Динамика экономик европейских империй на рубеже 19/20 веков.
См. размер экономики России относительно Германии, Франции, Австро-Венгрии, а также динамику роста.

Отдельно: речь идет о размере экономики страны (ВВП), а не об уровне жизни населения (ВВП на душу). В это время Россия еще очень бедная в расчете на одного человека, но очень крупная по населению страна.

В этот момент еще действуют мальтузианские механизмы, когда технологический прогресс в экономике относительно невелик и превращается в рост населения (как все мы знаем, сегодня это не так).

В пространстве спекуляций: думаю, Россия как экономика уже садилась на типичную для европейских стран в это время, естественную траекторию постепенного выхода из мальтузианской ловушки и перехода к фазе роста за счет накопления капитала и развития технологий.

Майкл Кремер (который в 2019-м получил Нобеля по экономике) в статье “Population Growth and Technological Change: One Million B.C. to 1990” («Рост населения и технологические изменения: от 1 000 000 г. до н. э. до 1990 г.») очень точно заметил, что в мальтузианском равновесии реальный доход на душу населения фиксирован около уровня прожиточного минимума, поэтому любой устойчивый прирост населения отражает технологический прогресс. Рассматривая исторические данные сквозь призму мальтузианской теории*, изменение численности населения в допромышленную эпоху можно использовать как прокси-показатель (показатель-заменитель) для ненаблюдаемой в данных (ввиду их отсутствия), но существовавшей на практике динамики технологий. Базовый пример — это аграрные инновации в Китае: изобретение новых систем не транслировалось в рост богатства среднего китайца; оно транслировалось в рост населения Китая. Схожие процессы происходили в Месопотамии.

*Мне нравится то, как явно в структурной экономике (IO) формулируется, что взгляд такого-то автора или такой-то работы — это «взгляд на данные Икс сквозь призму модели Игрек». На самом деле, взгляд на данные почти всегда проходит сквозь какую-то модель, вопрос скорее в том, понимает ли это тот, кто смотрит, и формулирует ли он или она свою модель четко, либо прячет ее за «вне-модельными» подходами, которые все равно являются модельными, просто не так явно изложенными и с предположениями на более глубоком уровне. Я специально подчеркиваю, что в стат. рядах по населению ничего про технологический прогресс нет. Это просто данные с количеством людей, тут и там. Но такие данные плюс теория — информация о технологиях.

Бывают такие книги, которые, если их прочитать в определенном возрасте [скажем, от 18 до 22, может чуть шире диапазон], то они навсегда [без преувеличения] переменят то, как именно вы смотрите на мир. Потом к такой книге может меняться отношение, даже портиться, вы можете перестать считать ее сколько-нибудь умной и полезной, но она уже нанесла этот свой удар в нужное возрастное окно, ее эффект с вами. Для меня это книга Хофстадера. Как и для многих: у нее, что называется, cult following. А у вас есть такая книга?

Параллельных новостных сюжетов теперь столько, что попытка следить за всеми напоминает о поздних сезонах Игры престолов, когда в сериале линий стало уже не около десяти, как в начале, а типа двадцать, так что приходилось в одной серии рассказывать про первые десять сюжетных линий, вообще не монтируя прочие, а в другой серии про другие десять, забывая про первые.

И да:

Есть всего пять видов политиков: Черчилль, Сталин, Гитлер, Гарри Поттер и Вольдеморт.

Женщины протестуют - Поттера убрать, он символ, а не субъект системы, решают и делают там другие.

Добавить психическую Дейнерис Таргариен (мягко стелет, жестко спать) и технократку Гермиону Грейнджер (все знает, но все идиоты, результат не очень)

Фундаментальная проблема практических экономистов (и, рискну предположить, политологов) — речь идет об анализе реальной динамики на скорую руку, не о «долгой» науке — состоит в том, что насколько бы ни были плохи данные, с которыми им приходится работать, они все равно будут их анализировать, поскольку «что-то делать же надо, все лучше, чем не анализировать ничего». Сколько угодно можно говорить, что те или иные данные по своей природе просто не отражают состояния важных подлежащих величин: будет очередной аккуратный спор (в лучшем случае), затем все вернется на круги своя. Экономист и политолог анализируют данные. Так устроена часть этой работы. Если никаких других данных у них нет, они будут настойчиво анализировать эти, вне зависимости от того, отражают ли эти данные хоть что-то реальное «внизу» или нет. Это предопределено институционально.

