Проф. университета в Павии Габриэле Креспи Регицци (которые много работал с советскими учеными и советским правом и очень хорошо знал советскую жизнь) так объяснял, почему в советском Гражданском кодексе не было ни слова о добросовестности в объективном смысле. Он не был нужен в советском праве, ведь у Советов был Моральный кодекс строителя коммунизма.
Мне об этом вчера рассказал Д.В. Дождев и я буквально замер от восторга!
Это же настолько простое и гениальное объяснение. И умение так его сформулировать показывает, что перед нами настоящий мастер права, понимающий саму его суть и умеющий выражать ее кратко, емко и точно.
Мне об этом вчера рассказал Д.В. Дождев и я буквально замер от восторга!
Это же настолько простое и гениальное объяснение. И умение так его сформулировать показывает, что перед нами настоящий мастер права, понимающий саму его суть и умеющий выражать ее кратко, емко и точно.
Вот такую красоту я создал при помощи ChatGPT.
Чтобы получилась эта картинка, я экспериментировал с промптом около получаса. То есть, творчества с моей стороны было будь здоров.
Разумеется, главный юридический вопрос всего этого великолепия: у кого авторские права на изображение? У меня одного, совместно у меня и OpenAI, только у OpenAI.
Видимо, что-то про это должно быть написано в правилах пользования ChatGPT, но я их еще не смотрел.
Кстати, с учетом того, что это иностранная компания, то надо подключать еще и коллизионные привязки из международного частного права
Чтобы получилась эта картинка, я экспериментировал с промптом около получаса. То есть, творчества с моей стороны было будь здоров.
Разумеется, главный юридический вопрос всего этого великолепия: у кого авторские права на изображение? У меня одного, совместно у меня и OpenAI, только у OpenAI.
Видимо, что-то про это должно быть написано в правилах пользования ChatGPT, но я их еще не смотрел.
Кстати, с учетом того, что это иностранная компания, то надо подключать еще и коллизионные привязки из международного частного права
Отличное определение эк. коллегии верх.суда N 308-ЭС18-23771 (25).
В нем не только очень аккуратно решена проблема нарушения принципа единства судьбы при продаже земельного участка без зданий.
Но и дано сверхважное толкование ст. 168 ГК о ничтожности незаконных сделок.
Коллегия читает ее правильно: незаконная сделка это такая сделка, стороны которой осознанно хотели нарушить законодательный запрет (явный или подразумеваемый).
Простое несовпадение условия сделки и законодательного предписания далеко не всегда влечет за собой ничтожность волеизъявления.
Это еще один в сторону правильного понимания этой непростой нормы.
В нем не только очень аккуратно решена проблема нарушения принципа единства судьбы при продаже земельного участка без зданий.
Но и дано сверхважное толкование ст. 168 ГК о ничтожности незаконных сделок.
Коллегия читает ее правильно: незаконная сделка это такая сделка, стороны которой осознанно хотели нарушить законодательный запрет (явный или подразумеваемый).
Простое несовпадение условия сделки и законодательного предписания далеко не всегда влечет за собой ничтожность волеизъявления.
Это еще один в сторону правильного понимания этой непростой нормы.
НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ ПО ЦЕПОЧКЕ
ИЛИ КАК ПЕРЕСТАТЬ БЕСПОКОИТЬСЯ И НАЧАТЬ ЖИТЬ
18 марта 2025 года должно войти в историю российского права как день, в который мы попрощались с одним из самых распространенных заблуждений в нашем частном праве. Это – день разума, день образованности, день здравого смысла, день наших юридических скреп. Это день, в который было вынесено определение по делу № 89-КГ24-14-К7.
Текст определения наверняка отольют в граните. Благодарные потомки выложат его гигантскими камнями на плато Путорана и пассажиры пролетающих над ним самолетов будут видеть величие этого судебного акта с десятикилометровой высоты.
Его выгравируют на платиновой пластине и отправят в дальний космос, чтобы юристы-гуманоиды с планет системы Тау Кита наслаждались высокой земной цивилистикой.
