либертарная теология

Интересна с социально-философской точки зрения книга Лосского «Достоевский и его христианское миропонимание». Важно помнить, что эта книга написана Лосским как апология христианства — на примере искусства и мышления одного из величайших христианских авторов. И вот в эту апологию, по Лосскому, входит и определенная социальная философия.

Книга эта интересна в двух отношениях:

— Развенчание мифа о «переломе убеждений» Достоевского после каторги. На самом деле Достоевский переболел атеистическим социализмом еще до каторги, но что принципиально: Достоевский еще и до каторги — и вплоть до смерти — оставался христианским социалистом; не был он никаким реакционером, ретроградом и пр. «Перелом» состоялся до каторги и состоял не в переходе к реакции, а в смене социализма атеистического на социализм христианский — и логика этой смены понималась Достоевским в таком смысле: от социализма, который не признает и не обеспечивает свободы, к социализму, который свободу признает и обеспечивает. И до каторги и после, и до самой смерти: Достоевский — христианский социалист, критик несправедливых порядков в России, критик буржуазного общества на Западе, апологет социальной справедливости, философ свободы и пр. и пр. В этом смысле книга очень ценна: тут множество выписок из текстов Достоевского на этот счет и пр. Вся «критика социализма» у Достоевского есть критика тоталитарного, деспотического социализма и тем самым есть апология либертарного, персоналистического социализма.

— Развенчание мифа о «патологизме» Достоевского, его якобы воспевания страдания и пр. На самом деле Достоевский — певец радости, восторга, умиления, света. Страдают у него люди вроде Свидригайлова или Ставрогина, а люди вроде Алеши или Зосимы — вовсе не страдают, они — в райской радости. Вероятно, можно пойти несколько дальше и предположить смысловую рифму, взаимообусловленность между указанными двумя аспектами книги: христианским социализмом и вот этой райской радостью. Освобождение от греха, открытие перспективы святости (света, восторга) дает и узрение возможности социальности, выстроенной в виду этой перспективы. По любви и свободе устроенные межчеловеческие (социальные) отношения становятся возможными из первичного опыта любви и свободы — то есть из специфически христианского мистического опыта.

Этот религиозный и социальный оптимизм вообще крайне характерен для Лосского; но спросят: не благодушные ли здесь фантазии?

Непременно нужно помнить историко-политический контекст, в котором работал Лосский. Его социальная философия, метафизика и теология — вовсе и совсем не благодушные фантазии, а экзистенциально и интеллектуально обоснованное сопротивление адской эпохе, небывалому напору зла: все перечисленные тексты созданы ведь в эпоху мировых войн и тоталитаризмов — как ответ-протест им, как проект альтернативы им. Всего красноречивей тут — «Бог и мировое зло», книга, написанная в 1940 г., опубликованная в 1941 г. — с изъятыми нацистской цензурой местами, очевидно, думавшей, что она (нацистская цензура) достаточно экспертна в вопросе отношений Бога и мирового зла. Лосский — ярый (почти по-детски наивный, несмотря на систематизм своей философии) защитник Истины, Добра и Красоты, мира как гармонического целого и пр. и пр. Он верил (и, как ему казалось, «доказывал»), что каждый атом, каждое дерево, каждое животное, каждая звезда есть отдельное существо, онтологически уникальное, бесценное, неповторимое; все эти мириады существ созданы Богом (Истиной-Добром-Красотой) в истине, красоте, добре: и писал он все это («доказывал») в 1940-м, под нацистской оккупацией. — Из: «Царство Божие и диалектический материализм. Метафизика, теология и социальная философия Николая Лосского»: Читать/Скачать

www.group-telegram.com/us/libertarian_theology.com/2932

817 viewsedited  Jan 27 at 10:44

Интересна с социально-философской точки зрения книга Лосского «Достоевский и его христианское миропонимание». Важно помнить, что эта книга написана Лосским как апология христианства — на примере искусства и мышления одного из величайших христианских авторов. И вот в эту апологию, по Лосскому, входит и определенная социальная философия.

Книга эта интересна в двух отношениях:

— Развенчание мифа о «переломе убеждений» Достоевского после каторги. На самом деле Достоевский переболел атеистическим социализмом еще до каторги, но что принципиально: Достоевский еще и до каторги — и вплоть до смерти — оставался христианским социалистом; не был он никаким реакционером, ретроградом и пр. «Перелом» состоялся до каторги и состоял не в переходе к реакции, а в смене социализма атеистического на социализм христианский — и логика этой смены понималась Достоевским в таком смысле: от социализма, который не признает и не обеспечивает свободы, к социализму, который свободу признает и обеспечивает. И до каторги и после, и до самой смерти: Достоевский — христианский социалист, критик несправедливых порядков в России, критик буржуазного общества на Западе, апологет социальной справедливости, философ свободы и пр. и пр. В этом смысле книга очень ценна: тут множество выписок из текстов Достоевского на этот счет и пр. Вся «критика социализма» у Достоевского есть критика тоталитарного, деспотического социализма и тем самым есть апология либертарного, персоналистического социализма.

— Развенчание мифа о «патологизме» Достоевского, его якобы воспевания страдания и пр. На самом деле Достоевский — певец радости, восторга, умиления, света. Страдают у него люди вроде Свидригайлова или Ставрогина, а люди вроде Алеши или Зосимы — вовсе не страдают, они — в райской радости. Вероятно, можно пойти несколько дальше и предположить смысловую рифму, взаимообусловленность между указанными двумя аспектами книги: христианским социализмом и вот этой райской радостью. Освобождение от греха, открытие перспективы святости (света, восторга) дает и узрение возможности социальности, выстроенной в виду этой перспективы. По любви и свободе устроенные межчеловеческие (социальные) отношения становятся возможными из первичного опыта любви и свободы — то есть из специфически христианского мистического опыта.

Этот религиозный и социальный оптимизм вообще крайне характерен для Лосского; но спросят: не благодушные ли здесь фантазии?

Непременно нужно помнить историко-политический контекст, в котором работал Лосский. Его социальная философия, метафизика и теология — вовсе и совсем не благодушные фантазии, а экзистенциально и интеллектуально обоснованное сопротивление адской эпохе, небывалому напору зла: все перечисленные тексты созданы ведь в эпоху мировых войн и тоталитаризмов — как ответ-протест им, как проект альтернативы им. Всего красноречивей тут — «Бог и мировое зло», книга, написанная в 1940 г., опубликованная в 1941 г. — с изъятыми нацистской цензурой местами, очевидно, думавшей, что она (нацистская цензура) достаточно экспертна в вопросе отношений Бога и мирового зла. Лосский — ярый (почти по-детски наивный, несмотря на систематизм своей философии) защитник Истины, Добра и Красоты, мира как гармонического целого и пр. и пр. Он верил (и, как ему казалось, «доказывал»), что каждый атом, каждое дерево, каждое животное, каждая звезда есть отдельное существо, онтологически уникальное, бесценное, неповторимое; все эти мириады существ созданы Богом (Истиной-Добром-Красотой) в истине, красоте, добре: и писал он все это («доказывал») в 1940-м, под нацистской оккупацией. — Из: «Царство Божие и диалектический материализм. Метафизика, теология и социальная философия Николая Лосского»: Читать/Скачать

BY либертарная теология