С днём всех святых, в земле Русской просиявших!
В этом году праздник выпал на тот же день, что и в 1941. Помните, да? Войну тогда объявили всем, как получилось, – на земле и на небе..
..чтобы она закончилась на Пасху.
В этом году праздник выпал на тот же день, что и в 1941. Помните, да? Войну тогда объявили всем, как получилось, – на земле и на небе..
..чтобы она закончилась на Пасху.
🙏17
В общем, после новых территорий, Севаса, да и вообще Крыма и юга России ощущение именно такое.
Forwarded from Анна Долгарева | Стихи
Первому двадцать, второму сорок, отец и сын,
Русые русаки среднерусской тверской полосы,
Цветное фото; не рыдай мене, Мати,
Зрящи во гробе: смерть была прежде.
Оба неправильно держат свои автоматы.
Ну кто их так держит.
Аптечка говно, натирают берцы,
У старшего уже поизношено сердце,
У младшего условка за хулиганку.
Ходили в дозор спозаранку,
Сын чуть не споткнулся о мину.
Матери только молчи, а то всыпет ремнину.
Пока ты дома ешь манго и пьешь брют,
Они за тебя умрут.
Летняя степь цветущая, пасторальная.
Ладно, чего там я, извини, забудь.
А знаешь, в чем самая жуть?
Им это нормально.
@dolgareva
Русые русаки среднерусской тверской полосы,
Цветное фото; не рыдай мене, Мати,
Зрящи во гробе: смерть была прежде.
Оба неправильно держат свои автоматы.
Ну кто их так держит.
Аптечка говно, натирают берцы,
У старшего уже поизношено сердце,
У младшего условка за хулиганку.
Ходили в дозор спозаранку,
Сын чуть не споткнулся о мину.
Матери только молчи, а то всыпет ремнину.
Пока ты дома ешь манго и пьешь брют,
Они за тебя умрут.
Летняя степь цветущая, пасторальная.
Ладно, чего там я, извини, забудь.
А знаешь, в чем самая жуть?
Им это нормально.
@dolgareva
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Последнее время читаю серию книг Дмитрия Емца, в которой иносказательно (и довольно точно) рассказывается о внутренней жизни христианина.
Это фэнтези, не буду углубляться. Пожалуй, больше всего меня зацепило, как автор изображает соприкосновение нашей реальности и реальности Божиего мира (привет Льюису).
В книгах, чтобы попасть в мир Божией любви, нужно "нырнуть": на крылатом коне взлететь высоко в небеса и, преодолевая сомнения и страхи, полностью доверившись коню и тому, к чему (Кому) ты стремишься, направить коня в пике до самой земли и глубже. Буквально нырнуть сквозь землю.
Если смог, преодолел, доверился, то в момент нырка приобретаешь нездешнюю плотность, становишься по-настоящему реальным (привет финалу "Последней битвы"), и видишь весь свой привычный мир вокруг как плоскую декорацию, картонку, которая настолько проста и плоска, что не может тебя задержать. Но это – если достиг этого состояния или хотя бы взмолился о нём. Или кто-то взмолился за тебя всей своей любовью. Иначе – разобьешься о свой картонный мир, сам оставаясь в такой же плоскости.
Очень близкое ощущение я испытала в последней поездке в Севастополь.
На этот раз мы ехали туда на машине, а возвращались через новые территории. На поезде всё это не так заметно: сел в Москве, а вышел уже в Севастополе и не очень-то разглядел путь. Здесь же видно, как меняется дорога на пути к югу.
Чем южнее – тем больше встречается военных машин, машин волонтёров с прикреплённым на них РЭБом, плакатов "Спасибо воинам" в придорожных кафе и просто.. ощущения настоящей жизни.
В самом Севастополе жизнь тоже живая: много раненых, это стало обычным. В городских группах, официальных и нет, часты объявления о погибших, рассказы о помощи воинам и жителям той зоны. Вечерние звуки Города давно далеки от романтичного напева цикад и птиц. Сам Город наполнен, хоть и недостаточно, укрытиями, которые активно расставляли после прошлогоднего взрыва ATACMS над пляжем. Многое можно ещё перечислять, и всё это сплетается в узор настоящей жизни, в бытие живой реальности.
Новые территории живые, что полуразрушенный Мариуполь (по окраинам выстроены новые кварталы и огромное здание ФМБА, в центре активно идёт восстановление разрушенных домов, но пока лишь в центре), что чистые и целые дома других районов. Неважно, что именно, всё дышит настоящим: транспорт на дороге, блокпосты, таблички о минах в полях.
В Ростове нас вёз таксист, по совместительству оказавшийся раненым снайпером, проходящим лечение и собирающимся вернуться обратно.
