Утренняя гимнастика от Григория Остера
1. Возьмитесь за ум.
2. Пошевелите мозгами.
3. Спинной мозг держите прямо, головной откиньте назад.
4. Начинаем вращательные движения ума.
5. Прокручиваем в голове всё, что случилось.
6. Не напрягаем задний ум, не стоит – это надо было делать раньше.
7. Пальцы не сжимаются в кулаки.
8. Не надо ничего принимать близко к сердцу.
9. Работаем только головой.
10. Не забывайте глубоко и ровно дышать. Вспомнили – вдох. Ужаснулись – выдох. Последний раз ужаснулись, сделали правильный вывод и выкинули всё из головы.
Художник Валентин Губарев
1. Возьмитесь за ум.
2. Пошевелите мозгами.
3. Спинной мозг держите прямо, головной откиньте назад.
4. Начинаем вращательные движения ума.
5. Прокручиваем в голове всё, что случилось.
6. Не напрягаем задний ум, не стоит – это надо было делать раньше.
7. Пальцы не сжимаются в кулаки.
8. Не надо ничего принимать близко к сердцу.
9. Работаем только головой.
10. Не забывайте глубоко и ровно дышать. Вспомнили – вдох. Ужаснулись – выдох. Последний раз ужаснулись, сделали правильный вывод и выкинули всё из головы.
Художник Валентин Губарев
Зажжённых рано фонарей
Шары висячие скрежещут,
Всё праздничнее, всё светлей
Снежинки, пролетая, блещут.
И, ускоряя ровный бег ,
Как бы в предчувствии погони,
Сквозь мягко падающий снег
Под синей сеткой мчатся кони.
И раззолоченный гайдук,
Стоит недвижно за санями,
И странно ты глядишь вокруг
Пустыми светлыми глазами.
Анна Ахматова, 1919г
Художник Алан Мэйли
Мировая Поэзия|Подписаться
Шары висячие скрежещут,
Всё праздничнее, всё светлей
Снежинки, пролетая, блещут.
И, ускоряя ровный бег ,
Как бы в предчувствии погони,
Сквозь мягко падающий снег
Под синей сеткой мчатся кони.
И раззолоченный гайдук,
Стоит недвижно за санями,
И странно ты глядишь вокруг
Пустыми светлыми глазами.
Анна Ахматова, 1919г
Художник Алан Мэйли
Мировая Поэзия|Подписаться
А на улице снова снег,
И от этого улица синяя...
И один смешной человек
Мне сказал, что я очень красивая.
Просто так сказал - и пошел
Вдоль по улице припорошенной.
А мне стало так хорошо,
Словно в детстве после мороженого...
Марина Троянская
Мировая Поэзия|Подписаться
И от этого улица синяя...
И один смешной человек
Мне сказал, что я очень красивая.
Просто так сказал - и пошел
Вдоль по улице припорошенной.
А мне стало так хорошо,
Словно в детстве после мороженого...
Марина Троянская
Мировая Поэзия|Подписаться
Ты хочешь услышать историю грустную
Про прежнюю жизнь и что было потом?
Я больше не верю и боли не чувствую…
Но не обижайся, ты здесь ни при чём!
Закажем шампанское! Музыка, свечи…
Уверена, повод найдем для веселья.
И пусть впечатлений в сегодняшний вечер
Нам хватит надолго! А завтра - похмелье…
Не будем стесняться идей и искусства,
Даря его людям в обертках красивых.
Тебе ли не знать, что в плену безрассудства
Талантливых много, но мало счастливых!
Оставим друзей и компанию шумную,
Побудем хотя бы немного вдвоем…
И я наконец расскажу, что я чувствую,
Слегка намекнув, что ты тоже при чем.
Поэзия Надежды Цветковой
Больше стихов тут
Про прежнюю жизнь и что было потом?
Я больше не верю и боли не чувствую…
Но не обижайся, ты здесь ни при чём!
Закажем шампанское! Музыка, свечи…
Уверена, повод найдем для веселья.
И пусть впечатлений в сегодняшний вечер
Нам хватит надолго! А завтра - похмелье…
Не будем стесняться идей и искусства,
Даря его людям в обертках красивых.
