На связи Михаил Ратгауз!

На такой фильм, как «Мусорщик» Ахмада Бахрами, наталкиваешься в некотором даже остолбенении. Это кино совсем других температур, чем те, к которым привыкаешь в фестивальных залах. Он смотрит как будто мимо современности – где-то над ней. Он упорен тем упорством, какое больше не делают, он строг по форме с той твердостью, к которой не готов расслабленный мускул в кино сегодняшнего дня. В каком-то смысле он бесповоротен, как акт самосожжения.

Мне нужно быть конкретнее, но мне не хочется быть конкретнее, чтобы не отнимать у вас ничего от этой встречи – во всей ее неожиданности.

Скажу только напоследок: по роду занятий мне приходится смотреть много, очень много кино. Но такие встречи случаются со мной крайне редко, то есть почти никогда.

Так что зову москвичей на единственный сеанс в Музее «Гаража»: суббота, 23 ноября, 19:00.

Привет, это Алёна Солнцева! Сегодня рассказываю про два фильма из программы нашего «Эха», которые были отмечены призами в Национальном конкурсе. Начну с «Гидроэлектросчастья» — он получил «Серебряного кентавра» за авторское видение человеческой истории.

Это монтажный фильм, собранный из архивных хроник строительства Асуанской плотины на Ниле и любительских киносъемок 60-х годов. Грандиозный проект СССР по строительству гидроэлектростанций комментирует диалог двух обычных людей: советского инженера, командированного в Африку на несколько лет, и его верной невесты, скучающей в ожидании.

Автор фильма Александр Марков, киновед и режиссер-документалист, экспериментирует с разными свидетельствами — от официальных репортажей до личных писем. Он монтирует в единый сюжет цитаты из семейной переписки, новости о покорении сибирских рек, зарисовки, снятые французами на алжирских базарах, и скромные кадры, сделанные счастливыми владельцами 8 мм ручных кинокамер на лыжных прогулках в Подмосковье. Великие замыслы и скромные мечты о покупке машины «Волга» связаны сложной ассоциативной цепью. Замысловатый поэтический монтаж заставляет задуматься о разнице между любовью и покорением, высокими целями, оплаченными дорогой ценой, и их медийной репрезентацией.

Фильм создавался с продюсером Реббекой Узель и её студией Petit a Petit Productio. Много времени ушло на реставрацию звука и изображения старых пленок. В результате их качество заставляет с грустью вздохнуть о мастерстве операторов 60-х.

Приходите завтра в Художественный, в Москве будет только один сеанс, в 20:30.

А ещё к нашей радости мы целых 4 раза покажем «Невесту» Инны Омельченко — завтра в Якутске, в воскресенье в Москве, в понедельник — в Екатеринбурге, а потом снова в Москве — в последний день осени.

Этот фильм выпускницы школы кино Марины Разбежкиной снят методом кинонаблюдения. Но объектом наблюдения здесь стали родные автора фильма: мать, бабушка, сестра, и отец, который, безусловно, в символическом смысле очень важен, но в реальности занимает далеко не существенное место, а к финалу и вовсе уезжает, исчезая из видимости. Как исчезли в свою очередь все женихи в черных парадных костюмах на многочисленных семейных фото и видео, в то время как все бело-кружевные невесты остались на месте, сохраняя облака свадебных платьев в глубинах вместительных шкафов.

Живущие в новых местах молодые героини приезжают домой на каникулы, и попадают обратно в чрево своего рода, в кубанские вальяжно сытые фазенды с их домашними заготовками, пахучими кухнями, и увитыми виноградом дворами. Баня, гадания, семейные ужины с бутылкой шампанского и салатом мимоза. Влияние Светланы Адоньевой, известного антрополога, исследующего следы традиционного уклада в современном городском человеке, здесь очевидно. Адоньева преподавала в школе Разбежкиной, и видимо, именно она направила взгляд Омельченко в тот несознаваемый подпол семейных практик, что каждый носит в своем настоящем.

Женский род живет прикосновением, телесной чуткостью, излияниями — и камера фильма так же нежно, но и внимательно следит за этими сообщающимися сосудами женского. Приз фильму «Невеста» вручили с формулировкой «За нежность, жесткость и дистанцию».