На М4 мы махали военным колоннам, а нам махали в ответ. Обгоняли смешных волонтеров в тельняшках и рассматривали РЭБы, прикрепленные к их машинам. Вот они сидят в машине, смеются, и не скажешь, что они бывают в тех местах, где порой приходится просто удирать по темноте и разбитой дороге на скорости 150 от летящего за тобой дрона. Потому и РЭБ наверху. Это даёт больше шансов вернуться и вот так смеяться, сидя в своей подраздолбанной теми дорогами машинке.
И всё это – естественное, настоящее, искреннее. Но вот всё ближе Москва, и всё меньше становится признаков этой реальности, пока они не уходят совсем. Даже в московские паблики заглядываешь, а там сплошное "открыли парк, реставрируют станцию метро, а вот такие развлечения ждут вас на выходных". Что, серьёзно? Это всё? Нет в Москве ни своих героев, ни своих погибших, ни мощных центров волонтёрки, где трудятся день и ночь, ни историй любви и веры среди войны?
Сплошные декорации. Картонный мир.
И дело вовсе не в удалённости от юга. По прошлой работе я много была в группах самых разных городов нашей России-матушки, и часто встречала упоминания о тех, кто погиб, о тех, кто совершил подвиг, о том, как взрослые и дети в городе помогают фронту.
Но не в Москве.
Не в Москве.
Поняла, почему последний год словно воздуха не хватает и дышится только среди волонтёров и воинов. Они реальны, остальное сейчас – рисованный картон, о который, тем не менее, так просто разбиться. И я сама картон, когда отвлекаюсь и забываю.
Да, так.
Но всё же есть Реальность, и есть возможность её касаться.
За то спасибо.
Это фэнтези, не буду углубляться. Пожалуй, больше всего меня зацепило, как автор изображает соприкосновение нашей реальности и реальности Божиего мира (привет Льюису).
В книгах, чтобы попасть в мир Божией любви, нужно "нырнуть": на крылатом коне взлететь высоко в небеса и, преодолевая сомнения и страхи, полностью доверившись коню и тому, к чему (Кому) ты стремишься, направить коня в пике до самой земли и глубже. Буквально нырнуть сквозь землю.
Если смог, преодолел, доверился, то в момент нырка приобретаешь нездешнюю плотность, становишься по-настоящему реальным (привет финалу "Последней битвы"), и видишь весь свой привычный мир вокруг как плоскую декорацию, картонку, которая настолько проста и плоска, что не может тебя задержать. Но это – если достиг этого состояния или хотя бы взмолился о нём. Или кто-то взмолился за тебя всей своей любовью. Иначе – разобьешься о свой картонный мир, сам оставаясь в такой же плоскости.
Очень близкое ощущение я испытала в последней поездке в Севастополь.
На этот раз мы ехали туда на машине, а возвращались через новые территории. На поезде всё это не так заметно: сел в Москве, а вышел уже в Севастополе и не очень-то разглядел путь. Здесь же видно, как меняется дорога на пути к югу.
Чем южнее – тем больше встречается военных машин, машин волонтёров с прикреплённым на них РЭБом, плакатов "Спасибо воинам" в придорожных кафе и просто.. ощущения настоящей жизни.
В самом Севастополе жизнь тоже живая: много раненых, это стало обычным. В городских группах, официальных и нет, часты объявления о погибших, рассказы о помощи воинам и жителям той зоны. Вечерние звуки Города давно далеки от романтичного напева цикад и птиц. Сам Город наполнен, хоть и недостаточно, укрытиями, которые активно расставляли после прошлогоднего взрыва ATACMS над пляжем. Многое можно ещё перечислять, и всё это сплетается в узор настоящей жизни, в бытие живой реальности.
Новые территории живые, что полуразрушенный Мариуполь (по окраинам выстроены новые кварталы и огромное здание ФМБА, в центре активно идёт восстановление разрушенных домов, но пока лишь в центре), что чистые и целые дома других районов. Неважно, что именно, всё дышит настоящим: транспорт на дороге, блокпосты, таблички о минах в полях.
В Ростове нас вёз таксист, по совместительству оказавшийся раненым снайпером, проходящим лечение и собирающимся вернуться обратно.
На М4 мы махали военным колоннам, а нам махали в ответ. Обгоняли смешных волонтеров в тельняшках и рассматривали РЭБы, прикрепленные к их машинам. Вот они сидят в машине, смеются, и не скажешь, что они бывают в тех местах, где порой приходится просто удирать по темноте и разбитой дороге на скорости 150 от летящего за тобой дрона. Потому и РЭБ наверху. Это даёт больше шансов вернуться и вот так смеяться, сидя в своей подраздолбанной теми дорогами машинке.