Тебе ли не знать, что в плену безрассудства
Талантливых много, но мало счастливых!
Оставим друзей и компанию шумную,
Побудем хотя бы немного вдвоем…
И я наконец расскажу, что я чувствую,
Слегка намекнув, что ты тоже при чем.
Поэзия Надежды Цветковой
Больше стихов тут
Telegram
#СТИХИНАДЕЖДЫ
Стихи Надежды Цветковой
Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проёме
Незадернутых гардин.
Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк маховой,
Только крыши, снег, и, кроме
Крыш и снега, никого.
И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной.
И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.
Но нежданно по портьере
Пробежит сомненья дрожь, —
Тишину шагами меря.
Ты, как будущность, войдёшь.
Ты появишься из двери
В чём-то белом, без причуд,
В чём-то, впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют.
Борис Пастернак
Мировая Поэзия|Подписаться
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проёме
Незадернутых гардин.
Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк маховой,
Только крыши, снег, и, кроме
Крыш и снега, никого.
И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной.
И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.
Но нежданно по портьере
Пробежит сомненья дрожь, —
Тишину шагами меря.
Ты, как будущность, войдёшь.
Ты появишься из двери
В чём-то белом, без причуд,
В чём-то, впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют.
Борис Пастернак
Мировая Поэзия|Подписаться
Проснувшись утром в измененном мире
Укрытом белой снежной простыней,
Осознаешь, что есть какой то высший,
Ничем не измеряемый покой.
И в тишине рассвета неземного,
Укутанного первозданной тишиной,
Поймешь, что все теряет смысл
Пред вечно наступающей зимой
Иосиф Бродский
Художник Аркадий Пластов
Мировая Поэзия|Подписаться
Укрытом белой снежной простыней,
Осознаешь, что есть какой то высший,
Ничем не измеряемый покой.
И в тишине рассвета неземного,
Укутанного первозданной тишиной,
Поймешь, что все теряет смысл
Пред вечно наступающей зимой
Иосиф Бродский
Художник Аркадий Пластов
Мировая Поэзия|Подписаться
Зеленую жизнь
приютили мы в доме,
как будто птенца отогрели в ладони.
Мы деревце
долго и зорко растили,
а листья у деревца вдруг загрустили.
По веткам сосудов,
как желтое солнце,
прошло седины золотой волоконце.
Нежданная, ранняя, горькая проседь,
обманутых веток недобрая осень.
Но стала светить седина золотая
и свет все сильнее
сквозь цвет прорастает.
Рассыпана нежить,
развеяны тени,
и синие окна глядят в изумленье...
Какая завидная все-таки доля:
ни жалоб, ни вздохов,
ни стонов юдольных.
Вот так бы и нам,
до последнего края,
светить, умирая, –
любить, умирая.
Людмила Окназова
Художник Герман Травников
Мировая Поэзия|Подписаться
приютили мы в доме,
как будто птенца отогрели в ладони.
Мы деревце
долго и зорко растили,
а листья у деревца вдруг загрустили.
По веткам сосудов,
как желтое солнце,
прошло седины золотой волоконце.
Нежданная, ранняя, горькая проседь,
обманутых веток недобрая осень.
Но стала светить седина золотая
и свет все сильнее
сквозь цвет прорастает.
Рассыпана нежить,
развеяны тени,
и синие окна глядят в изумленье...
Какая завидная все-таки доля:
ни жалоб, ни вздохов,
ни стонов юдольных.
Вот так бы и нам,
до последнего края,
светить, умирая, –
любить, умирая.
Людмила Окназова
Художник Герман Травников
Мировая Поэзия|Подписаться
Зимних сумерек тонкие краски
Удивительно дороги мне.
Сколько доброй, застенчивой ласки
В осветившемся первом окне!
Сколько легкой и радостной грусти,
Так и рвущейся из берегов,
В тишине и в медлительном хрусте
Раздающихся где-то шагов!
Нет мороза сегодня в помине,
Ожидается скоро теплынь,
И торчит на бескрайней равнине
Из-под снега сухая полынь.
И приходят хорошие мысли,
И мечты у тебя широки...