Этот текст запишут в память гигантских человекообразных боевых роботов, которые в будущем будут охранять границы Российской Федерации, и те будут незамедлительно уничтожать любого, усомнившегося в святости этого текста.
Наверняка имя 89-КГ24-14-К7 станет в будущем популярным именем для мальчиков; оно будет приносить им удачу, счастье и гарантированное поступление на юридические факультеты России.
И этот праздник победы интеллекта над безграмотностью подарили нам … судьи Гражданской коллегии Верховного суда А.Н. Марьин, В.В. Горшков и В.А. Петрушкин.
Первых двух мы помним по громкому и до сих пор вызывающему оторопь делу о публичной дефекации.
Недавно назначенный судья гражданской коллегии В.А. Петрушкин долгое время был судьей окружного арбитражного суда Поволжского округа, он – автор известной работы, посвященной защите вещных прав.
Возможно, именно его присутствие сыграло решающую роль в том, что 18 марта теперь будет ежегодно будет сопровождаться массовыми празднествами, публичными гуляниями, сжигаем чучела Злобной Бабки Реституции и восхваления Богини Виндикации.
Кроме того, я не могу не обратить внимание, что дело было передано на рассмотрение коллегии определением судьи М.В. Кротова.
По всей видимости, именно этим двум судьям мы и обязаны отличным правовым решением, которое будет прокомментировано мною ниже.
Но довольно пафоса и похвалы в адрес судей, качество работы которых существенно выросло после резкого повышения судебных пошлин. За мной, читатель, я покажу тебе такую юриспруденцию, которую ты никогда не видел.
Анализ дела - здесь.
ИЛИ КАК ПЕРЕСТАТЬ БЕСПОКОИТЬСЯ И НАЧАТЬ ЖИТЬ
18 марта 2025 года должно войти в историю российского права как день, в который мы попрощались с одним из самых распространенных заблуждений в нашем частном праве. Это – день разума, день образованности, день здравого смысла, день наших юридических скреп. Это день, в который было вынесено определение по делу № 89-КГ24-14-К7.
Текст определения наверняка отольют в граните. Благодарные потомки выложат его гигантскими камнями на плато Путорана и пассажиры пролетающих над ним самолетов будут видеть величие этого судебного акта с десятикилометровой высоты.
Его выгравируют на платиновой пластине и отправят в дальний космос, чтобы юристы-гуманоиды с планет системы Тау Кита наслаждались высокой земной цивилистикой.
Этот текст запишут в память гигантских человекообразных боевых роботов, которые в будущем будут охранять границы Российской Федерации, и те будут незамедлительно уничтожать любого, усомнившегося в святости этого текста.
Наверняка имя 89-КГ24-14-К7 станет в будущем популярным именем для мальчиков; оно будет приносить им удачу, счастье и гарантированное поступление на юридические факультеты России.
И этот праздник победы интеллекта над безграмотностью подарили нам … судьи Гражданской коллегии Верховного суда А.Н. Марьин, В.В. Горшков и В.А. Петрушкин.
Первых двух мы помним по громкому и до сих пор вызывающему оторопь делу о публичной дефекации.
Недавно назначенный судья гражданской коллегии В.А. Петрушкин долгое время был судьей окружного арбитражного суда Поволжского округа, он – автор известной работы, посвященной защите вещных прав.
Возможно, именно его присутствие сыграло решающую роль в том, что 18 марта теперь будет ежегодно будет сопровождаться массовыми празднествами, публичными гуляниями, сжигаем чучела Злобной Бабки Реституции и восхваления Богини Виндикации.
Кроме того, я не могу не обратить внимание, что дело было передано на рассмотрение коллегии определением судьи М.В. Кротова.
По всей видимости, именно этим двум судьям мы и обязаны отличным правовым решением, которое будет прокомментировано мною ниже.
Но довольно пафоса и похвалы в адрес судей, качество работы которых существенно выросло после резкого повышения судебных пошлин. За мной, читатель, я покажу тебе такую юриспруденцию, которую ты никогда не видел.
Анализ дела - здесь.
