Добавлю ещё пару цитат, которые за последнее время очень глубоко вошли в душу. Может быть, тоже навсегда.

«И вот
за минуту до смерти
он медленно начал вставать.
Когда умер,
стоял уже в полный рост».

Юрий Волков (эпиграф из книги Дмитрия Емца «Ладья света»)

«– Как нога?
– А чего нога? Человек не животное. Это животному без ноги плохо. А у человека главный предмет — совесть... Вот о чем я все думаю. Понимаешь, кусок ноги срезали, а я ее все чувствую, и даже пятка болит, которой нет. Но есть люди, у которых память на Родину отшибло. А Родина — она же все равно что ты сам, где бы ты ни был, но она есть и болит, когда ее даже нет».

Вадим Кожевников. Щит и меч. 1968

И фотография тоже одна из любимых. В ней душа Севастополя: старинная, ещё византийская крепость, могилы наших воинов разного времени (рядом есть и с Георгиевским крестом), севастопольская бухта, которую столько наших воинов защищало и защищает до сих пор – а ниже, ровно под крепостью и захоронениями, старинный же Свято-Климентовский монастырь.

Так вот и Русь наша, всё вместе, всё рядом, протяни руку – и коснёшься любого времени, и везде найдёшь силу, стойкость, веру, любовь и свет.

Пошёл четвёртый. И одиннадцатый. И одиннадцатый больше, чем четвёртый.

На недавней встрече с Леонидом, фотографом и волонтёром, анонс которой я выкладывала, Леонид поделился: этой войны он ожидал как минимум с 2004 года. Во-первых, потому что его мать была с Западной Украины, и недобитие бандеровцев произошло на её глазах; во-вторых, потому что сам работал с иностранцами и многое стал понимать по их словам и вопросам.

Дед мой, танкист, преподаватель тактики, военным советником ездивший в Сирию и Африку, в 90-х сказал моему брату, передумавшему идти в военное училище: «Когда начнётся, пушечным мясом пойдёшь. А при вас начнётся, не сомневайся».
Жёстко. Дед вообще был жёсткий и не считал нужным прибегать к "дипломатии", за что бывал "бит" своим начальством. В смысле, никто не хотел терпеть младшего по званию, приходящего к старшим со своим "так нельзя поступать, вы плохо поступаете". Но вот такой он был всегда одинаковый, и на работе, и в семье.
Брата тогда, в 2022, не призвали (у него четверо), но, памятуя деда, он прошёл пару курсов такмеда, закупил аптечку и был готов ко всему.

И даже с этим всем воспитанием и багажом три года назад был шок и страх. И 18 февраля 14-го. Может быть, он до сих пор хранится где-то в глубине души, но не он должен владеть ей.
Будем жить, будем работать на том месте, которое каждому даёт Господь. В сложные времена нет ничего лучше труда на своём месте и нет ничего хуже безделия там же.
Себе это напоминаю, а то расслабиться постоянно хочется, да и расслабляюсь, а потом приходится себя за шкирку поднимать, и обратно. И за работу, и за молитву, и за дела любви.

Сейчас иначе никак, просто нельзя по-другому.
Родительская и Неделя о Страшном суде не дают забыться.

И слава Богу.

Други, у меня внезапно маму увезли на операцию. Пока не понимаем, что там именно, было подозрение на аппендицит, но что в итоге, не сказали ей.
Если кто может, помолитесь о нас, пожалуйста. Маму Евгения зовут.

Откуда набраться сил принимать, что умрут и они тоже. Снег, это только снег, и февраль, на сентябрь ничем не похожий. Как найти силы отдать любимых туда, где сияет Пасха сквозь все могилы, сквозь бесконечные реки и океаны, где нет расстояний, не будет смерти, не станет страшно,
не будет странно.

Как перестать бояться нового сентября, крепче всего родного любить Тебя. Как полюбить Тебя больше всех на свете, как, теряя других, оставаться душой как дети, как, не страшась страха, пройти с ним рядом. Как подойти ближе к Твоему взгляду.

Господи, всё хотела сказать, что мой главный страх — от тебя уйти, но пришлось о себе узнать то, от чего не спрятаться, не забыть. Господи, я ведь слабее всех слабых на этом свете, я боюсь больше, чем ночью боятся дети. Господи, научи меня стать смелее, быть не с Тобой, не рядом, а быть Твоею. Научи идти к Тебе через свойства ада, через все свои внутренние преграды и доползти однажды туда, где закончится моя вечная мерзлота,
научи полюбить Тебя.