В небе первые звезды повисли,
В окнах тоже горят огоньки.
Постепенно все больше темнеет,
Лишь вдали, где на взгорке село,
Так полоска зари пламенеет,
Словно там еще день и светло...
Константин Ваншенкин
Мировая Поэзия|Подписаться
Удивительно дороги мне.
Сколько доброй, застенчивой ласки
В осветившемся первом окне!
Сколько легкой и радостной грусти,
Так и рвущейся из берегов,
В тишине и в медлительном хрусте
Раздающихся где-то шагов!
Нет мороза сегодня в помине,
Ожидается скоро теплынь,
И торчит на бескрайней равнине
Из-под снега сухая полынь.
И приходят хорошие мысли,
И мечты у тебя широки...
В небе первые звезды повисли,
В окнах тоже горят огоньки.
Постепенно все больше темнеет,
Лишь вдали, где на взгорке село,
Так полоска зари пламенеет,
Словно там еще день и светло...
Константин Ваншенкин
Мировая Поэзия|Подписаться
Не зовите меня в суету городов,
Я деревню люблю, чту её как святыню.
Я люблю убегать в разнотравье лугов,
В жаркий полдень пропахший полынью,
Как светло просыпаться под крик петухов
И в журчанье ручья, окуная ладони.
Целовать в небеса глубину облаков,
где гуляют парящие белые кони.
Не зовите меня в суету городов
Этот темп для меня не знаком и не ласков,
Я деревню люблю, без бетонных оков
Её древнюю тихую русскую сказку.
Оксана Хлопотова
Картина художника Дмитрия Левина
Мировая Поэзия|Подписаться
Я деревню люблю, чту её как святыню.
Я люблю убегать в разнотравье лугов,
В жаркий полдень пропахший полынью,
Как светло просыпаться под крик петухов
И в журчанье ручья, окуная ладони.
Целовать в небеса глубину облаков,
где гуляют парящие белые кони.
Не зовите меня в суету городов
Этот темп для меня не знаком и не ласков,
Я деревню люблю, без бетонных оков
Её древнюю тихую русскую сказку.
Оксана Хлопотова
Картина художника Дмитрия Левина
Мировая Поэзия|Подписаться
Был ветер не обучен пенью
И, необузданно горласт,
Ревел и выл, по настроенью,
И просто дул во что горазд.
Но человек сказал с досадой :
Ты дуешь грубо, наобум!
Послушай лучше — вот как надо,
Чтоб вышла песня, а не шум.
Он сделал вдох — но не глубокий,
И воздух задержал чуть - чуть,
Потом, не надувая щёки.
Стал тихо понемногу дуть.
И вместо воя, вместо рёва —
Не дуновение, а дух —
Возникли музыка и слово.
И ветер обратился в слух.
Роберт Фрост
Переводчик Георгий Кружков
Художник Carl Kronberger
Мировая Поэзия|Подписаться
И, необузданно горласт,
Ревел и выл, по настроенью,
И просто дул во что горазд.
Но человек сказал с досадой :
Ты дуешь грубо, наобум!
Послушай лучше — вот как надо,
Чтоб вышла песня, а не шум.
Он сделал вдох — но не глубокий,
И воздух задержал чуть - чуть,
Потом, не надувая щёки.
Стал тихо понемногу дуть.
И вместо воя, вместо рёва —
Не дуновение, а дух —
Возникли музыка и слово.
И ветер обратился в слух.
Роберт Фрост
Переводчик Георгий Кружков
Художник Carl Kronberger
Мировая Поэзия|Подписаться
С наступающим!
В гостиную втащили большую мерзлую елку. Пахом долго стучал и тесал топором, прилаживая крест. Дерево, наконец, подняли, и оно оказалось так высоко, что нежно-зеленая верхушечка согнулась под потолком.
От ели веяло холодом, но понемногу слежавшиеся ветви ее оттаяли, поднялись, распушились, и по всему дому запахло хвоей. Дети принесли в гостиную вороха цепей и картонки с украшениями, подставили к елке стулья и стали ее убирать. Но скоро оказалось, что вещей мало. Пришлось опять сесть клеить фунтики, золотить орехи, привязывать к пряникам и крымским яблокам серебряные веревочки. За этой работой дети просидели весь вечер, покуда Лиля, опустив голову с измятым бантом на локоть, не заснула у стола.
