Пришёл сегодня дед. Незнакомый. Интересовался поэзией. Начал мне рассказывать, как популяризует одного культового в СССР поэта и издал уже три тома. Вытащил эти три тома из рюкзака (хорошие, красивые, небольшое издательство, не Ridero и не Т8). Потом начал читать мне вслух свои любимые стихи и рыдать. Объяснить ему, что я не подписываю договоры и не могу немедленно включить голосину в план по продвижению его великого неогранённого поэтического самоцвета, было сложнее, чем достучаться до черепахи. Прекратить чтения с рыданиями было неловко и немыслимо, я так не умею. Сами стихи не тронули моё чёрствое сердце, но я в целом немного тапок. Стихи были про гибель Титаника. Написаны в 1987.
Потом он велел вести его в отдел поэзии и эпично полетел плашмя на пол на последней ступени в лекторий. Поднимался долго, отказываясь от моей руки. Я сидела рядом на полу и проклинала старомодное джентльменство, граничащее с шовинизмом. Он ползал. Потом наконец соблаговолил принять мою руку. Я со всем почтением поставила его на ноги и поняла, что надо было сразу просто взять его в охапку и сделать вертикальным. Есть старики тяжеленные, а есть невесомые.
Понимаете, он обещал прийти завтра. Он спросит, прочитала ли я трёхтомник советского поэта. Он его мне оставил.
Я открыла ему дверь, потому что его веса не хватало для нормального толчка.
Так выглядит моё будущее: ветер сдувает кринжовое сентиментальное существо, но существо прёт многотомничек своего любимого автора по гололедице. Себя носить не может, а три кило любимых стихов к земле не тянут. Кстати, дед купил «Машинистов...» Данилова.
Хотя кого я обманываю про «будущее», когда сама тут носилась с двадцатью книжками Даны Сидерос в рюкзаке по Нонфику.
Пришёл сегодня дед. Незнакомый. Интересовался поэзией. Начал мне рассказывать, как популяризует одного культового в СССР поэта и издал уже три тома. Вытащил эти три тома из рюкзака (хорошие, красивые, небольшое издательство, не Ridero и не Т8). Потом начал читать мне вслух свои любимые стихи и рыдать. Объяснить ему, что я не подписываю договоры и не могу немедленно включить голосину в план по продвижению его великого неогранённого поэтического самоцвета, было сложнее, чем достучаться до черепахи. Прекратить чтения с рыданиями было неловко и немыслимо, я так не умею. Сами стихи не тронули моё чёрствое сердце, но я в целом немного тапок. Стихи были про гибель Титаника. Написаны в 1987.
Потом он велел вести его в отдел поэзии и эпично полетел плашмя на пол на последней ступени в лекторий. Поднимался долго, отказываясь от моей руки. Я сидела рядом на полу и проклинала старомодное джентльменство, граничащее с шовинизмом. Он ползал. Потом наконец соблаговолил принять мою руку. Я со всем почтением поставила его на ноги и поняла, что надо было сразу просто взять его в охапку и сделать вертикальным. Есть старики тяжеленные, а есть невесомые.
Понимаете, он обещал прийти завтра. Он спросит, прочитала ли я трёхтомник советского поэта. Он его мне оставил.
Я открыла ему дверь, потому что его веса не хватало для нормального толчка.
Так выглядит моё будущее: ветер сдувает кринжовое сентиментальное существо, но существо прёт многотомничек своего любимого автора по гололедице. Себя носить не может, а три кило любимых стихов к земле не тянут. Кстати, дед купил «Машинистов...» Данилова.
Хотя кого я обманываю про «будущее», когда сама тут носилась с двадцатью книжками Даны Сидерос в рюкзаке по Нонфику.
#с_нами_босх_marcellus_live
BY Марселизация
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In a statement, the regulator said the search and seizure operation was carried out against seven individuals and one corporate entity at multiple locations in Ahmedabad and Bhavnagar in Gujarat, Neemuch in Madhya Pradesh, Delhi, and Mumbai. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Since January 2022, the SC has received a total of 47 complaints and enquiries on illegal investment schemes promoted through Telegram. These fraudulent schemes offer non-existent investment opportunities, promising very attractive and risk-free returns within a short span of time. They commonly offer unrealistic returns of as high as 1,000% within 24 hours or even within a few hours.
from us