Ну и еще одна мысль в продолжение определения о недопустимости объявления ничтожности купли-продажи по причине недействительности предшествующей купли-продажи вещи.
Еще пару лет и мысль о том, что распорядительное волеизъявление (передача движимой вещи, обращение к регистратору недвижимости и проч.) является сделкой, отдельной от купли-продажи, будет полностью доминировать.
Иначе понять смысл недопустимости реституции по цепочке будет невозможно.
Еще пару лет и мысль о том, что распорядительное волеизъявление (передача движимой вещи, обращение к регистратору недвижимости и проч.) является сделкой, отдельной от купли-продажи, будет полностью доминировать.
Иначе понять смысл недопустимости реституции по цепочке будет невозможно.
Видимо, опять какой-то рейтинг юристов и юридических фирм вышел, все рассказывают о том, что они заняли какие-то места.
Я уже в этих рейтингах запутался, так их много стало. Видимо, теперь нужно делать рейтинг рейтингов.
Я уже в этих рейтингах запутался, так их много стало. Видимо, теперь нужно делать рейтинг рейтингов.
На Бусти доступна последняя (третья) лекция из цикла лекций о недействительности сделок.
Ссылка - здесь.
Буду благодарен за отклики от тех коллег, кто уже купил и прослушал первые две лекции.
Ссылка - здесь.
Буду благодарен за отклики от тех коллег, кто уже купил и прослушал первые две лекции.
Я спросил у Deepseek, что такое ипотека в традиционном догматическом юридическом понимании.
В ответ получил вот такое:
Если бы мне так студент ответил на экзамен, я бы поставил ему в лучшем случае тройку, и то это была бы натяжка
В ответ получил вот такое:
Если бы мне так студент ответил на экзамен, я бы поставил ему в лучшем случае тройку, и то это была бы натяжка
Есть очень распространенный сюжет в делах о взыскании убытков.
Поставщик просрочил поставку оборудования покупателю, а тот - будучи подрядчиком - не установил его вовремя на строящемся объекте.
Из-за этого срок сдачи результата работ подрядчик пропустил и заказчик удержал из гарантийной суммы неустойку за просрочку.
Спрашивается: может ли покупатель взыскать по правилам об убытках эту сумму с поставщика?
На первый взгляд, ответ очевиден, да, может.
По существу это конечно же, убытки, которые покупатель понес из-за неисправности поставщика. Поэтому тот должен их возместить. В некотором смысле эти убытки должны "рикошетить" на него.
Но я как-то в одном из своих дел столкнулся вот такой интересной проблемой.
По ст. 15 ГК убытки - это или (1) расходы, которые понесены или будут понесены для восстановления нарушенного права, или (2) повреждение или утрата имущества, или (3) неполученные доходы.
Очевидно, что неустойка, удержанная кредитором по другому договору, не подпадает ни под одно из этих понятий.
Хорошо, что сейчас в ГК есть общее правило о возмещении позитивного интереса (обновленная ст. 393): возмещение убытков в полном объеме означает, что кредитор должен быть поставлен в такое положение, как будто бы нарушения не было. Это помогает преодолеть ригоризм общего определения убытков, данного в ст. 15 Кодекса.
Но в моем деле было усложнение. В договоре стороны установили, что упущенная выгода не подлежит возмещению, просрочивший должник обязан возместить только реальный ущерб. А он-то как раз и определен в ГК как или "утрата или повреждение имущества", или как расходы по восстановлению нарушенного права.
Грамматически "рикошетные" убытки не подпадают под это определение. Хотя по существу это конечно же реальный ущерб.
Этот казус в очередной раз иллюстрирует тезис о том, что любые определения в законе вредны.
Но проблемы "рикошетных" убытков на этом не заканчиваются.
Отличный материал про сложности взыскания этого вида убытков сделал для Шортрида Александр Гуна (магистр права, РШЧП).
Читать - здесь.
Кроме того, Александр ведет очень симпатичный канал о гражданском праве Постглоссатор, который я с удовольствием читаю.