Настал сочельник. Елку убрали, опутали золотой паутиной, повесили цепи и вставили свечи в цветные защипочки. Когда все было готово, матушка сказала:
- А теперь, дети, уходите, и до вечера в гостиную не заглядывать.
Алексей Толстой "Детство Никиты".
Мировая Поэзия|Подписаться
В гостиную втащили большую мерзлую елку. Пахом долго стучал и тесал топором, прилаживая крест. Дерево, наконец, подняли, и оно оказалось так высоко, что нежно-зеленая верхушечка согнулась под потолком.
От ели веяло холодом, но понемногу слежавшиеся ветви ее оттаяли, поднялись, распушились, и по всему дому запахло хвоей. Дети принесли в гостиную вороха цепей и картонки с украшениями, подставили к елке стулья и стали ее убирать. Но скоро оказалось, что вещей мало. Пришлось опять сесть клеить фунтики, золотить орехи, привязывать к пряникам и крымским яблокам серебряные веревочки. За этой работой дети просидели весь вечер, покуда Лиля, опустив голову с измятым бантом на локоть, не заснула у стола.
Настал сочельник. Елку убрали, опутали золотой паутиной, повесили цепи и вставили свечи в цветные защипочки. Когда все было готово, матушка сказала:
- А теперь, дети, уходите, и до вечера в гостиную не заглядывать.
Алексей Толстой "Детство Никиты".
Мировая Поэзия|Подписаться
Памятник собачке Му-му во Франции, в городе Онфлере. Обратите внимание, что хвостик у собачки, как у русалки. Французские читатели были очень тронуты произведением Тургенева "Муму" и установили в парке памятник выплывшей собачке.
Мировая Поэзия|Подписаться
Мировая Поэзия|Подписаться
Она призналась: «Я тебя люблю…»
Но он не верил, что она отважится
Свой Май отдать седому Декабрю.
И он сказал: «Тебе все это кажется…»
Их разделяла жизнь, а не года.
Он прошлым жил. Она была там саженцем.
Он говорил ей: «Как ты молода…»
Она смеялась: «Это просто кажется…»
И лишь в разлуке осенило их,
Какой любовью одарил Господь их.
Исчезло все – остался только миг,
Когда он мог, волнуясь, сесть напротив.
Когда слова, которым равных нет,
Обозначали радость, страсть и муку.
Когда в запасе было столько лет,
Что их с лихвой хватило на разлуку...
© Андрей Дементьев
Мировая Поэзия|Подписаться
Но он не верил, что она отважится
Свой Май отдать седому Декабрю.
И он сказал: «Тебе все это кажется…»
Их разделяла жизнь, а не года.
Он прошлым жил. Она была там саженцем.
Он говорил ей: «Как ты молода…»
Она смеялась: «Это просто кажется…»
И лишь в разлуке осенило их,
Какой любовью одарил Господь их.
Исчезло все – остался только миг,
Когда он мог, волнуясь, сесть напротив.
Когда слова, которым равных нет,
Обозначали радость, страсть и муку.
Когда в запасе было столько лет,
Что их с лихвой хватило на разлуку...
© Андрей Дементьев
Мировая Поэзия|Подписаться
Катки, катки,— на Мойке, на Фонтанке,
в юсуповском серебряном раю:
кто учится, смешно раскинув руки,
кто плавные описывает дуги, -
и бегуны в рейтузах шерстяных
гоняются по кругу, перегнувшись,
сжав за спиной футляр от этих длинных
коньков своих, сверкающих как бритвы,
по звучному лоснящемуся льду.
Владимир Набоков
Мировая Поэзия|Подписаться
в юсуповском серебряном раю:
кто учится, смешно раскинув руки,
кто плавные описывает дуги, -
и бегуны в рейтузах шерстяных
гоняются по кругу, перегнувшись,
сжав за спиной футляр от этих длинных
коньков своих, сверкающих как бритвы,
по звучному лоснящемуся льду.