И тогда я смогу через бури и снежный ветер попрощаться со всеми, кто есть на свете, я смогу полюбить наконец-то и их тоже, просто за то, что они на Тебя похожи, лишь потому что они Тобой существуют. Господи, я пока не умею так и Тебя не прошу о Чуде, я прошу —

научи полюбить Тебя, как никогда прежде, помоги дойти до Отцова дома. В притче о блудном сыне Свет невечерний любви Отцовой, и я прошу у Тебя не дорогу, не карту даже, а только луч от Него туда, куда Ты укажешь.

За этим Светом пройду и снега и реки, и Тебя обрету во мгле, и Тебя найду в человеке, но не дай забыть, что Твоим Словом существует всё, что стоит любви и веры, а моего ничего здесь нет и не было.
Научи отдать, когда Ты решишь, всё, что я нашла в пути от первых лучей Звезды до своего последнего рубежа.

И помоги однажды шагнуть чуть выше, чем я смогу, и пройти ближе к Тебе, чем можно сейчас представить, а впрочем, знаю, нельзя дерзать.
Позволь мне просто Тебя оставить в своей душе навсегда и дальше,
а всё иное —
как Ты скажешь.

Февраль 2023

Други, спасибо большое всем, кто за маму молился. Аппендицит подтвердился, причём врач сказал, что ещё немного, и кончилось бы плохо. Перед операцией несколько часов только обследовали, и компьютеры больничные на полтора-два часа работать переставали, всё было непросто..

Но молитвами в том числе вашими всё-таки успели сделать операцию, сейчас мама на связи.
Нелегко, но главное, что эта ночь позади, что всё успели! Слава Богу, спасибо вам!

Спасибо вам большое! Кто может, ещё помяните маму в ближайшие дни, пожалуйста.

Иногда всё заканчивается. Это, в общем, нормально. Сегодняшний так непросто начавшийся день стал последним нашим днём в стенах БРЭ. Теперь там остаются только те, кто будет направленно заниматься подготовкой к ликвидации предприятия.

Вчера загрузила последний файл в систему для одного из своих любимых редакторов. Рада, что последний запрос был именно её, и что мне удалось разобраться с правами на фото.
Когда я только начала работать, именно с этим редктором мне было сложнее всего, казалось, что каждое её сообщение укоряет, обвиняет, я же в ответ начинала защищаться, и коммуникация у нас была такая себе.
А однажды я нашла в интернете интервью с ней по теме одного её увлечения. Прочитала и поняла, что это редактор не ко мне "докапывалась", а просто обстоятельно, требовательно и серьёзно подходит к любому делу в своей жизни. От этого понимания стало намного проще. Я перестала защищаться, изменила тон общения, и оно полностью изменилось. Впоследствии оказалось, что Ю.Н. очень терпеливый и понимающий человек, и я с радостью выполняла её задачи.
Пожалуй, это один из главных уроков, вынесенных мной из БРЭ.

А так.. я устроилась сюда за неделю до СВО. Началась совершенно иная жизнь, во всех смыслах. Здесь я проживала первый страх от событий, здесь узнала про гибель Сашки, здесь продолжала улыбаться, чтобы не давать иначе настроенным коллегам повода лишний раз осудить операцию или Сашку, здесь я виделась со столькими дорогими людьми, которые приезжали пообедать или погулять в обед вместе, и каждая такая встреча хранится в сердце. Здесь я начала понимать, что кое-что всё-таки могу: в работе, творчестве, общении и в той самой улыбке, которая однажды снова стала искренней и живой.

Здесь эти три года изменили мою жизнь, а впрочем, далеко не только мою и не только здесь.
Спасибо, Господи.

На прощальном чаепитии коллега раздавала печенье с предсказаниями, и мне попалось про чудеса :) и вот с одной стороны ерунда, а с и другой.. чудеса уже есть, вот хотя бы мамина операция. И чудеса были раньше, и само моё устройство сюда было чудом, и столько всего, не счесть.

Боль и горечь по поводу такого окончания работы, кажется, позади. Остаётся благодарность и свет, и ещё, конечно, любовь.

А значит, начинаются чудеса.

Большая благодарность всем, кто молился за маму! Дома. Ещё несколько дней мы настороже, но, надеюсь, всё будет благополучно.

Ещё про воина Вадима вам расскажу. Узнала, что он погиб, загородив от дрона двоих сослуживцев. Вот так, один молодой парень, юнец, 19 лет – и сразу две жизни. И сразу к Господу, не сомневаюсь.
Эти дни на Соловках читали над ним псалтирь, завтра будут хоронить.
Вечная память, Царствие Небесное!

