Господи мой, Господи... иногда кажется, что не хватит сердца, вернее того, что от него осталось. Вернее, того, что у меня осталось вместо него. Не знаю, как правильно.
Хотела посмотреть на Никольский монастырь теперь, увидеть, что от него сохранилось после этих лет – посмотрела.
Ничего общего с тем монастырём, каким его увидел Сашка летом 2022.. это если говорить о видимом. А если о невидимом, то, думаю, там присутствие Божие на нашей земле теперь ощущается ещё сильнее, чем прежде.
Прежде, впрочем, тоже хватало, чтобы переворачивать жизни. Сашкину этот монастырь перевернул. Сашка – наш дорогой первый секретарь горкома Севкомсомола, когда-то сказавший мне, что он материалист. Так вот, наш дорогой материалист, вернувшись оттуда, рассказывал мне о чудесах.
И я рассказывала ему, и впервые за много лет знала, что могу сказать обо всём, чем живу, о самом родном и любимом (о Самом Родном и Любимом) на этом свете.
Душа моя переворачивалась и менялась вместе со светящейся Сашиной, через Сашину, через монастырь, в котором он встретил Его.
Вся моя жизнь была только подготовкой к этой Встрече, ставшей только отголоском его встречи. Вот так бывает: казалось бы, с рождения в Церкви, а Встреча случается через человека – казалось бы – максимально далёкого от неё.
И никакая цена не слишком велика за эту Встречу. Может быть, это то единственное, чего нельзя у человека отнять, если он не отдаст сам.
Сашка же своей Встречей так светился, что я догадывалась о последующем. И за последующее тоже никакая цена не слишком велика... раненый, он остался прикрывать отход своей группы. Думаю, он поступил бы так и без Встречи, – такова была его жизнь, – но здесь просто нужен был последний шаг, и он его сделал.
Остаётся только молиться за его родителей, которые не знают этой Встречи. Может быть, она впереди. Сашкиными молитвами.. я очень надеюсь, что Господь пошлёт утешение и им.
И вот я так хотела увидеть нынешний Никольский. Думала об этом сегодня. И ещё печалилась, что время идёт, и я не слышу теперь Сашкин отклик так же, как раньше.
Пришла со службы домой – и вот тебе Никольский, смотри. Так что ты там не слышишь, человек?.
Господи мой, Господи.
Никогда не кончается Твоя любовь.
🤩 🤩 🤩 🤩 🤩 🤩 🤩
Фотографии Сашкины, июнь-июль 2022.
Современное состояние монастыря здесь и здесь.
Хотела посмотреть на Никольский монастырь теперь, увидеть, что от него сохранилось после этих лет – посмотрела.
Ничего общего с тем монастырём, каким его увидел Сашка летом 2022.. это если говорить о видимом. А если о невидимом, то, думаю, там присутствие Божие на нашей земле теперь ощущается ещё сильнее, чем прежде.
Прежде, впрочем, тоже хватало, чтобы переворачивать жизни. Сашкину этот монастырь перевернул. Сашка – наш дорогой первый секретарь горкома Севкомсомола, когда-то сказавший мне, что он материалист. Так вот, наш дорогой материалист, вернувшись оттуда, рассказывал мне о чудесах.
И я рассказывала ему, и впервые за много лет знала, что могу сказать обо всём, чем живу, о самом родном и любимом (о Самом Родном и Любимом) на этом свете.
Душа моя переворачивалась и менялась вместе со светящейся Сашиной, через Сашину, через монастырь, в котором он встретил Его.
Вся моя жизнь была только подготовкой к этой Встрече, ставшей только отголоском его встречи. Вот так бывает: казалось бы, с рождения в Церкви, а Встреча случается через человека – казалось бы – максимально далёкого от неё.
И никакая цена не слишком велика за эту Встречу. Может быть, это то единственное, чего нельзя у человека отнять, если он не отдаст сам.
Сашка же своей Встречей так светился, что я догадывалась о последующем. И за последующее тоже никакая цена не слишком велика... раненый, он остался прикрывать отход своей группы. Думаю, он поступил бы так и без Встречи, – такова была его жизнь, – но здесь просто нужен был последний шаг, и он его сделал.
Остаётся только молиться за его родителей, которые не знают этой Встречи. Может быть, она впереди. Сашкиными молитвами.. я очень надеюсь, что Господь пошлёт утешение и им.
