Блестящая работа российского-американского исследователя биографии Мао, Александра Панцова. Если вам интересно, я бы рекомендовал ее чтение. Этот исследователь имел доступ к огромному архиву документов советских секретных служб, относящихся к той эпохе.
Панцов пишет о вещах, мало кому известных и исключительно интересных. Это необходимо читать, но я бы сразу обратил внимание на некоторые из них.
В Китае в 1920-х большевизм пользовался большой популярностью по той в частности причине, что режим Ленина отбился от белых генералов и преодолел иностранную интервенцию. В Китае была собственная тяжелая проблема, связанная с независимыми генералами и интервенцией. Китайская версия "марксизма" изначально была национально-освободительной и крайне националистической, и одновременно направленной на объединение страны под единым руководством. Русский большевизм воспринимался как сильны националистический государственный режим, восстановивший русское государство. (Любопытно, что это совпадало с настроениями части русских имперцев-эмигрантов из группы Смена Вех, и части русского офицерства, служившего в Красной армии).
Компартия Китая с самого начала получала финансирование из Москвы. Беспорно, она имела самостоятельные корни, но это была огромная материальная помощь, включая даже выделение значительных средств, когда немцы стояли под Москвой в 1941 году. Кремль в то время, при Сталине, воспринимал Компартию Китая как свой инструмент. Финансирование было призвано утвердить контроль Москвы над КПК. Эта задача, кстати, провалилась, КПК вырвались из этого контроля и он никогда не был тотальным. Мао всегда был националистом. Как китайский националист он осознавал, что интересы двух огромных держав, Китая и СССР (новой формы российской империи), не тождественны.
Чан Кайши, лидер китайских националистов Гоминьдана, прошел в чем-то схожий путь. Чан симпатизировал СССР, модели НЭПа и идеям Компартии по тем же причинам, что и Мао. Он совершил визит в СССР в 1923 году. Он так понравился вождям СССР, что те предложили ему вступить в партию большевиков. Чан Кайши сказал, что подумает. И... он вернулся из СССР ярым ненавистником этой страны. Он говорил, что увидел, что вожди СССР являются носителями враждебного Китаю имперского мышления и хотят подчинить Китай. Только Троцкий, по мнению Чан Кайши, был исключением.
Эти два примера демонстрируют, что конфликт СССР и Китая был чем-то абсолютно не случайным. Он был конфликтом двух национализмом, двух империй-гигантов. Они находились рядом и просто не могли в силу своих размеров и мощи, сохранять сотрудничество, ибо они были слишком мощными и самостоятельными.
Но Панцов иллюстрирует и другие малоизвестные черты Компартии Китая и маоизма конца 1920-х- начала 1930-х гг. Первоначально вооруженные силы Компартии Китая опирались на этнос хакка - потомков переселенцев из северного Китая. Их насчитывалось 30-40 млн. Это была беднейшая (часто безземельная) часть крестьянства. Им противостояли 150 млн бинь-ду, коренных южных китайцев. Между этими двумя этносами постоянно шли столкновения. Бинь-ду создавали ополчения, силы самообороны. Секретные общества, созданные хакка, нападали на крестьян бинь-ду, грабили их, убивали, насиловали женщин. Бинь-ду в ответ убивали хакка. Это была типичная для Южного Китая модель отношений. Армия Компартии изначально была армией, состоявшей из хакка, которая вмешалась в это и приняла участие в резне, сопровождавшейся большими жертвами. Это выступление носило черты социального восстания, но в то же время было этническим конфликтом из-за земли и несло в себе откровенные черты этнической чистки. Красная армия компартии Китая изначально занималась чем-то, напоминающим современные межэтнические бойни в Руанде, Судане и Эфиопии. Она просто встала на одну из сторон в ходе межэтнической резни из-за плодородных земель. Это позволило ей мобилизовать часть хакка.
