифменном авторе, что после этого я дал себе зарок больше с рифмами не переводить».
«Есть еще одна переводческая традиция, мало использованная (или очень скомпрометированная) в русской практике, - это перевод стихов даже не верлибром, а честной прозой, как издавна принято у французов. Я попробовал переводить прозой поэму Силия Италика «Пуника» - и с удивлением увидел, что от этого римское барокко ее стиля кажется еще эффектно-напряженнее, чем выглядело бы в обычном rексаметрическом переводе».
#переводчики
«Переводчику античных поэтов легче быть точным, чем переводчику новоевропейских: греки и римляне не знали рифмы. От этого отпадает ограничение на отбор концевых слов, заставляющее заменять точный перевод обходным пересказом. Мне только один раз пришлось делать большой перевод с рифмами - зато обильными, часто четверными. Это были стихи средневековых вагантов. Перевод был сочтен удачным; но я так живо запомнил угрызения совести от того, что ради рифмы приходилось допускать такие перифразы, каких я никогда бы не позволил себе в античном безрифменном авторе, что после этого я дал себе зарок больше с рифмами не переводить».
«Есть еще одна переводческая традиция, мало использованная (или очень скомпрометированная) в русской практике, - это перевод стихов даже не верлибром, а честной прозой, как издавна принято у французов. Я попробовал переводить прозой поэму Силия Италика «Пуника» - и с удивлением увидел, что от этого римское барокко ее стиля кажется еще эффектно-напряженнее, чем выглядело бы в обычном rексаметрическом переводе».
#переводчики
Приближается Пасха (в этом году католическая и православная – в один день), и нам нельзя не вспомнить «Пасхальную песнь» Целия Седулия. Мы уже не раз к ней обращались, напомню, что Седулий - автор рубежа IV-V вв., которого называли «христианским Вергилием». «Пасхальная песнь» включает пять книг, на русский, к сожалению, переведена пока только одна, но переведший ее Ф.А. Петровский ставит для продолжателей высокую планку. В первой книге поэт приводит примеры ветхозаветной типологии. Сегодня прочитаем небольшой отрывок с парафразом из 16-й главы книги Исхода и из 20-й главы книги Чисел: о манне небесной и об источнике, забившем из скалы. Оба эпизода прообразуют Евхаристию.
Quid referam innumeras caelesti pane catervas
Angelicos sumpsisse cibos. nimbisque superni
Nectaris aeria populum dulcedine pastum 150
In pluviis habuisse dapes et in imbribus escas?
Rursus in exustis sitiens exercitus arvis,
Qua nimium loca sicca, diu qua terra negatis
Aegra iacebat aquis, qua spes ablata bibendi
Vivendique fuit, subitas arente metallo 155
Hausit aquas, sterilique latex de rupe manavit,
Et ieiuna novum vomuerunt marmora potum.
His igitur iam sacra tribus dans munera rebus,
Christus erat panis, Christus petra, Christus in undis. (Sedulius, Carmen paschale, 1, 148-159)
Что расскажу я о том, как несметные толпы сбирали
Ангельский хлеб с небеси, с облаков излившийся нектар.
Как насыщался народ воздушною сладкою пищей, 150
Корм от дождей находя и еду получая от ливней.
Мучиться стало опять томимое жаждою войско
При истощенье земли от засухи долгой, и вовсе
Не было в почве воды, и надежда не только напиться,
Но даже выжить ушла, как вдруг из утеса сухого 155
Хлынул источник, струя по скале побежала безводной
И напоил всех родник, из бесплотного мрамора выйдя.
Оживлены были все священным, таинственным даром:
Хлеб от Христа, и в камне Христос, и влага Христова. (пер. Ф. Петровского)
#Седулий
Quid referam innumeras caelesti pane catervas
Angelicos sumpsisse cibos. nimbisque superni
Nectaris aeria populum dulcedine pastum 150
In pluviis habuisse dapes et in imbribus escas?
Rursus in exustis sitiens exercitus arvis,
Qua nimium loca sicca, diu qua terra negatis
Aegra iacebat aquis, qua spes ablata bibendi
Vivendique fuit, subitas arente metallo 155
Hausit aquas, sterilique latex de rupe manavit,
Et ieiuna novum vomuerunt marmora potum.