И вот я так хотела увидеть нынешний Никольский. Думала об этом сегодня. И ещё печалилась, что время идёт, и я не слышу теперь Сашкин отклик так же, как раньше.
Пришла со службы домой – и вот тебе Никольский, смотри. Так что ты там не слышишь, человек?.
Господи мой, Господи.
Никогда не кончается Твоя любовь.
Фотографии Сашкины, июнь-июль 2022.
Современное состояние монастыря здесь и здесь.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Нас здесь немного, конечно, но и это бывает важно.
🥰
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from ДОЛГАРЕVА 🇷🇺
Друзья, сбор продолжается. На счёту 497461 рублей. Надо еще на один мавик, плюс побольше батарей закупить.
Примечательно, что я попросила репостнуть друзей этот пост по максимуму. Отозвались Саша Пелевин и Егор Сергеев. Вот и ответ на вопрос, кто моя поэтическая тусовка:)
Напоминаю.
Собираем на выносную антенну под дроны для Космоса (Покровское направление).
На Мавик 3 для 336 бригады морпехов.
И на Мавик 3 Pro для 110 бригады.
Ехать буду в конце декабря, время есть, но хотелось бы пораньше все закупить.
Сбер 2202206212935477
Спасибо, вы самые лучшие.
Примечательно, что я попросила репостнуть друзей этот пост по максимуму. Отозвались Саша Пелевин и Егор Сергеев. Вот и ответ на вопрос, кто моя поэтическая тусовка:)
Напоминаю.
Собираем на выносную антенну под дроны для Космоса (Покровское направление).
На Мавик 3 для 336 бригады морпехов.
И на Мавик 3 Pro для 110 бригады.
Ехать буду в конце декабря, время есть, но хотелось бы пораньше все закупить.
Сбер 2202206212935477
Спасибо, вы самые лучшие.
Forwarded from Анна Долгарева | Стихи
Персонажи Ремарка, герои артхауса,
Порождения огня бесконечного.
Мы создаем космос из хаоса,
Потому что больше не из чего.
Мы - русская Реконкиста.
Река Волга вытекает из Стикса.
Hasta la vista.
Каждый из нас войной перемолот.
Наша родина - это русский холод,
Бесконечный сибирский снег,
Льдом укрыты разливы рек.
Потому что мы дети русской весны,
Наши лица от грязи и пота черны.
Мы - нечто совершенно иное.
Вообще иное.
Мы трава, проросшая из перегноя.
И все же Нерукотворный Спас
Молча смотрит на нас.
И ничего надежнее в мире нет,
И так ясен взгляд его глаз.
И струится белый предвечный свет,
И обнимает нас.
Анна Долгарева | Стихи | Подписаться
Порождения огня бесконечного.
Мы создаем космос из хаоса,
Потому что больше не из чего.
Мы - русская Реконкиста.
Река Волга вытекает из Стикса.
Hasta la vista.
Каждый из нас войной перемолот.
Наша родина - это русский холод,
Бесконечный сибирский снег,
Льдом укрыты разливы рек.
Потому что мы дети русской весны,
Наши лица от грязи и пота черны.
Мы - нечто совершенно иное.
Вообще иное.
Мы трава, проросшая из перегноя.
И все же Нерукотворный Спас
Молча смотрит на нас.
И ничего надежнее в мире нет,
И так ясен взгляд его глаз.
И струится белый предвечный свет,
И обнимает нас.
Анна Долгарева | Стихи | Подписаться
Telegram
Анна Долгарева | Стихи
русский поэт
Лауреат Григорьевской премии, Волошинского конкурса и ряда других международных премий. Автор книг "Красная ягода, черная земля" и "За рекой Смородиной". Член Союза писателей России и русского ПЕН-центра.
Заявление в РКН № 4796678277
Лауреат Григорьевской премии, Волошинского конкурса и ряда других международных премий. Автор книг "Красная ягода, черная земля" и "За рекой Смородиной". Член Союза писателей России и русского ПЕН-центра.
Заявление в РКН № 4796678277
День неизвестного солдата закончился, а я так и не успела собрать слова. Блогер из меня никакой, да и слава Богу.
А вот праздник Введения не закончился, идёт по нашей земле, и идёт по ступеням маленькая Мария, и каждый шаг Её больше целой вселенной.