И всё это – естественное, настоящее, искреннее. Но вот всё ближе Москва, и всё меньше становится признаков этой реальности, пока они не уходят совсем. Даже в московские паблики заглядываешь, а там сплошное "открыли парк, реставрируют станцию метро, а вот такие развлечения ждут вас на выходных". Что, серьёзно? Это всё? Нет в Москве ни своих героев, ни своих погибших, ни мощных центров волонтёрки, где трудятся день и ночь, ни историй любви и веры среди войны?
Сплошные декорации. Картонный мир.
И дело вовсе не в удалённости от юга. По прошлой работе я много была в группах самых разных городов нашей России-матушки, и часто встречала упоминания о тех, кто погиб, о тех, кто совершил подвиг, о том, как взрослые и дети в городе помогают фронту.
Но не в Москве.
Не в Москве.
Поняла, почему последний год словно воздуха не хватает и дышится только среди волонтёров и воинов. Они реальны, остальное сейчас – рисованный картон, о который, тем не менее, так просто разбиться. И я сама картон, когда отвлекаюсь и забываю.
Да, так.
Но всё же есть Реальность, и есть возможность её касаться.
За то спасибо.
❤17
Привет, родной. Я говорю с тобою,
Как будто нет ни времени ни тьмы,
И обнимает море валуны,
Скрывая их под вечной тишиною.
Привет, родной! Ты там, где смерти нет,
Я здесь, и встреча с ней ещё случится.
В волнах прилива небо серебрится
И впереди единственный ответ:
Христос воскрес! Наш воздух полон солью
Морской и той, что просто соль земли.
Пока с тобой мы лиц не обрели,
Нам море будет белым или чёрным.
Привет, родной. Вдыхая тишину
Простого беломорского посёлка,
Я слышу отклик радостный и ёмкий, –
Воистину! – и лик твой узнаю.
Как будто нет ни времени ни тьмы,
И обнимает море валуны,
Скрывая их под вечной тишиною.
Привет, родной! Ты там, где смерти нет,
Я здесь, и встреча с ней ещё случится.
В волнах прилива небо серебрится
И впереди единственный ответ:
Христос воскрес! Наш воздух полон солью
Морской и той, что просто соль земли.
Пока с тобой мы лиц не обрели,
Нам море будет белым или чёрным.
Привет, родной. Вдыхая тишину
Простого беломорского посёлка,
Я слышу отклик радостный и ёмкий, –
Воистину! – и лик твой узнаю.
Столько лет, а никак не привыкну.
Не могу привыкнуть к тому, как Соловки любят. Вернее, как чувствуешь любовь именно здесь.
Впервые, наверное, я приехала сюда в состоянии, когда примерно единственное, что хочется и можется – это лежать носом в угол, и чтобы никто не трогал. Когда сердце осушилось настолько, что тронь слегка, и рассыпется. Когда внутри тебе гораздо больше "никак", чем "как-то".
И вот в этом своём "никак" я смотрела на приближающийся Остров и думала: зачем? Зачем ехать, если мне нечего отдать? Если я ничего не могу? Зачем приезжать такой, чтобы что? От этих вопросов полступеньки до главного "Зачем ты вообще такая нужна, если ничего не можешь".
Полступеньки и целые Соловки.
Маленькие соловецкие чудеса встречают тебя буквально за углом: я переживала о том, как мы донесем тяжелые вещи (ну, как переживала – на все есть фраза "бывало и хуже"), но нам неожиданно помогли. А мы помогли тому, кто нам помог) типичные такие соловецкие встречи. Едва успел сойти с трапа, а вот они, тут как тут. Ждут.
Тебя ждут, такого вот никакого, который уже ничего не может. И другого ждут, кому смог помочь ты.
Каждого.
А потом Соловки маленькими детскими ручками протягивают тебе букетик. Держи, мол. Ни за что. Ни почему. Не потому что ты что-то смог, а.. потому что ты просто есть и всё-таки добрался сюда.
Для каждого из нас у Острова свой язык, и говорит он с каждым о своём, а получается в итоге об одном. О бесконечной Божией любви.
Не могу привыкнуть к тому, как Соловки любят. Вернее, как чувствуешь любовь именно здесь.
Впервые, наверное, я приехала сюда в состоянии, когда примерно единственное, что хочется и можется – это лежать носом в угол, и чтобы никто не трогал. Когда сердце осушилось настолько, что тронь слегка, и рассыпется. Когда внутри тебе гораздо больше "никак", чем "как-то".
И вот в этом своём "никак" я смотрела на приближающийся Остров и думала: зачем? Зачем ехать, если мне нечего отдать? Если я ничего не могу? Зачем приезжать такой, чтобы что? От этих вопросов полступеньки до главного "Зачем ты вообще такая нужна, если ничего не можешь".
