Все рассказывают как не жить в созависимости, но никто не рассказывает
как жить без нее.
Я вообще созависимый человек. Мне всегда было привычнее прилипнуть к чужой жизни, нежели строить свою. Обслуживающий персонал другого, без экипировки возюкающийся в постороннем дерьме, оно притягательнее, чем свое. Точнее более безопасное, потому что помогает не столкнуться с очагом разрушающего своего.
Мне было привычным не чувствовать самой, отдаляться от своих нахлынувших волной эмоций щитом, заполнять себя эмоциями других, как будто они важнее. Ты злишься — я чувствую вину. Ты расстроен — я тоже под запретом радости, мой мир мгновенно стал чуждым и серым.
Ты как присоска к иной составляющей, хвост который никогда не отваливается, продолжение другого. Твой голос ниже на децибелы, движения скованные, мысли разбросаны по квартире тряпками из секондхенда.
И после такого «собирать себя» словно твоя личность — чертова игра в лего, тяжело. Тебе страшно, потеряно, пустынно. На месте созависимости должно оказаться что-то другое, этот стул не может быть не занят ни чем, там должна сидеть новая ты — заинтересованная в самой себе, осознающая свои потребности и эмоции, владеющая, а не принадлежащая.
Если убрать созависимость и оставить стул пустым, есть шанс посадить туда новый объект и никогда не приблизиться к самой себе.
Жизнь без созависимости — это непрерывное знакомство с собой заново. И процесс отнюдь не всегда романтичный, потому что за ширмой другого не видно было, какая ты там на самом деле. Чего ты хочешь и где бы оказалась, если бы твоя жизнь была в твоих руках. По-настоящему в твоих.
Много слов написано про созависимость любовную, но мало кто пишет, что есть созависимость с миром в принципе, который воздействует на тебя как на пластилин, вдалбливая любые стандарты, правила и бескомпромиссное «надо». В этой диктатуре бывает сложно отделиться и выловить на наживку своего «хочу». И осложняется это тем, что ты вечно недовольна собой (потому что людям свойственно быть нами недовольными), вечный поиск чужого одобрения и доброго слова, нет разделения «это их» и «это моё».
Всё, что их — не моё. Моё — это то, что я о себе думаю вне контекста мнения других о себе. А что я думаю о себе? И так далее.
Так вот избавившись от созависимости никто не рассказывает, как тяжело выживать в этом свободном плавании, иногда привычнее вернуться в собственное страдающее болото и продолжить играть в чужую жизнь, без шанса воспротивиться. Обслуживать потребности других, а не свои.
Только вот дискомфорт от избавления созависимости с привыканием жить по-своему проходит довольно быстро (и это потом невозможно развидеть), а созависимость — будет тянуть из тебя незаметно все силы всю оставшуюся жизнь.
Все рассказывают как не жить в созависимости, но никто не рассказывает
как жить без нее.
Я вообще созависимый человек. Мне всегда было привычнее прилипнуть к чужой жизни, нежели строить свою. Обслуживающий персонал другого, без экипировки возюкающийся в постороннем дерьме, оно притягательнее, чем свое. Точнее более безопасное, потому что помогает не столкнуться с очагом разрушающего своего.
Мне было привычным не чувствовать самой, отдаляться от своих нахлынувших волной эмоций щитом, заполнять себя эмоциями других, как будто они важнее. Ты злишься — я чувствую вину. Ты расстроен — я тоже под запретом радости, мой мир мгновенно стал чуждым и серым.
Ты как присоска к иной составляющей, хвост который никогда не отваливается, продолжение другого. Твой голос ниже на децибелы, движения скованные, мысли разбросаны по квартире тряпками из секондхенда.
И после такого «собирать себя» словно твоя личность — чертова игра в лего, тяжело. Тебе страшно, потеряно, пустынно. На месте созависимости должно оказаться что-то другое, этот стул не может быть не занят ни чем, там должна сидеть новая ты — заинтересованная в самой себе, осознающая свои потребности и эмоции, владеющая, а не принадлежащая.
Если убрать созависимость и оставить стул пустым, есть шанс посадить туда новый объект и никогда не приблизиться к самой себе.
Жизнь без созависимости — это непрерывное знакомство с собой заново. И процесс отнюдь не всегда романтичный, потому что за ширмой другого не видно было, какая ты там на самом деле. Чего ты хочешь и где бы оказалась, если бы твоя жизнь была в твоих руках. По-настоящему в твоих.
Много слов написано про созависимость любовную, но мало кто пишет, что есть созависимость с миром в принципе, который воздействует на тебя как на пластилин, вдалбливая любые стандарты, правила и бескомпромиссное «надо». В этой диктатуре бывает сложно отделиться и выловить на наживку своего «хочу». И осложняется это тем, что ты вечно недовольна собой (потому что людям свойственно быть нами недовольными), вечный поиск чужого одобрения и доброго слова, нет разделения «это их» и «это моё».
Всё, что их — не моё. Моё — это то, что я о себе думаю вне контекста мнения других о себе. А что я думаю о себе? И так далее.
Так вот избавившись от созависимости никто не рассказывает, как тяжело выживать в этом свободном плавании, иногда привычнее вернуться в собственное страдающее болото и продолжить играть в чужую жизнь, без шанса воспротивиться. Обслуживать потребности других, а не свои.
Только вот дискомфорт от избавления созависимости с привыканием жить по-своему проходит довольно быстро (и это потом невозможно развидеть), а созависимость — будет тянуть из тебя незаметно все силы всю оставшуюся жизнь.
BY мерзкие женщины
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation.
from us