Вот сочинения, написанные детьми одной из школ Вяземского района с 1945 по 1948 годы. Навскидку сейчас не вспомню, в каком году какая тема была. Эта называется "дорогие могилы". Дети должны были рассказать о могилах рядом с их деревнями: знаю, что тот, кто каждый год заботливо собирал эти сочинения, учил их беречь эти могилы и хранить память о них.
Впрочем, теперь в большинстве случаев ни деревень, ни памяти.. что не стёрла с Вяземской земли война, то стёрли сами люди.
Вот они, неизвестные солдаты. Даже не знаю, сохранились ли их могилы или канули в вечность вместе со своими деревнями, вместе с детьми, писавшими когда-то эти строки, вместе со Степаном Ильичом, дававшим им эти темы и сохранившим их для будущего, которое в этих деревнях не наступило.
Так многого мы не знаем и ещё большего уже не помним. Хорошо, что есть Тот, Кто помнит за нас, и Та, Кто маленькими Своими шагами поднимается в этот праздник от земли до самых Небес. Через Неё для каждого неизвестного есть надежда, сколько бы их ни было, этих неизвестных, как быстро ни пополнялись бы их ряды.
Вместе с сочинениями остались и книжки-брошюры 1942 и 44 года издания. Помню, что когда занималась этими текстами, мне было 19, и я была не то что бы либералом, но косилась в ту сторону. Слово "пропаганда" меня обожгло, и на брошюры эти я смотрела свысока. А сейчас пролистала и думаю: а что не так-то? И главное, не то что бы что-то сильно изменилось. Разве что названия населённых пунктов. Всё больше неизвестных могил в лесах и на краях деревень, и так же горят дома, и так же разрушаются храмы.
Но идёт Мария, поднимается выше и выше, к Слову, Которое воплотится, к самой Вифлеемской звезде. День памяти и печали переходит в день радости о грядущем, праздник ожидания той самой вечности, в которой никто не забыт. Так, наверное, и должно быть..
Так и будет.
А вот праздник Введения не закончился, идёт по нашей земле, и идёт по ступеням маленькая Мария, и каждый шаг Её больше целой вселенной.
Вот сочинения, написанные детьми одной из школ Вяземского района с 1945 по 1948 годы. Навскидку сейчас не вспомню, в каком году какая тема была. Эта называется "дорогие могилы". Дети должны были рассказать о могилах рядом с их деревнями: знаю, что тот, кто каждый год заботливо собирал эти сочинения, учил их беречь эти могилы и хранить память о них.
Впрочем, теперь в большинстве случаев ни деревень, ни памяти.. что не стёрла с Вяземской земли война, то стёрли сами люди.
Вот они, неизвестные солдаты. Даже не знаю, сохранились ли их могилы или канули в вечность вместе со своими деревнями, вместе с детьми, писавшими когда-то эти строки, вместе со Степаном Ильичом, дававшим им эти темы и сохранившим их для будущего, которое в этих деревнях не наступило.
Так многого мы не знаем и ещё большего уже не помним. Хорошо, что есть Тот, Кто помнит за нас, и Та, Кто маленькими Своими шагами поднимается в этот праздник от земли до самых Небес. Через Неё для каждого неизвестного есть надежда, сколько бы их ни было, этих неизвестных, как быстро ни пополнялись бы их ряды.
Вместе с сочинениями остались и книжки-брошюры 1942 и 44 года издания. Помню, что когда занималась этими текстами, мне было 19, и я была не то что бы либералом, но косилась в ту сторону. Слово "пропаганда" меня обожгло, и на брошюры эти я смотрела свысока. А сейчас пролистала и думаю: а что не так-то? И главное, не то что бы что-то сильно изменилось. Разве что названия населённых пунктов. Всё больше неизвестных могил в лесах и на краях деревень, и так же горят дома, и так же разрушаются храмы.
Но идёт Мария, поднимается выше и выше, к Слову, Которое воплотится, к самой Вифлеемской звезде. День памяти и печали переходит в день радости о грядущем, праздник ожидания той самой вечности, в которой никто не забыт. Так, наверное, и должно быть..
Так и будет.
И вспомнилось давнее уже, посвящённое, с одной стороны, Сашке, Никите (они погибли от одного разрыва, только Никита сразу), всем погибшим в том бою, и Герману – парню из Днепропетровска, ушедшему защищать Донбасс и погибшему за несколько лет до СВО.
Но это с одной стороны. А с другой – всем, известным и неизвестным.
Двери всё открываются и открываются...