Полступеньки и целые Соловки.
Маленькие соловецкие чудеса встречают тебя буквально за углом: я переживала о том, как мы донесем тяжелые вещи (ну, как переживала – на все есть фраза "бывало и хуже"), но нам неожиданно помогли. А мы помогли тому, кто нам помог) типичные такие соловецкие встречи. Едва успел сойти с трапа, а вот они, тут как тут. Ждут.
Тебя ждут, такого вот никакого, который уже ничего не может. И другого ждут, кому смог помочь ты.
Каждого.
А потом Соловки маленькими детскими ручками протягивают тебе букетик. Держи, мол. Ни за что. Ни почему. Не потому что ты что-то смог, а.. потому что ты просто есть и всё-таки добрался сюда.
Для каждого из нас у Острова свой язык, и говорит он с каждым о своём, а получается в итоге об одном. О бесконечной Божией любви.
❤23
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Любимая кружка околомузейного пространства)
❤13😁5
Forwarded from Тыловые Крысы
Здравствуйте, это ТакМед с Вероникой.
Сегодня мы поговорим с тем самым Богданом (на фото), который в 16 лет спас человека на борту самолета. С тех пор прошло шесть лет. Он работает на "скорой", преподает ТакМед по собственной методике. Тема разговора:
как психологически быть готовым к тому, чтобы спасти человека? Дальше - прямая речь нашего эксперта.
- Первое, что приходит в голову: да никак. Как можно быть готовым к тому, что у вас на руках истекает кровью ребенок? Или перед вами падает человек без дыхания? Вот примерно так зачастую думают люди.
В этом и беда.
Я не так давно работаю на "скорой". Но повидал немало людей, которые истекли кровью до нашего приезда. Окружающие попросту не знали, что такое жгут. При этом аптечки первой помощи у них были рядом.
Вот только знаний им "не завезли". Первая проблема - отсутствие знанмй, без которых вы не поможете.
Но этого недостаточно. Около 80 процентов тех, у кого есть знания, помощь оказать не могут. Потому что еще одна большая проблема - ложная уверенность в том, что если когда-то были пройдены курсы первой помощи, то все в порядке.
Нет, не в порядке. Потому что кроме знания нужно умение.
Когда вы погружаетесь в реальную ситуацию, ваш мозг отключается и начинают работать руки. Если они не готовы - вы не поможете.
Чем чаще вы проходите курсы, чем их больше, чем чаще отрабатываете практические навыки, тем легче вам будет в реальной обстановке.
Это и есть самый правильный ответ на ваш вопрос.
Для информации. Вот что о Богдане и том случае на борту самолета писали в марте 2019 года.
#ТакМед_с_Вероникой
💬 Подпишись – «Тыловые крысы» в ТГ
💙 Подпишись – «Тыловые крысы» в ВК
💬 Подпишись – «Тыловые крысы» в ОК
Сегодня мы поговорим с тем самым Богданом (на фото), который в 16 лет спас человека на борту самолета. С тех пор прошло шесть лет. Он работает на "скорой", преподает ТакМед по собственной методике. Тема разговора:
как психологически быть готовым к тому, чтобы спасти человека? Дальше - прямая речь нашего эксперта.
- Первое, что приходит в голову: да никак. Как можно быть готовым к тому, что у вас на руках истекает кровью ребенок? Или перед вами падает человек без дыхания? Вот примерно так зачастую думают люди.
В этом и беда.
Я не так давно работаю на "скорой". Но повидал немало людей, которые истекли кровью до нашего приезда. Окружающие попросту не знали, что такое жгут. При этом аптечки первой помощи у них были рядом.
Вот только знаний им "не завезли". Первая проблема - отсутствие знанмй, без которых вы не поможете.
Но этого недостаточно. Около 80 процентов тех, у кого есть знания, помощь оказать не могут. Потому что еще одна большая проблема - ложная уверенность в том, что если когда-то были пройдены курсы первой помощи, то все в порядке.
Нет, не в порядке. Потому что кроме знания нужно умение.
Когда вы погружаетесь в реальную ситуацию, ваш мозг отключается и начинают работать руки. Если они не готовы - вы не поможете.
Чем чаще вы проходите курсы, чем их больше, чем чаще отрабатываете практические навыки, тем легче вам будет в реальной обстановке.
Это и есть самый правильный ответ на ваш вопрос.
Для информации. Вот что о Богдане и том случае на борту самолета писали в марте 2019 года.
#ТакМед_с_Вероникой
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
❤10
Потрясающие съёмки белух от фотографа и путешественника Михаила Коростелёва. А 8 июля в 19 часов в нашем музее будет встреча с ним, рассказы и ещё больше фото и видео :)
❤10