Поставщик просрочил поставку оборудования покупателю, а тот - будучи подрядчиком - не установил его вовремя на строящемся объекте.
Из-за этого срок сдачи результата работ подрядчик пропустил и заказчик удержал из гарантийной суммы неустойку за просрочку.
Спрашивается: может ли покупатель взыскать по правилам об убытках эту сумму с поставщика?
На первый взгляд, ответ очевиден, да, может.
По существу это конечно же, убытки, которые покупатель понес из-за неисправности поставщика. Поэтому тот должен их возместить. В некотором смысле эти убытки должны "рикошетить" на него.
Но я как-то в одном из своих дел столкнулся вот такой интересной проблемой.
По ст. 15 ГК убытки - это или (1) расходы, которые понесены или будут понесены для восстановления нарушенного права, или (2) повреждение или утрата имущества, или (3) неполученные доходы.
Очевидно, что неустойка, удержанная кредитором по другому договору, не подпадает ни под одно из этих понятий.
Хорошо, что сейчас в ГК есть общее правило о возмещении позитивного интереса (обновленная ст. 393): возмещение убытков в полном объеме означает, что кредитор должен быть поставлен в такое положение, как будто бы нарушения не было. Это помогает преодолеть ригоризм общего определения убытков, данного в ст. 15 Кодекса.
Но в моем деле было усложнение. В договоре стороны установили, что упущенная выгода не подлежит возмещению, просрочивший должник обязан возместить только реальный ущерб. А он-то как раз и определен в ГК как или "утрата или повреждение имущества", или как расходы по восстановлению нарушенного права.
Грамматически "рикошетные" убытки не подпадают под это определение. Хотя по существу это конечно же реальный ущерб.
Этот казус в очередной раз иллюстрирует тезис о том, что любые определения в законе вредны.
Но проблемы "рикошетных" убытков на этом не заканчиваются.
Отличный материал про сложности взыскания этого вида убытков сделал для Шортрида Александр Гуна (магистр права, РШЧП).
Читать - здесь.
Кроме того, Александр ведет очень симпатичный канал о гражданском праве Постглоссатор, который я с удовольствием читаю.
Forwarded from Кафедра мемного права | КМП
У Екатерины Шульман недавно проскочила интересная мысль: правосудие это слишком серьезное дело, чтобы доверять его только юристам.
Правда, важен контекст: у нее эта мысль была озвучена второй. Первой была такая: война это слишком серьезное дело, чтобы доверять ее только военным. А третья такая: да и вообще власть это слишком серьезная штука, чтобы доверять ее одному человеку.
Фраза про войну - это цитата то ли Талейрана, то ли Клемансо, то ли Бриана. Фраза про власть, насколько я понял, это отражение собственных политологических взглядов Е. Шульман.
Поскольку я не военный аналитик и не политолог, то меня заинтересовала именно мысль о правосудии. Давайте её и обсудим.
Сама Е. Шульман, развивая мысль о том, что правосудие слишком серьезное дело, чтобы доверить его только юристам, приходит к довольно очевидному выводу. Для здоровья правосудия именно поэтому так важен суд присяжных. То есть, иными словами, участие обывателей в отправлении правосудия.
Почему это важно?
Потому что юристы, вовлеченные в отправление правосудия на постоянной основе, неизбежно подвергаются нескольким видам профессиональных деформаций (а вовлечение общественного элемента может эти деформации нивелировать).
Первая - это деформация, связанная с тем, что судья через некоторое время после постоянного пребывания на острие социальных конфликтов начинает видеть в любом истце жулика (ведь в норме люди стремятся избегать конфликтов, то есть, стремятся избегать попадания в суд), в любом привлекаемом к административной ответственности - нарушителя, а в любом подсудимом преступника (ведь правоохранительные органы просто так время тратить не будут, если привлекают, значит, есть за что).
Отсюда вырастает вторая деформация: склонность скорее верить представителям государства, чем частным лицам.