Тогда я остро реагировала на внешние импульсы и писала как-то совсем иначе. Теперь не так, да теперь и всё не так. Наверное, и слава Богу.
А двери всё открываются, мелькнёт в них свет Вифлеемской звезды, отразится в глазах уходящего и останется с нами любовью – и надеждой на встречу.
_
Горит рассветом, горит до боли
Родное поле.
Случится утро, и будут люди,
А мы не будем.
Вот плачет бабушка из тридцатых,
Война ведь снова;
Горюет дедушка, у которого
Нету дома.
И мать молчит: у неё в ладонях
Ошмёток дочки.
У катафалка рыдает папа, –
А мы не очень.
Мы каменеем и вырастаем
Из этой жизни.
Мы это видели и узнали,
Пойдём погибнем.
Не с пропагандой, не потому что
Мы патриоты.
Мы смотрим в небо, оттуда дождик —
Привет от мёртвых.
Вот в этой капле я вижу парня
В Днепропетровске,
Он защищал остальных от капель.
А в этой звёзды,
В ней лица тех, кто так странно умер,
Что сам не понял:
Разорван в парке, в своей машине,
Завален в доме.
А в этой капле сияет солнышком
Севастополь.
Дожди Луганщины и Херсона
Зовут с собою,
И мы за каплями выдвигаемся
Ближе к небу;
Сначала в землю, дождём омоемся
И воскреснем.
Хотя, конечно, могли быть в Грузии,
Казахстане.
Мы, как и многие, жить хотели,
Но мы не станем.
Хотели счастья, чтоб не стреляли
И чтоб «как было»,
И кто-то выбрал мечтать о мире,
А мы любили.
Любили словом, любили делом,
Любили жизнью,
Любили Бога, родную землю,
Свою Отчизну.
Дождь моросит от пределов неба
До боли в сердце.
Пойдём, дружище, вслед за рассветом.
Ты видишь дверцу?
Она открыта. Ещё не видишь?
Дождусь с тобою,
Пока последний свой вздох смешаешь
С родной землёю.
Проходит время: часы, минуты,
И сердце верит.
Но вот ты встал, и я встал, и рядом
Открыты двери.
2022
Но это с одной стороны. А с другой – всем, известным и неизвестным.
Двери всё открываются и открываются...
Тогда я остро реагировала на внешние импульсы и писала как-то совсем иначе. Теперь не так, да теперь и всё не так. Наверное, и слава Богу.
А двери всё открываются, мелькнёт в них свет Вифлеемской звезды, отразится в глазах уходящего и останется с нами любовью – и надеждой на встречу.
_
Горит рассветом, горит до боли
Родное поле.
Случится утро, и будут люди,
А мы не будем.
Вот плачет бабушка из тридцатых,
Война ведь снова;
Горюет дедушка, у которого
Нету дома.
И мать молчит: у неё в ладонях
Ошмёток дочки.
У катафалка рыдает папа, –
А мы не очень.
Мы каменеем и вырастаем
Из этой жизни.
Мы это видели и узнали,
Пойдём погибнем.
Не с пропагандой, не потому что
Мы патриоты.
Мы смотрим в небо, оттуда дождик —
Привет от мёртвых.
Вот в этой капле я вижу парня
В Днепропетровске,
Он защищал остальных от капель.
А в этой звёзды,
В ней лица тех, кто так странно умер,
Что сам не понял:
Разорван в парке, в своей машине,
Завален в доме.
А в этой капле сияет солнышком
Севастополь.
Дожди Луганщины и Херсона
Зовут с собою,
И мы за каплями выдвигаемся
Ближе к небу;
Сначала в землю, дождём омоемся
И воскреснем.
Хотя, конечно, могли быть в Грузии,
Казахстане.
Мы, как и многие, жить хотели,
Но мы не станем.
Хотели счастья, чтоб не стреляли
И чтоб «как было»,
И кто-то выбрал мечтать о мире,
А мы любили.
Любили словом, любили делом,
Любили жизнью,
Любили Бога, родную землю,
Свою Отчизну.
Дождь моросит от пределов неба
До боли в сердце.
Пойдём, дружище, вслед за рассветом.
Ты видишь дверцу?
Она открыта. Ещё не видишь?
Дождусь с тобою,
Пока последний свой вздох смешаешь
С родной землёю.
Проходит время: часы, минуты,
И сердце верит.
Но вот ты встал, и я встал, и рядом
Открыты двери.
2022