Владимир Набоков
Мировая Поэзия|Подписаться
Спасибо тишине. Она умеет слушать,
И не спешит в ответ потоки слов обрушить.
Спасибо тишине за то, что мне она внимает,
И кажется, меня отлично понимает.
Спасибо тишине за то, что не подводит,
И время для меня она всегда находит.
За то, что никуда, и никогда не рвется,
И с ней поговорить всегда мне удается.
Лариса Миллер
Мировая Поэзия|Подписаться
И не спешит в ответ потоки слов обрушить.
Спасибо тишине за то, что мне она внимает,
И кажется, меня отлично понимает.
Спасибо тишине за то, что не подводит,
И время для меня она всегда находит.
За то, что никуда, и никогда не рвется,
И с ней поговорить всегда мне удается.
Лариса Миллер
Мировая Поэзия|Подписаться
В зимние сумерки нянины сказки
Саша любила. Поутру в салазки
Саша садилась, летела стрелой,
Полная счастья, с горы ледяной.
Няня кричит: “Не убейся, родная!”
Саша, салазки свои погоняя,
Весело мчится. На полном бегу,
Набок салазки - и Саша в снегу!
Выбьются косы, растреплется шубка
Снег отряхает, смеётся, голубка!
Не до ворчанья и няне седой,
Любит она её смех молодой...
Отрывок из поэмы “Саша”, 1854-1855
Николай Некрасов.
Художник Федот Васильевич Сычков
Мировая Поэзия|Подписаться
Саша любила. Поутру в салазки
Саша садилась, летела стрелой,
Полная счастья, с горы ледяной.
Няня кричит: “Не убейся, родная!”
Саша, салазки свои погоняя,
Весело мчится. На полном бегу,
Набок салазки - и Саша в снегу!
Выбьются косы, растреплется шубка
Снег отряхает, смеётся, голубка!
Не до ворчанья и няне седой,
Любит она её смех молодой...
Отрывок из поэмы “Саша”, 1854-1855
Николай Некрасов.
Художник Федот Васильевич Сычков
Мировая Поэзия|Подписаться
Будь, пожалуйста, послабее.
Будь, пожалуйста.
И тогда подарю тебе я чудо запросто.
И тогда я вымахну — вырасту, стану особенным.
Из горящего дома вынесу тебя, сонную.
Я решусь на все неизвестное, на все безрассудное — в море брошусь, густое, зловещее, и спасу тебя!
Это будет сердцем велено мне, сердцем велено...
Но ведь ты же сильнее меня, сильней и уверенней!
Ты сама готова спасти других от уныния тяжкого, ты сама не боишься ни свиста пурги, ни огня хрустящего.
Не заблудишься, не утонешь, зла не накопишь.
Не заплачешь и не застонешь, если захочешь.
Станешь плавной и станешь ветреной, если захочешь...
Мне с тобою — такой уверенной — трудно очень.
Хоть нарочно, хоть на мгновенье — я прошу, робея, — помоги мне в себя поверить, стань слабее.
Роберт Рождественский
Мировая Поэзия|Подписаться
Будь, пожалуйста.
И тогда подарю тебе я чудо запросто.
И тогда я вымахну — вырасту, стану особенным.
Из горящего дома вынесу тебя, сонную.
Я решусь на все неизвестное, на все безрассудное — в море брошусь, густое, зловещее, и спасу тебя!
Это будет сердцем велено мне, сердцем велено...
Но ведь ты же сильнее меня, сильней и уверенней!
Ты сама готова спасти других от уныния тяжкого, ты сама не боишься ни свиста пурги, ни огня хрустящего.
Не заблудишься, не утонешь, зла не накопишь.
Не заплачешь и не застонешь, если захочешь.
Станешь плавной и станешь ветреной, если захочешь...
Мне с тобою — такой уверенной — трудно очень.
Хоть нарочно, хоть на мгновенье — я прошу, робея, — помоги мне в себя поверить, стань слабее.
Роберт Рождественский
Мировая Поэзия|Подписаться
Эдуард Асадов "24 декабря"
Этот листочек календаря
Особенным кажется почему-то.
Двадцать четвертое декабря –
День прибавился на минуту!
Вчера еще солнце щурило глаз,
Так, словно было на всех надуто.