Это обычно подкрепляется таким рассуждением: частные лица действуют в своем частном интересе, они ради него и соврать могут, и документы подделать и много чего еще. А у государственного органа собственного интереса вроде бы как и нет, он действует (в теории) в интересах всего общества. Поэтому ему и веры больше. Да и вообще, что судьи, что прокуроры, что следователи, что полиция - люди государевы, из одного бюджета кормимся, общее дело делаем.
Помните чудовищную сентенцию бывшего председателя Мосгорсуда Егоровой: у суда нет оснований не доверять слову госоргана? Это максимально яркая иллюстрация этой деформации.
Ну и наконец, третья деформация: это психологическое выгорание из-за постоянного пребывания среди конфликтующих сторон. Невозможно много лет ежедневно разрешать дела и не очерстветь.
Из него проистекает равнодушие к людям, к их делам, их бедам и проблемам. Собственно, это и есть равнодушие к самой идее правосудия как механизма справедливого разрешения социальных конфликтов. Вспомните, какой процент судей имеют потухшие глаза и отстраненный вид? Подавляющее большинство. Им наплевать на справедливость, для них разрешение дел это скучная ежедневная обязанность. Важно исполнять ее в срок и так, чтобы вышестоящий суд не отменил твой акт.
(Если я еще что-то забыл про профессиональную деформацию судей, добавьте пжст, в комментариях).
И на борьбу с последствиями этих трех бед профессиональных судей - юристов вроде бы как и направлен тот самый пресловутый общественный элемент в отправлении правосудия.
Но, я боюсь, что это не тот рецепт, который поможет. Привлечение обывателей в качестве присяжных - это сложное и дорогое удовольствие. Которое возможно только в каких-то очень важных делах, в которых речь идет о защите (или умалении) фундаментальных прав - жизни, свободы, здоровья. То есть, это серьезные уголовные дела и серьезные гражданские дела.
Но что делать с остальной массой дел, которая составляет 90-95% от всех судебных дел в стране? Не посадишь представителя общественности в каждый гражданский спор или административное дело. А ведь и там нужен и здравый смысл, и человеческое сочувствие, и понимание того, что справедливость важнее грамматического применения нормы закона.
Правда, важен контекст: у нее эта мысль была озвучена второй. Первой была такая: война это слишком серьезное дело, чтобы доверять ее только военным. А третья такая: да и вообще власть это слишком серьезная штука, чтобы доверять ее одному человеку.
Фраза про войну - это цитата то ли Талейрана, то ли Клемансо, то ли Бриана. Фраза про власть, насколько я понял, это отражение собственных политологических взглядов Е. Шульман.
Поскольку я не военный аналитик и не политолог, то меня заинтересовала именно мысль о правосудии. Давайте её и обсудим.
Сама Е. Шульман, развивая мысль о том, что правосудие слишком серьезное дело, чтобы доверить его только юристам, приходит к довольно очевидному выводу. Для здоровья правосудия именно поэтому так важен суд присяжных. То есть, иными словами, участие обывателей в отправлении правосудия.
Почему это важно?
Потому что юристы, вовлеченные в отправление правосудия на постоянной основе, неизбежно подвергаются нескольким видам профессиональных деформаций (а вовлечение общественного элемента может эти деформации нивелировать).
Первая - это деформация, связанная с тем, что судья через некоторое время после постоянного пребывания на острие социальных конфликтов начинает видеть в любом истце жулика (ведь в норме люди стремятся избегать конфликтов, то есть, стремятся избегать попадания в суд), в любом привлекаемом к административной ответственности - нарушителя, а в любом подсудимом преступника (ведь правоохранительные органы просто так время тратить не будут, если привлекают, значит, есть за что).
Отсюда вырастает вторая деформация: склонность скорее верить представителям государства, чем частным лицам.
Это обычно подкрепляется таким рассуждением: частные лица действуют в своем частном интересе, они ради него и соврать могут, и документы подделать и много чего еще. А у государственного органа собственного интереса вроде бы как и нет, он действует (в теории) в интересах всего общества. Поэтому ему и веры больше. Да и вообще, что судьи, что прокуроры, что следователи, что полиция - люди государевы, из одного бюджета кормимся, общее дело делаем.