Увидел в музее такие часы, понравились. Обычные часы со своей бесконечностью вращения стрелки как бы намекают, что все повторяется. А эти намекают, что когда день от начала до конца прошел — он навсегда прошел.

Есть такая известная в экономике идея: кривая Лаффера. Это теоретический конструкт, в котором предполагается, что с ростом налоговой ставки налоговые сборы сначала растут, а потом падают.

Происходит это потому, что с ростом налоговой ставки стимулов работать все меньше, и сжимается налоговая база. Получается, что процент более высокий, но прилагается он ко все меньшей базе. В какой-то момент дополнительное повышение налогов ведет к снижению сборов (см. картинку).

А я сегодня, листая 100500 медиа, подумал, что у потребителя новостей тоже есть такая кривая: количество эмоциональной вовлеченности по вертикали, количество инфоповодов по горизонтали. С ростом числа инфоповодов сначала ты интересуешься, эмоционально реагируешь, вовлекаешься в вопрос и т.д. Но после определенного их числа наступает безразличие, и вовлеченность, и интерес падают. Есть "точка максимальной вовлеченности" по инфоповодам, преодолев которую люди просто начинают глохнуть.

График отсюда.

КАРЛ ПОППЕР И ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ ТРАНСПОРТ

В продолжение поста про ухудшение оборота вагона, хочу написать ещё одну мысль.
Те, кто интересуются философией науки знают, что одним из важнейших критериев научного знания является фальсифицируемость по Попперу (предложена сэром Карлом Раймундом Поппером, одним из самых крупных философов науки XX века). В двух словах идея в том, что теория признаётся научной тогда, когда мы можем указать на эксперимент, который её может опровергнуть (фальсифицировать – в терминах фальсификационизма). Грубо говоря - если нет способа опровергнуть утверждение, значит оно ненаучно. (Отвлечёмся пока от того, что потом на смену «наивному фальсификационизму» Поппера пришли другие, более «тонкие» концепции, вроде концепций его ученика Имре Лакатоса и от того, что сторонники, например, постмодернизма вообще отрицают весь постпозитивистский подход к философии науки в целом и Поппера в частности, это дискуссия для философов, она интересна, но не будем сейчас в неё погружаться, а то мы дойдём до разбора Тезиса Дюэма — Куайна или работ Фейерабенда). 😊
Так вот, среди прочего, один из выводов из принципа фальсифицируемости заключается в том, что когда мы сравниваем две альтернативные научные теории или – говоря шире – два разных взгляда на какой-то процесс и точно не можем ответить, какой из двух подходов более правильный, мы можем смотреть не на саму теорию, а на выводы, прогнозы и предсказания, которые из неё вытекают и по результатам этих предсказаний делать вывод, какая из теорий верна.
Предсказания, вытекающие из теории становятся важнейшим критерием для оценки адекватности этой теории.
Когда в ноябре и декабре 2024 г. в железнодорожной отрасли проходили дискуссии о некоторых предложенных РЖД методах работы, то в рамках этих дискуссий сформировались две точки зрения. Первая гласила: в результате этих действий скорость вырастет, оборот вагона снизится (улучшится), погрузка вырастет. Вторая точка зрения выглядела так: скорость, да вырастет, а вот оборот вагона увеличится (ухудшится) и погрузка снизится. Причём это предсказание базируется не на инсайдах, а на фундаментальных зависимостях, существующих в транспортной науке. Никаких чудес – только формулы из учебника, только хардкор.
И уже по итогам 1 квартала 2025 г. оказалось (а по итогам 5 месяцев снова подтвердилось, хотя там добавились и другие причины), что вторая точка зрения или второе предсказание (в Попперовских терминах) оказалось верным на 100% (три утверждения из трёх сбылись – скорость выросла, оборот ухудшился (вырос), погрузка снизилась), а вот с первой точкой зрения есть проблемы- два предсказания из трёх (про оборот и про погрузку) - оказались ошибочными.
Сравнение прогнозов с фактом всегда полезно, потому что оно может нам подсказать, какая из двух альтернативных парадигм, лежащих в основании предсказания оказалась более верной. Иначе говоря, если ваша теория даёт более точные прогнозы о состоянии наблюдаемых объектов, чем альтернативная теория, значит и ваш взгляд на проблему более правильный, более «научный», чем альтернативный взгляд.

Я давно понял, что означает на московском новоязе термин «прогрессивная госкомпания»: это такая компания, в которой (как в частной) действительно открываются успешные отделы, но в которой (в отличие от частной) неуспешные отделы не закрываются никогда.