Предыдущее сообщение слетело с автотаймера – хотела поделиться тем, как на 23 февраля мы с мамой добрались до братской могилы в Старой Руссе, где захоронен мой прадед, погибший 23 февраля 1942 года. Человек, который, имея должность по снабжению своего района, также имел бронь и мог не идти на войну, но – "не могу, земля под ногами горит".
Погиб в такой день. И вот мы стояли здесь, я очищала таблички от снега, вспоминала цвет увиденных за два дня рассвета и заката на этой земле и чувствовала, каким родным, живым и настоящим стал для меня теперь прадед Василий.
Мне бы хотелось всегда чувствовать вот это "земля под ногами горит", чтобы не сдаваться своим страстям и не скатываться в равнодушие и лень ко всему настоящему.

Пока не получается.
Пусть такая память будет на пост.

Поздравляю всех, для кого это важно, с началом – каждый раз – самого важного пути в нашей жизни.
Так хочется дойти, не во времени дойти, а в пространстве своей души.

Ну, с Богом в путь.

Как-то незаметно подошло время отражений, как всего окружающего, так и самого себя.

В одной из книг, на которых я выросла, было зеркало, которое отражало не внешность того, кто перед ним стоит, а его суть. Чтобы пройти дальше, в это отражение надо было шагнуть, но порой самый смелые герои в ужасе убегали от него. Герой же повествования, имея чистую и светлую душу (о чём он, конечно, и подумать не мог), готовится к худшему, но видит в зеркале всего лишь другого героя повествования, которого он долго-долго искал.
Может быть, кто-то узнал – это "Бесконечная книга" Михаэля Энде. Насколько я люблю её за глубину и мудрость, настолько же мне не нравится фильм, как обычно, растерявший изначальные смыслы по пути съёмок.
Несмотря на то, что Энде, явно увлекаясь восточным мировоззрением, всеми силами пытался протодкнуть его в книгу, у него не получилось отойти от христианской парадигмы, от такого знакомого нам видения мира и человеческих душ.

Вторая книга, в которой зеркало играет заметную роль, и которую я любила в детстве – "Бабушкины стёкла" Николая Блохина. Это уже явно православная литература: история о том, как в обычной советской неверующей семье умирает верующая бабушка, и внучка замечает, что через бабушкины очки она видит ту самую суть, порой очень страшную. Так же работает и большое старое зеркало в бабушкиной комнате. С тех пор жизнь семьи начинает меняться – им приходится меняться, хотя они совсем этого не хотят. Но игнорировать отражения становится всё сложней...

На мой взгляд, обе эти книги очень подходят посту. Они обе о том, что проходит в душе, и о том, что от этого никуда не спрятаться. Даже если не будет этих особенных стёкол, ты никуда не денешься от своей души, потому что твои поступки определяет именно твоя суть. И уже за это приходится отвечать.

Конечно, ещё эти книги о том, что любовь – я имею в виду не отношения м-ж, а вообще любовь – единственное, что может человеческую душу спасти, вывести из любого положения. Если не твоя собственная любовь, когда ты утонул в страстях и потерял возможность любить (а значит – потерял всё), то любовь того, кто готов положить за тебя свою душу.
И понятно, что за этим "кто" всегда стоит Тот, Кто.

Сегодняшний день, конечно, у кого о чём. Столько мнений и значений, порой исключающих друг друга. А я просто поздравляю всех, потому что люблю поздравлять, и принимать поздравления тоже радостно :)) ну и цветочки дома лишними не бывают. Особенно мимоза. Да, особенно мимоза.

Для меня этот день – день мимозы и пистолета. Помню одно восьмое марта в 2000-х, когда утром мы с подруженьками провели спецоперацию по освобождению аэропорта от врагов. Всё было по-настоящему: ползание по сугробам, задание от командира, который не смог прибыть, и кто-то из нас его замещал. Кажется, у нас даже была служебная (ну почти) собака. Только оружие было воображаемым. Операция прошла успешно, и мы заслужили благодарность командира нашей маленькой группы.
Всегда бы. Всегда бы это было так успешно...

А днём мы с папой пошли на городской рынок покупать маме мимозу, а мне – пистолет. Замечательный пистолет с лазерным прицелом за целых 50 рублей! О, как я была счастлива...

Сейчас напомнила папе эту историю, он вспомнил :)) говорит, сам был рад этому пистолету. Говорит, это когда мы брали твои маленькие игрушки и делали из них мишени? Нет, говорю, я же рисовала на бумаге круги-мишени. Папа недоуменно морщится. Эх, папа, вот оно что, папа...