Помните чудовищную сентенцию бывшего председателя Мосгорсуда Егоровой: у суда нет оснований не доверять слову госоргана? Это максимально яркая иллюстрация этой деформации.
Ну и наконец, третья деформация: это психологическое выгорание из-за постоянного пребывания среди конфликтующих сторон. Невозможно много лет ежедневно разрешать дела и не очерстветь.
Из него проистекает равнодушие к людям, к их делам, их бедам и проблемам. Собственно, это и есть равнодушие к самой идее правосудия как механизма справедливого разрешения социальных конфликтов. Вспомните, какой процент судей имеют потухшие глаза и отстраненный вид? Подавляющее большинство. Им наплевать на справедливость, для них разрешение дел это скучная ежедневная обязанность. Важно исполнять ее в срок и так, чтобы вышестоящий суд не отменил твой акт.
(Если я еще что-то забыл про профессиональную деформацию судей, добавьте пжст, в комментариях).
И на борьбу с последствиями этих трех бед профессиональных судей - юристов вроде бы как и направлен тот самый пресловутый общественный элемент в отправлении правосудия.
Но, я боюсь, что это не тот рецепт, который поможет. Привлечение обывателей в качестве присяжных - это сложное и дорогое удовольствие. Которое возможно только в каких-то очень важных делах, в которых речь идет о защите (или умалении) фундаментальных прав - жизни, свободы, здоровья. То есть, это серьезные уголовные дела и серьезные гражданские дела.
Но что делать с остальной массой дел, которая составляет 90-95% от всех судебных дел в стране? Не посадишь представителя общественности в каждый гражданский спор или административное дело. А ведь и там нужен и здравый смысл, и человеческое сочувствие, и понимание того, что справедливость важнее грамматического применения нормы закона.
(Кстати, довольно умно действовали римляне, очень своеобразно вовлекшие обывательский элемент в отправление правосудия. У римлян судья - это не юрист, а обыватель. Но для того, чтобы дело попало к нему на рассмотрение, истец должен сначала обратиться к юристу - претору - и получить у того юридическую формулу, по которой судья должен разрешить дело: "если будет установлено ..., то, судья, присуди. Не будет - оправдай").
Тут, конечно, можно впасть в модную крайность и сказать, что искусственный интеллект, который не подвержен тем трем деформациям, о которых я написал, может прийти на выручку несчастным homines sapientibus.
Но я пока не вижу оснований считать, что искусственный интеллект в сфере юриспруденции достиг хотя бы уровня троечника сильного юрфака. Кроме того, его вряд ли получится обучить всем особенностям мышления, которые свойственны подлинному судье. Поэтому робот-судья это точно не то, что может привнести что-то человеческое в отправление правосудия.
Поэтому нам придется искать другие пути улучшение правосудия. В первую очередь - стремиться конфигурировать судебную систему так, чтобы описанные три порока или вовсе были изжиты, или судейский корпус был минимально им подвержен.
Как это сделать - это и есть задача задач будущих преобразований нашего суда.
Тут, конечно, можно впасть в модную крайность и сказать, что искусственный интеллект, который не подвержен тем трем деформациям, о которых я написал, может прийти на выручку несчастным homines sapientibus.
Но я пока не вижу оснований считать, что искусственный интеллект в сфере юриспруденции достиг хотя бы уровня троечника сильного юрфака. Кроме того, его вряд ли получится обучить всем особенностям мышления, которые свойственны подлинному судье. Поэтому робот-судья это точно не то, что может привнести что-то человеческое в отправление правосудия.
Поэтому нам придется искать другие пути улучшение правосудия. В первую очередь - стремиться конфигурировать судебную систему так, чтобы описанные три порока или вовсе были изжиты, или судейский корпус был минимально им подвержен.
Как это сделать - это и есть задача задач будущих преобразований нашего суда.
Давайте сделаем завтра в 19:00 по Москве стрим.
Эфир будет проходить здесь. Вопросы к стриму можно задавать в комментариях к этому посту. На них отвечу в первую очередь. Буду рад вопросам не только о праве.