His igitur iam sacra tribus dans munera rebus,
Christus erat panis, Christus petra, Christus in undis. (Sedulius, Carmen paschale, 1, 148-159)
Что расскажу я о том, как несметные толпы сбирали
Ангельский хлеб с небеси, с облаков излившийся нектар.
Как насыщался народ воздушною сладкою пищей, 150
Корм от дождей находя и еду получая от ливней.
Мучиться стало опять томимое жаждою войско
При истощенье земли от засухи долгой, и вовсе
Не было в почве воды, и надежда не только напиться,
Но даже выжить ушла, как вдруг из утеса сухого 155
Хлынул источник, струя по скале побежала безводной
И напоил всех родник, из бесплотного мрамора выйдя.
Оживлены были все священным, таинственным даром:
Хлеб от Христа, и в камне Христос, и влага Христова. (пер. Ф. Петровского)
#Седулий
С праздником всех, Христос воскресе. Сегодня прочитаем отрывок из нонновского парафраза Евангелия от Иоанна, посвященный женам мироносицам. Парафраз точно следует структуре Евангелия: в нем выделяется двадцать одна глава. Простой евангельский текст пересказан в пышном стиле «маньеристического изобилия». Возможно, современному человеку это не близко, но именно это отличает эстетику поздней античности.
Τῇ δὲ μιῇ φθαμένῃ μετὰ σάββατον ἠριγενείῃ (1)
Μαγδαλινὴ Μαρίη φιλοδάκρυος ἐγγύθι τύμβου
πρώιον ἴχνος ἔκαμπτεν, ὅτε σκιοειδέι γαίῃ
νυκτιφανὴς ἀχάρακτος ἑώιος ἤιεν ἀστήρ.
καὶ λίθον οὐδαίοιο μετοχλισθέντα θυρέτρου (5)
ἄπλετον ἐν δαπέδῳ κεκυλισμένον, ἄχθος ἀρούρης,
καὶ τάφον ἔδρακε γυμνόν, ὅπῃ βαρύφορτος Ἰωσὴφ
Ἰησοῦν ὀλίγῃ ψαμαθώδεϊ θῆκε χαμεύνῃ.
κεῖθι γυνὴ νυχίη πόδας εὔνασεν· ἀμφὶ δὲ κόλπῳ
πενθαλέον μύρον εἶχεν· ἐρημαίης δὲ χαμεύνης (10)
ἥψατο μαστεύουσα νέκυν φύξηλιν ἀλεῖψαι.
ἀλλά μιν οὐκ ἐκίχησεν· ἐπειγομένῳ δὲ πεδίλῳ
νόστιμος εἰς δόμον ἦλθε· κατωπιόωντι δὲ Πέτρῳ
ἀγγελίην ἑτέρῳ τε συνενδιάοντι μαθητῇ,
κοίρανος ὃν φιλέεσκε, μιῇ ξυνώσατο φωνῇ (15)
ἀμφὶ τάφου κενεοῖο. καὶ ὡς ἔχε Πέτρος ἀκούσας,
ἔμπνοος οἰστρηθέντι ποδῶν διφήτορι ταρσῷ
ἄνθορεν ἐκ μεγάροιο· καὶ ὡμάρτησε μαθητὴς
ἄλλος ὁμῶς ἐπὶ σῆμα, καὶ εἰς δρόμον ἔτρεχον ἄμφω.
καὶ φθάμενος Σίμωνα ποδήνεμος ἦλθε μαθητὴς (20)
Πέτρου σπερχομένοιο θοώτερος. ἀγχιφανὴς δὲ
ἱστάμενος παρέκυψε καὶ ἔδρακεν ἔνδοθι τύμβου
ἀντωποῖς βλεφάροισι κενήριον ὀξὺ δοκεύων
κεκλιμένας ὀθόνας χιονώδεας ὑψόθι γαίης. (Nonnus. Paraphrasis sancti euangelii Joannei, 20, 1-24).
Утром ранорожде́нным, наставшим после субботы, 1
Слезная Магдалина Мария ко близкой гробнице
Ранней стопой устремилась, когда над землёй тенеликой
Утренняя звезда неприметно в ночи восходила.
Видит, что камень огромный от входа уже отодвинут, 5
В сторону брошен, лежит, претяжкое бремя для почвы,
И отверста могила, куда свою ношу Иосиф,
Иисуса, отнёс, в теснину песчаного ложа.