Ещё у нас были письма. Самые настоящие письма, которые мы с друзьями прятали в маленькую лунку в снегу и прикрывали кусочком наста. Примерно месяц это был наш почтовый ящик – как раз до конца марта. Потом наступила уже настоящая весна, и пришлось искать новые способы передачи. Но восьмое марта для меня именно про это: тихонько похрустывая настом, подходишь к нашему условленному месту, поднимаешь кусочек льда – а там конверт. "Заламинирован" скотчем, чтобы дольше служил. Пометка «Совершенно секретно». Твой секретный знак на конверте и стрелочка на него: значит, письмо оставлено тебе. Прочитав, вкладываешь в конверт своё письмо и переклеиваешь стрелочку на другой секретный знак: адресат узнает, что ответ его ждёт.

А так, первая неделя поста позади. Уже целая неделя, представляете? Все первые особые службы прошли...
Наверное, только в этом году я впервые по-настоящему оценила продолжение Великого повечерия после покаянного канона: какое оно радостное, утешающее!

«Господи сил, с нами буди, иного бо разве Тебе помощника в скорбех не имамы. Господи сил, помилуй нас».
Примерно в те же детские годы, что и в истории с письмами и пистолетом, мы ходили на эти службы, но никогда не оставались дальше канона, и я даже жалела родителей, остававшихся до конца. Мне казалось, это такие грустные покаянные службы... А они покаянные – и радостные. Потому что настоящее покаяние всегда про радость, ту самую, со слезами на глазах.

Го‌спода же Бо‌га на‌шего Того‌ освяти‌м, / и Той бу‌дет нам в страх: /
Я‌ко с на‌ми Бог.
И а‌ще на Него‌ наде‌яся бу‌ду, / бу‌дет мне во освяще‌ние: /
Я‌ко с на‌ми Бог.
И упова‌я бу‌ду на Него‌, / и спасу‌ся Им: /
Я‌ко с на‌ми Бог.
Се аз и де‌ти, я‌же ми даде‌ Бог: /
Я‌ко с на‌ми Бог.
Лю‌дие ходя‌щии во тьме, / ви‌деша свет ве‌лий: /
Я‌ко с на‌ми Бог.
Живу‌щии во стране‌ и се‌ни сме‌ртней, / свет возсия‌ет на вы: /
Я‌ко с на‌ми Бог.

Чудная неделя позади. Для кого-то сложная (наверное, для большинства из нас – тех, кто не смог или не успел внутренне подготовиться и рухнул в эту первую неделю как в ледяную воду), для кого-то долгожданная и любимая, и для всех, идущих, бегущих, бредущих и лежащих – дорожка к Воскресению, а большего и не надо.

Но раз сегодня принято о женщинах, то поделюсь и этим. Много сегодня думала про разных женщин – чаще всего про наших современниц, невроятных Аничку, Добрую русскую Катюшу Мезинову, Екатерину – главу гуманитарной помощи Севастопольского благочиния, и других. А ещё о тех, кого давно с нами нет, но кто имеет ко мне самое прямое отношение.

Это моя прапрабабушка Марья Прохоровна, женщина с железным, сейчас бы сказали капитанским характером. Командовала она, судя по всему, всем своим домом (ох уж эти северные жёнки!). Именно она не пустила однажды своего сына Василия, о котором я недавно писала здесь, смотреть на разрушение их сельской церкви. Присутствие требовали ото всех, особенно от должностных лиц, к коим он и относился. Марья Прохоровна встала на пороге и чуть ли не под угрозой "пойдёшь – прокляну" не позволила ему туда идти. Как ни странно, обошлась эта история без последствий.

Также по-командирски Марья Прохоровна распоряжалась его женой, моей прабабушкой Прасковьей Андреевной. Ох и нелегко приходилось ей при таком характере свекрови..

А однажды Марья Прохоровна пошла на Соловки – своим ходом, пешком до Архангельска, северные так ходили на острова – а вернувшись, бросилась Паше в ноги: прости, мол, меня, грешную. По семейному преданию, именно на Соловках она встретила священника, который с порога отругал её за плохое отношение к снохе. В любом случае, после раскаяния Марьи Прохоровны они с Прасковьей жили душа в душу, а в конце жизни старшая слушалась младшую, как свою мать.