О том, как правильно задавать вопросы, я когда-то писал здесь.
Эфир будет проходить здесь. Вопросы к стриму можно задавать в комментариях к этому посту. На них отвечу в первую очередь. Буду рад вопросам не только о праве.
О том, как правильно задавать вопросы, я когда-то писал здесь.
Никогда не интересовался заработками сотрудников английских юридических фирм.
Я в свое время довольно много насмотрелся на выставляемые ими счета, которые всегда впечатляли цифрами (обычно это всегда было в 3-4 раза больше стоимости услуг российских коллег). Поэтому могу предположить, что и зарплаты должны быть впечатляющими.
Но чуткий Гугл услужливо предложил прочитать новость в FT о том, что одна из лондонских юрфирм (Slaughter and May) сообщила, что не будет в этом финансовом году повышать зарплату молодым юристам (1-2 года после получения статуса солиситора, то есть, допуска в юридическую профессию) и она останется на прежнем уровне, 150.000 фунтов в год. В рублях это 16,5 млн. руб. Или1,4 млн. руб. в месяц. Речь идет о сумме до налогов.
Для глаза молодого русского юриста (особенно не из Москвы) цифры впечатляющие.
Но дальше мне стало любопытно, во что же превращается эта сумма при английских налогах и жизни в Лондоне.
Я попросил ChatGPT рассчитать сумму, остающуюся от этой зарплаты после уплаты налогов, получилось 91.000 фунтов чистыми. Это 7.600 фунтов в месяц.
Арендная плата за квартиру с одной спальней в более-менее приличном районе в Лондоне и коммунальные платежи это 3-4 тыс. фунтов в месяц.
То есть, на руках остается где-то около 3,5-4 тыс. фунтов. Из которых надо оплачивать еду, транспорт, поездки в отпуск, развлечения (а Лондон это один из самых дорогих городов мира). После этого у молодого юриста на руках скорее всего ничего не останется.
PS. Очень интересно будет послушать коллег, которые живут в Лондоне и смогут подтвердить или опровергнуть этот расчет.
Я в свое время довольно много насмотрелся на выставляемые ими счета, которые всегда впечатляли цифрами (обычно это всегда было в 3-4 раза больше стоимости услуг российских коллег). Поэтому могу предположить, что и зарплаты должны быть впечатляющими.
Но чуткий Гугл услужливо предложил прочитать новость в FT о том, что одна из лондонских юрфирм (Slaughter and May) сообщила, что не будет в этом финансовом году повышать зарплату молодым юристам (1-2 года после получения статуса солиситора, то есть, допуска в юридическую профессию) и она останется на прежнем уровне, 150.000 фунтов в год. В рублях это 16,5 млн. руб. Или1,4 млн. руб. в месяц. Речь идет о сумме до налогов.
Для глаза молодого русского юриста (особенно не из Москвы) цифры впечатляющие.
Но дальше мне стало любопытно, во что же превращается эта сумма при английских налогах и жизни в Лондоне.
Я попросил ChatGPT рассчитать сумму, остающуюся от этой зарплаты после уплаты налогов, получилось 91.000 фунтов чистыми. Это 7.600 фунтов в месяц.
Арендная плата за квартиру с одной спальней в более-менее приличном районе в Лондоне и коммунальные платежи это 3-4 тыс. фунтов в месяц.
То есть, на руках остается где-то около 3,5-4 тыс. фунтов. Из которых надо оплачивать еду, транспорт, поездки в отпуск, развлечения (а Лондон это один из самых дорогих городов мира). После этого у молодого юриста на руках скорее всего ничего не останется.
PS. Очень интересно будет послушать коллег, которые живут в Лондоне и смогут подтвердить или опровергнуть этот расчет.
Запись вчерашнего двухчасового стрима доступна на бусти.
Ссылка - здесь.
Спасибо за интересные вопросы!
#видео
Ссылка - здесь.
Спасибо за интересные вопросы!
#видео
boosty.to
Стрим с Романом Бевзенко. 06.05.2025 - Roman Bevzenko