Ночь стояла, когда она пришла, прижимая
С мирром сосуд погребальный, желая ту Плоть, что бежала, 10
Умастить благовоньем на пустующем ложе.
Но Его не нашла и сразу проворной плесницей
В дом пустилась обратной стезёй и, Петра повстречавши,
Весть сообщила — и ученику сказала другому,
Коего Господин возлюбил, и духом единым 15
Выложила о пустой могиле. Лишь только услышав
Повествование, Пётр из до́му тотча́с устремился,
Убедиться желая во всём; ученик поспешает
Следом за ним ко гробнице, вместе они побежали.
Симона опередив, ученик ветроногий примчался 20
К гробу быстрее Петра, и, первым ко входу явившись,
Заглянул он туда, внутрь са́мого склепа сначала,
И, осмотрев всё глазами, заметил одну пустоту лишь
Да снежнобелых повязок груду на почве песчаной. (пер. Ю. Голубца, Д. Поспелова, А. Маркова)
#Нонн
Τῇ δὲ μιῇ φθαμένῃ μετὰ σάββατον ἠριγενείῃ (1)
Μαγδαλινὴ Μαρίη φιλοδάκρυος ἐγγύθι τύμβου
πρώιον ἴχνος ἔκαμπτεν, ὅτε σκιοειδέι γαίῃ
νυκτιφανὴς ἀχάρακτος ἑώιος ἤιεν ἀστήρ.
καὶ λίθον οὐδαίοιο μετοχλισθέντα θυρέτρου (5)
ἄπλετον ἐν δαπέδῳ κεκυλισμένον, ἄχθος ἀρούρης,
καὶ τάφον ἔδρακε γυμνόν, ὅπῃ βαρύφορτος Ἰωσὴφ
Ἰησοῦν ὀλίγῃ ψαμαθώδεϊ θῆκε χαμεύνῃ.
κεῖθι γυνὴ νυχίη πόδας εὔνασεν· ἀμφὶ δὲ κόλπῳ
πενθαλέον μύρον εἶχεν· ἐρημαίης δὲ χαμεύνης (10)
ἥψατο μαστεύουσα νέκυν φύξηλιν ἀλεῖψαι.
ἀλλά μιν οὐκ ἐκίχησεν· ἐπειγομένῳ δὲ πεδίλῳ
νόστιμος εἰς δόμον ἦλθε· κατωπιόωντι δὲ Πέτρῳ
ἀγγελίην ἑτέρῳ τε συνενδιάοντι μαθητῇ,
κοίρανος ὃν φιλέεσκε, μιῇ ξυνώσατο φωνῇ (15)
ἀμφὶ τάφου κενεοῖο. καὶ ὡς ἔχε Πέτρος ἀκούσας,
ἔμπνοος οἰστρηθέντι ποδῶν διφήτορι ταρσῷ
ἄνθορεν ἐκ μεγάροιο· καὶ ὡμάρτησε μαθητὴς
ἄλλος ὁμῶς ἐπὶ σῆμα, καὶ εἰς δρόμον ἔτρεχον ἄμφω.
καὶ φθάμενος Σίμωνα ποδήνεμος ἦλθε μαθητὴς (20)
Πέτρου σπερχομένοιο θοώτερος. ἀγχιφανὴς δὲ
ἱστάμενος παρέκυψε καὶ ἔδρακεν ἔνδοθι τύμβου
ἀντωποῖς βλεφάροισι κενήριον ὀξὺ δοκεύων
κεκλιμένας ὀθόνας χιονώδεας ὑψόθι γαίης. (Nonnus. Paraphrasis sancti euangelii Joannei, 20, 1-24).
Утром ранорожде́нным, наставшим после субботы, 1
Слезная Магдалина Мария ко близкой гробнице
Ранней стопой устремилась, когда над землёй тенеликой
Утренняя звезда неприметно в ночи восходила.
Видит, что камень огромный от входа уже отодвинут, 5
В сторону брошен, лежит, претяжкое бремя для почвы,
И отверста могила, куда свою ношу Иосиф,
Иисуса, отнёс, в теснину песчаного ложа.
Ночь стояла, когда она пришла, прижимая
С мирром сосуд погребальный, желая ту Плоть, что бежала, 10
Умастить благовоньем на пустующем ложе.
