Война закончилась, а калеки — нет. Послевоенной Франции некогда производить впечатление победительницы, ведь разрушения, которые принесла с собой Первая мировая, слишком пагубны.
Книга Леметра от начала и до конца пропитана цинизмом. Не только потому, что изображает солдатские будни реалистично, а не в героических тонах. Роман последовательно показывает цинизм послевоенный, когда мысли о «вечной памяти» вчистую перебивают у госслужащих желание сделать что-то осязаемое для ветеранов, особенно для калек. Победа — это идея, но её цена измеряется в жизнях, которые, как оказывается, в масштабах истории никому не нужны.
Альбер и Эдуар — два совершенно противоположных типажа, которые могли бы создать комедийный дуэт где-нибудь в другой жизни. Вечно остерегающийся всего Альбер, бухгалтер и невротик из бедной семьи, воюет бок о бок с баловнем судьбы Эдуаром, художником и эксцентриком, который уверен в своей неуязвимости. Непостижимый случай на последней неделе войны свяжет этих двоих на всю жизнь, и одного из них вынудит искать успокоения рядом с бумажной головой лошади, а у другого просто не будет половины лица.
Злым гением и собирательным образом получателя дивидендов с войны выступит офицер Прадель, которого Леметр наградил россыпью отвратительных качеств, от лживости до кровожадности. Но ещё он воплощает собой тот непрошибаемый цинизм, который позволяет делать бизнес буквально на костях, чему посвящено немало времени в книге. Фигура Праделя тоже втянута в сложную схему судьбы двух рядовых, о которых я писала выше, но об их злоключениях лучше прочесть самому.
Если книгу о войне уместно сравнить с миной, то этот роман она и есть. Леметр буквально слоями выкладывает друг на друга саспенс, и я даже не могла заставить себя читать дальше в какие-то моменты — казалось, что сейчас рванёт. До клокочущих внутри эмоций книга добирается отлично, вынуждая буквально скрипеть зубами от очередной низости и абсурдности бытия.
Что отличает подлинное человеческое горе от его исторической реконструкции? Те самые победители — это всего лишь мальчики, все как один с признаками ПТСР, без рук, без ног, без лица. Навсегда лишенные покоя, они больше никогда не вылезут из окопа, как Альбер никогда больше не сможет спать, не чувствуя, что его засыпает землёй от взрыва в воронке от снаряда. Но и мёртвые важны только их близким, но не государству: до тех пор, конечно, пока «там, наверху» не осознают, что получать откаты на перезахоронениях павших это лучший поствоенный бизнес ever.
Мы живём в мире, наполненном символами, где статуи плачущих дев над усреднённым солдатом почему-то теснее связаны с представлением о войне, чем тысячи безымянных могил, где лежит неизвестно кто — у кого на войне вообще есть время церемониться с похоронами? И вот это простое наблюдение делает роман Леметра выше, чем обычное антивоенное высказывание. Это книга о гуманизме и умении мечтать, даже когда нас бросают под поезд истории.
Война закончилась, а калеки — нет. Послевоенной Франции некогда производить впечатление победительницы, ведь разрушения, которые принесла с собой Первая мировая, слишком пагубны.
Книга Леметра от начала и до конца пропитана цинизмом. Не только потому, что изображает солдатские будни реалистично, а не в героических тонах. Роман последовательно показывает цинизм послевоенный, когда мысли о «вечной памяти» вчистую перебивают у госслужащих желание сделать что-то осязаемое для ветеранов, особенно для калек. Победа — это идея, но её цена измеряется в жизнях, которые, как оказывается, в масштабах истории никому не нужны.
Альбер и Эдуар — два совершенно противоположных типажа, которые могли бы создать комедийный дуэт где-нибудь в другой жизни. Вечно остерегающийся всего Альбер, бухгалтер и невротик из бедной семьи, воюет бок о бок с баловнем судьбы Эдуаром, художником и эксцентриком, который уверен в своей неуязвимости. Непостижимый случай на последней неделе войны свяжет этих двоих на всю жизнь, и одного из них вынудит искать успокоения рядом с бумажной головой лошади, а у другого просто не будет половины лица.
Злым гением и собирательным образом получателя дивидендов с войны выступит офицер Прадель, которого Леметр наградил россыпью отвратительных качеств, от лживости до кровожадности. Но ещё он воплощает собой тот непрошибаемый цинизм, который позволяет делать бизнес буквально на костях, чему посвящено немало времени в книге. Фигура Праделя тоже втянута в сложную схему судьбы двух рядовых, о которых я писала выше, но об их злоключениях лучше прочесть самому.
Если книгу о войне уместно сравнить с миной, то этот роман она и есть. Леметр буквально слоями выкладывает друг на друга саспенс, и я даже не могла заставить себя читать дальше в какие-то моменты — казалось, что сейчас рванёт. До клокочущих внутри эмоций книга добирается отлично, вынуждая буквально скрипеть зубами от очередной низости и абсурдности бытия.
Что отличает подлинное человеческое горе от его исторической реконструкции? Те самые победители — это всего лишь мальчики, все как один с признаками ПТСР, без рук, без ног, без лица. Навсегда лишенные покоя, они больше никогда не вылезут из окопа, как Альбер никогда больше не сможет спать, не чувствуя, что его засыпает землёй от взрыва в воронке от снаряда. Но и мёртвые важны только их близким, но не государству: до тех пор, конечно, пока «там, наверху» не осознают, что получать откаты на перезахоронениях павших это лучший поствоенный бизнес ever.
Мы живём в мире, наполненном символами, где статуи плачущих дев над усреднённым солдатом почему-то теснее связаны с представлением о войне, чем тысячи безымянных могил, где лежит неизвестно кто — у кого на войне вообще есть время церемониться с похоронами? И вот это простое наблюдение делает роман Леметра выше, чем обычное антивоенное высказывание. Это книга о гуманизме и умении мечтать, даже когда нас бросают под поезд истории.
Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Update March 8, 2022: EFF has clarified that Channels and Groups are not fully encrypted, end-to-end, updated our post to link to Telegram’s FAQ for Cloud and Secret chats, updated to clarify that auto-delete is available for group and channel admins, and added some additional links. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors.
from us