Здесь я рассказывала о том, как ушёл воевать прадед Василий. Прасковья осталась с пятью детьми и его матерью. Василий погиб, и узнали это не сразу (ой как не сразу – 20 лет прошло), а в те дни им пришло только извещение о без вести пропавшем. Это значило почти враг народа, это значило его семья – изгои. Никаких выплат, никакой поддержки.
Семья начала голодать, чем дальше, тем страшнее. И однажды Марья Прохоровна сказала снохе: "Вам так не выжить. Я ухожу, не отговаривай", и ушла. Скитаться пошла. Вернулась в конце войны. Семья выжила..

Прасковью Марья Прохоровна благословила на второй брак ("я всё понимаю, трудно тебе"), но та замуж больше не вышла и отношения не заводила. Может быть, надеялась на возвращение своего Василия, а может, просто таким был её выбор. Дети выросли, и я в подростковом возрасте посмеивалась над тем, как моя бабушка (дочь Прасковьи) начинала паниковать, если мы полдня не успевали поесть. Ей даже небольшое наше воздержание от пищи напоминало тот голод...

Ещё я вспоминаю прабабушку Анисью, про которую почти ничего не знаю. Она была женой Степана Ильича (рассказывала о нём здесь). Про Степана Ильича мы знаем много, про него и его учителя есть целая книжка, есть музей одного города, созданный их усилиями, есть список почётных граждан этого города.

Папа, своё детство проводивший со Степаном Ильичом (своим дедом), ходивший с ним и его школьниками в походы и на раскопки, игравший как в игрушки в их находки, простые и драгоценные, много мне рассказывал о нём. Про бабушку он помнил мало: что она готовила еду, ухаживала за ними всеми, и что она рано умерла.
Степан Ильич пережил свою жену лет на 15-20 (сейчас не вспомню точно), и больше не женился. В детстве мне интересен был он и его дела, это было что-то особенное, запоминающееся, важное: походы, раскопки, общение с удивительными людьми, спасение святынь и исторических достопримечательностей города.. Да, это были дела.
Про прабабушку я не думала совсем: ну, варила им кашу и варила. Я только замечала, что во всех поездках по Москве, Петербургу и другим городам, где прадед находил особенных жителей своего города и собирал у них артефакты и истории для музея, Анисья была рядом с ним. Она вообще всегда была рядом с ним: сохранились его письма к ней лет в 16-17, когда он поехал учиться в Москву, но вместо учёбы разгружал вагоны, потому что денег на его содержание у семьи не было. Он ждал встречи со своей Анисьей, и дождался, и женился, и всю жизнь она была его ангелом-хранителем, его силой и тылом, как я сейчас это понимаю.

У них было трое детей, которых подняла на ноги она – у прадеда колоссальное количество времени занимало его дело. Она устроила весь быт, хранила дом, принимала это его дело, отнимавшее его у неё, и была просто его частью, тихой, незаметной и незаменимой. Чем дальше я живу и чем больше понимаю, как трудно подавлять свою гордыню, просто накрывая на стол, например, тем ярче и светлее становится во мне образ прабабушки Анисьи. Я привыкла к ярким, заметным подвигам, а на свете так много незаметных.

"Бои местного значения".
Тысячи, сотни тысяч, миллионы пропавших без вести.
Подвиг настоящего смирения, без которого не бывает любви. Мне это ещё осмыслять и осмыслять...

Гордая Марья Прохоровна, не пускавшая сына на богохульство, что бы там ни было потом, она же на коленях перед снохой и она же – "вам не выжить, я ухожу".
Прасковья, молча принявшая весть о выборе мужа (тишина, только слезы капали на стол, – вспоминала бабушка тот день) и вытянувшая их детей.
Анисья, тихий ангел Степана Ильича.

Без их тихого подвига не было бы на этом свете меня самой.. Так странно, так страшно и так глубоко это осознавать. И так я далека от них, не только по годам далека..
Простые, обычные женщины. Мои маяки. Далёкие, но направляющие.
Упокой, Господи, их души!
И спасибо за них...

Что-то, конечно, невероятное вот здесь и здесь описано. Даже осознать пока до конца не могу. Помолиться разве что за ребят.

И то, что в Сирии происходит, тоже до конца не вмещается в душе. Логикой можно взять, разве что, а душой нет, никак.

А вот то, что в сейчас в Киевской Лавре, хорошо осознаётся. У кого Торжество Православия, а у кого торжество того, что вместо него. Ну, что ж. Каждому своё, чего уж.

А у нас в чине Торжества Православия сегодня всей Церковью поминали и всех от века погибших за веру и Отечество. И так каждый год, и так – Вечность.
Каждому своё, да...