Но Его не нашла и сразу проворной плесницей
В дом пустилась обратной стезёй и, Петра повстречавши,
Весть сообщила — и ученику сказала другому,
Коего Господин возлюбил, и духом единым 15
Выложила о пустой могиле. Лишь только услышав
Повествование, Пётр из до́му тотча́с устремился,
Убедиться желая во всём; ученик поспешает
Следом за ним ко гробнице, вместе они побежали.
Симона опередив, ученик ветроногий примчался 20
К гробу быстрее Петра, и, первым ко входу явившись,
Заглянул он туда, внутрь са́мого склепа сначала,
И, осмотрев всё глазами, заметил одну пустоту лишь
Да снежнобелых повязок груду на почве песчаной. (пер. Ю. Голубца, Д. Поспелова, А. Маркова)
#Нонн
В качестве пасхального подарка по ссылке - французское издание Палатинской Антологии. #книги https://disk.yandex.ru/d/SNBvz7T3oUlJMw
Яндекс Диск
Палатинская антология
Посмотреть и скачать с Яндекс Диска
Сегодня символическая дата основания Рима, а также день рождения человека, немало потрудившегося о переводах римских поэтов: Федора Александровича Петровского (21 апреля 1890 – 27 апреля 1978). И дата вполне круглая, 135 лет.
Федор Александрович родился в Москве, его отец был главным санитарным врачом города. Учился в знаменитой Поливановской гимназии. Затем поступил на историко-филологический факультет Московского университета, который с отличием окончил в 1914 г. и был оставлен при университете.
В 1917 г. была опубликована его первая работа: комментированный перевод «Сна Сципиона», впоследствии написал более 100 научных работ, переводил Лукреция, Сенеку, Персия, Марциала, Ювенала, Витрувия, из позднеантичных поэтов – Авзония, Седулия, Сидония Аполлинария, Венанция Фортуната.
В 20-е гг. несколько раз был арестован по подозрению в принадлежности к антисоветским группировкам, на несколько лет сослан в Архангельск. Позднее работал в институте мировой литературы, был научным руководителем М.Л. Гаспарова.
Вот как Петровский писал о качествах, необходимых переводчику:
«Необходимо обладать тончайшим чутьем и вкусом, чтобы 1) не умертвить перевод, сделав его дословным, но по существу дела неверным и непонятным и 2) не исказить его какими-нибудь немыслимыми для оригинала идиомами или словами, не передающими оттенков мысли оригинала».
Также он считал необходимым сохранять метрические особенности переводимого произведения.
На экземпляре издания Лукреция, подаренного филологу З.А.Покровской, Петровский надписал.
Эти цветы не мои. Я только садовник, в могиле
Их господин. Помяни ласковым словом его.
Nil igitur mors est, ad nos neque pertinent hilum.
(«Значит, нам смерть – ничто и ничуть не имеет значенья»)
М.Л. Гаспаров вспоминал:
«У моего шефа Ф. А. Петровского над столом была приклеена надпись: «Сущность научной работы - в борьбе с нежеланием работать. - И. П. Павлов».
И еще из записок Гаспарова об Аверинцеве, но Петровский тоже упоминается:
«В переводах ему претили не только ремесленная безликость, но и претенциозное стилизаторство. «Сейчас переводят таким слогом, как будто русский язык уже мертвый и его нужно гальванизировать: это эксцентрика без центра, каким для нас, античников, еще были переводы Ф.А. Петровского».
#переводчики
Федор Александрович родился в Москве, его отец был главным санитарным врачом города. Учился в знаменитой Поливановской гимназии. Затем поступил на историко-филологический факультет Московского университета, который с отличием окончил в 1914 г. и был оставлен при университете.
В 1917 г. была опубликована его первая работа: комментированный перевод «Сна Сципиона», впоследствии написал более 100 научных работ, переводил Лукреция, Сенеку, Персия, Марциала, Ювенала, Витрувия, из позднеантичных поэтов – Авзония, Седулия, Сидония Аполлинария, Венанция Фортуната.
В 20-е гг. несколько раз был арестован по подозрению в принадлежности к антисоветским группировкам, на несколько лет сослан в Архангельск. Позднее работал в институте мировой литературы, был научным руководителем М.Л. Гаспарова.
