Кабинет министров Башкирии могут распустить предстоящим летом.
На это указывают сразу несколько заявлений на участие в предварительном голосовании "Единой России" членов правительства региона.
Процедуру проходят глава Госкомитета по ЧС Фарит Гумеров, глава Минобра Айбулат Хажин. Рекомендации даны и другим министрам с объяснением о необходимости привлечения внимания к выборам и не более того, что в некоторых случаях – чистой воды обман.
Кадровую чехарду попробуют выдать за естественный процесс. В действительности на явные проблемы в командообразовании не указывает разве что ленивый. Частая смена министров транспорта – наиболее яркий пример. Уголовные дела по главам МинЖКХ и Минстроя и последнее спорное назначение в Минстрое не меньше указывают на нестабильность, за которой следуют срывы стратегических проектов.
Кроме того, нарушен баланс между представителями губернаторского крыла и премьер-министра правительства Башкирии Андрея Назарова. Закулисные споры о распределении мест, говорят, в самом разгаре.
Кабинет министров Башкирии могут распустить предстоящим летом.
На это указывают сразу несколько заявлений на участие в предварительном голосовании "Единой России" членов правительства региона.
Процедуру проходят глава Госкомитета по ЧС Фарит Гумеров, глава Минобра Айбулат Хажин. Рекомендации даны и другим министрам с объяснением о необходимости привлечения внимания к выборам и не более того, что в некоторых случаях – чистой воды обман.
Кадровую чехарду попробуют выдать за естественный процесс. В действительности на явные проблемы в командообразовании не указывает разве что ленивый. Частая смена министров транспорта – наиболее яркий пример. Уголовные дела по главам МинЖКХ и Минстроя и последнее спорное назначение в Минстрое не меньше указывают на нестабильность, за которой следуют срывы стратегических проектов.
Кроме того, нарушен баланс между представителями губернаторского крыла и премьер-министра правительства Башкирии Андрея Назарова. Закулисные споры о распределении мест, говорят, в самом разгаре.
In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts.
from us