Блестящая работа российского-американского исследователя биографии Мао, Александра Панцова. Если вам интересно, я бы рекомендовал ее чтение. Этот исследователь имел доступ к огромному архиву документов советских секретных служб, относящихся к той эпохе.
Панцов пишет о вещах, мало кому известных и исключительно интересных. Это необходимо читать, но я бы сразу обратил внимание на некоторые из них.
В Китае в 1920-х большевизм пользовался большой популярностью по той в частности причине, что режим Ленина отбился от белых генералов и преодолел иностранную интервенцию. В Китае была собственная тяжелая проблема, связанная с независимыми генералами и интервенцией. Китайская версия "марксизма" изначально была национально-освободительной и крайне националистической, и одновременно направленной на объединение страны под единым руководством. Русский большевизм воспринимался как сильны националистический государственный режим, восстановивший русское государство. (Любопытно, что это совпадало с настроениями части русских имперцев-эмигрантов из группы Смена Вех, и части русского офицерства, служившего в Красной армии).
Компартия Китая с самого начала получала финансирование из Москвы. Беспорно, она имела самостоятельные корни, но это была огромная материальная помощь, включая даже выделение значительных средств, когда немцы стояли под Москвой в 1941 году. Кремль в то время, при Сталине, воспринимал Компартию Китая как свой инструмент. Финансирование было призвано утвердить контроль Москвы над КПК. Эта задача, кстати, провалилась, КПК вырвались из этого контроля и он никогда не был тотальным. Мао всегда был националистом. Как китайский националист он осознавал, что интересы двух огромных держав, Китая и СССР (новой формы российской империи), не тождественны.
Чан Кайши, лидер китайских националистов Гоминьдана, прошел в чем-то схожий путь. Чан симпатизировал СССР, модели НЭПа и идеям Компартии по тем же причинам, что и Мао. Он совершил визит в СССР в 1923 году. Он так понравился вождям СССР, что те предложили ему вступить в партию большевиков. Чан Кайши сказал, что подумает. И... он вернулся из СССР ярым ненавистником этой страны. Он говорил, что увидел, что вожди СССР являются носителями враждебного Китаю имперского мышления и хотят подчинить Китай. Только Троцкий, по мнению Чан Кайши, был исключением.
Эти два примера демонстрируют, что конфликт СССР и Китая был чем-то абсолютно не случайным. Он был конфликтом двух национализмом, двух империй-гигантов. Они находились рядом и просто не могли в силу своих размеров и мощи, сохранять сотрудничество, ибо они были слишком мощными и самостоятельными.
Но Панцов иллюстрирует и другие малоизвестные черты Компартии Китая и маоизма конца 1920-х- начала 1930-х гг. Первоначально вооруженные силы Компартии Китая опирались на этнос хакка - потомков переселенцев из северного Китая. Их насчитывалось 30-40 млн. Это была беднейшая (часто безземельная) часть крестьянства. Им противостояли 150 млн бинь-ду, коренных южных китайцев. Между этими двумя этносами постоянно шли столкновения. Бинь-ду создавали ополчения, силы самообороны. Секретные общества, созданные хакка, нападали на крестьян бинь-ду, грабили их, убивали, насиловали женщин. Бинь-ду в ответ убивали хакка. Это была типичная для Южного Китая модель отношений. Армия Компартии изначально была армией, состоявшей из хакка, которая вмешалась в это и приняла участие в резне, сопровождавшейся большими жертвами. Это выступление носило черты социального восстания, но в то же время было этническим конфликтом из-за земли и несло в себе откровенные черты этнической чистки. Красная армия компартии Китая изначально занималась чем-то, напоминающим современные межэтнические бойни в Руанде, Судане и Эфиопии. Она просто встала на одну из сторон в ходе межэтнической резни из-за плодородных земель. Это позволило ей мобилизовать часть хакка.
BY Новости Ближнего Востока и других
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said.
from us