Вот как Петровский писал о качествах, необходимых переводчику:
«Необходимо обладать тончайшим чутьем и вкусом, чтобы 1) не умертвить перевод, сделав его дословным, но по существу дела неверным и непонятным и 2) не исказить его какими-нибудь немыслимыми для оригинала идиомами или словами, не передающими оттенков мысли оригинала».
Также он считал необходимым сохранять метрические особенности переводимого произведения.
На экземпляре издания Лукреция, подаренного филологу З.А.Покровской, Петровский надписал.
Эти цветы не мои. Я только садовник, в могиле
Их господин. Помяни ласковым словом его.
Nil igitur mors est, ad nos neque pertinent hilum.
(«Значит, нам смерть – ничто и ничуть не имеет значенья»)
М.Л. Гаспаров вспоминал:
«У моего шефа Ф. А. Петровского над столом была приклеена надпись: «Сущность научной работы - в борьбе с нежеланием работать. - И. П. Павлов».
И еще из записок Гаспарова об Аверинцеве, но Петровский тоже упоминается:
«В переводах ему претили не только ремесленная безликость, но и претенциозное стилизаторство. «Сейчас переводят таким слогом, как будто русский язык уже мертвый и его нужно гальванизировать: это эксцентрика без центра, каким для нас, античников, еще были переводы Ф.А. Петровского».
#переводчики
Читаем дальше 1-й Нисибинский гимн Ефрема Сирина. То поэт говорил от лица окруженного волнами города, теперь – вновь от собственного лица, но образ Ноева ковчега не уходит, теперь он хочет быть утешителем для осажденных, и, подобно голубю, принесшему масличную ветвь, принести согражданам весть о скором освобождении. Город не может не устоять, потому что вера его жителей – правая вера, и Господь их не оставит.
7. Господи, мною обрадуй заточенных в крепости,
Как тех, заточенных в ковчеге, обрадовал масличной ветвью.
Ты послал к ним голубя как врачевателя,
К болящим, страждущим среди волн.
Он явился и утолил их боль,
Ибо ликование поглотило страдание.
Скорбь исчезла от утешения.
И как сильный вождь
Сообщает отвагу устрашенным,
Так и голубь посеял мужество в отчаявшихся.
Ощутили очи их свет мира,
А уста их поспешили воздать Тебе хвалу.
Как масличная ветвь среди волн, укрепи меня,
Чтобы мною обрадовать заточенных в крепости!
8. Обрушился потоп и ударил в наши стены.
Да укрепит их Всемогущая Сила!
Не пали они, как дом на песке,
Ибо учение мое воздвигнуто не на песке.
Скала будет мне основанием,
Ибо на скале Твоей воздвиг я веру свою.
Тайные опоры моего упования поддержат мои стены.
Ведь пали стены Иерихона,
Ибо на песке зиждилось упование их.
Моисей воздвиг стену в море,
Ибо на скале воздвигла ее мысль его.
Скала была опорой Ною,
Деревянное жилище нес он по водам.
#Ефрем_Сирин #Нисибинские_гимны
7. Господи, мною обрадуй заточенных в крепости,
Как тех, заточенных в ковчеге, обрадовал масличной ветвью.
Ты послал к ним голубя как врачевателя,
К болящим, страждущим среди волн.
Он явился и утолил их боль,
Ибо ликование поглотило страдание.
Скорбь исчезла от утешения.
И как сильный вождь
Сообщает отвагу устрашенным,
Так и голубь посеял мужество в отчаявшихся.
Ощутили очи их свет мира,
А уста их поспешили воздать Тебе хвалу.
Как масличная ветвь среди волн, укрепи меня,
Чтобы мною обрадовать заточенных в крепости!
8. Обрушился потоп и ударил в наши стены.
Да укрепит их Всемогущая Сила!
Не пали они, как дом на песке,
Ибо учение мое воздвигнуто не на песке.
Скала будет мне основанием,
Ибо на скале Твоей воздвиг я веру свою.
Тайные опоры моего упования поддержат мои стены.
Ведь пали стены Иерихона,
Ибо на песке зиждилось упование их.
Моисей воздвиг стену в море,
Ибо на скале воздвигла ее мысль его.
Скала была опорой Ною,
Деревянное жилище нес он по водам.
#Ефрем_Сирин #Нисибинские_гимны