Когда я рассуждал о том, где «нагадит англичанка» в Приморье, упустил один немаловажный вариант.
Дебора Броннерт по традиции приехала во Владивосток с неофициальным визитом, и все начали гадать, зачем ее занесло в дальний край суровых и мощных людей.
Одни говорили, что она прилетела найти могилу родственника, захороненного во Владивостоке. Другие, чтобы посчитать могилы парней, погибших на СВО. Третьи, что просто прилетела поесть свежих и дешевых морепродуктов.
Но все оказалось гораздо смешнее. Во Владивостоке посол с помощниками окучивали ЛГБТ-тусовку! В сеть попали фото, на котором в приватном зале одного из самых фешенебельных ресторанов Владивостока помощница посла Великобритании в России Деборы Броннерт – Джессика Дейвенпорт с блокнотом в руках усердно записывает за представителем владивостокского ЛГБТ-сообщества Андреем Осиповым. Активист Дальневосточного общественного движения «Маяк», внесенного в реестр иностранных агентов, вероятно, рассказывал о нелегкой доле геев на Дальнем Востоке.
Британский МИД никогда не брезгует любыми отбросами общества, какого бы гендера они не были.
Когда я рассуждал о том, где «нагадит англичанка» в Приморье, упустил один немаловажный вариант.
Дебора Броннерт по традиции приехала во Владивосток с неофициальным визитом, и все начали гадать, зачем ее занесло в дальний край суровых и мощных людей.
Одни говорили, что она прилетела найти могилу родственника, захороненного во Владивостоке. Другие, чтобы посчитать могилы парней, погибших на СВО. Третьи, что просто прилетела поесть свежих и дешевых морепродуктов.
Но все оказалось гораздо смешнее. Во Владивостоке посол с помощниками окучивали ЛГБТ-тусовку! В сеть попали фото, на котором в приватном зале одного из самых фешенебельных ресторанов Владивостока помощница посла Великобритании в России Деборы Броннерт – Джессика Дейвенпорт с блокнотом в руках усердно записывает за представителем владивостокского ЛГБТ-сообщества Андреем Осиповым. Активист Дальневосточного общественного движения «Маяк», внесенного в реестр иностранных агентов, вероятно, рассказывал о нелегкой доле геев на Дальнем Востоке.
Британский МИД никогда не брезгует любыми отбросами общества, какого бы гендера они не были.
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from us