И вдруг улыбнулось. И день сейчас
Семь часов и одна минута!
Минута. Ну что там она дает?!
И света намного ли больше брызнет?
Но эта минута – солнцеворот!
Первый, радостный лучик жизни.
По книгам старинным пришло Рождество.
Пусть так. Но для нас Рождество не это.
Есть более яркое торжество:
В холодной зиме зародилось лето!
И пусть еще всюду мороз и снег,
Но тьма уже дрогнула, отступает…
Припомни, ведь и с тобой, человек,
Вот так же точно порой бывает.
Вспомни, как тяжко пережил ты
Недуг иль тоску, что бездонней моря,
Потерю близкого, крах мечты –
Короче: большое-большое горе.
Казалось, ни жить, ни дышать нельзя,
Что мрак навсегда в твою душу ляжет,
Что кончились радости, смех, друзья,
А сердце стало чернее сажи…
Но время, не зря говорят, – река,
А в ту же реку не входят дважды.
И как твоя рана ни глубока,
И как ни терзает тебя тоска,
Но вспомни-ка, вспомни, как ты однажды
Вдруг, слушая музыку, вновь постиг,
Заметил, как мчатся над речкой утки,
А где-то, пускай на короткий миг,
Вдруг улыбнулся какой-то шутке.
Пусть мир еще тесен, словно каюта,
Печаль не исчезла и не прошла,
И все-таки дрогнула в сердце мгла!
День прибавился на минуту!
А довелось ли тебе познать
Любовь настоящую, но несчастливую,
Сначала – большую, сначала – красивую,
Потом – словно плеть, оскорбительно-лживую,
Такую, что лучше не вспоминать?!
И было обиду ни смыть, ни измерить.
Казалось, все лживо: и мрак, и свет.
А те, что кричат о любви и счастье, –
Либо ломаются, либо лгут!
И все же тоска не живет до гроба!
Есть в жизни и мудрость, и свой резон.
Себя не брани, не пугайся зря.
Это в душе твоей наступило
Двадцать четвертое декабря!
Чувствуешь: беды отходят прочь,
Сердце легким стучит салютом…
Кончилась самая длинная ночь,
День прибавился на минуту!
Мировая Поэзия|Подписаться
Этот листочек календаря
Особенным кажется почему-то.
Двадцать четвертое декабря –
День прибавился на минуту!
Вчера еще солнце щурило глаз,
Так, словно было на всех надуто.
И вдруг улыбнулось. И день сейчас
Семь часов и одна минута!
Минута. Ну что там она дает?!
И света намного ли больше брызнет?
Но эта минута – солнцеворот!
Первый, радостный лучик жизни.
По книгам старинным пришло Рождество.
Пусть так. Но для нас Рождество не это.
Есть более яркое торжество:
В холодной зиме зародилось лето!
И пусть еще всюду мороз и снег,
Но тьма уже дрогнула, отступает…
Припомни, ведь и с тобой, человек,
Вот так же точно порой бывает.
Вспомни, как тяжко пережил ты
Недуг иль тоску, что бездонней моря,
Потерю близкого, крах мечты –
Короче: большое-большое горе.
Казалось, ни жить, ни дышать нельзя,
Что мрак навсегда в твою душу ляжет,
Что кончились радости, смех, друзья,
А сердце стало чернее сажи…
Но время, не зря говорят, – река,
А в ту же реку не входят дважды.
И как твоя рана ни глубока,
И как ни терзает тебя тоска,
Но вспомни-ка, вспомни, как ты однажды
Вдруг, слушая музыку, вновь постиг,
Заметил, как мчатся над речкой утки,
А где-то, пускай на короткий миг,
Вдруг улыбнулся какой-то шутке.
Пусть мир еще тесен, словно каюта,
Печаль не исчезла и не прошла,
И все-таки дрогнула в сердце мгла!
День прибавился на минуту!
А довелось ли тебе познать
Любовь настоящую, но несчастливую,
Сначала – большую, сначала – красивую,
Потом – словно плеть, оскорбительно-лживую,
Такую, что лучше не вспоминать?!
И было обиду ни смыть, ни измерить.
Казалось, все лживо: и мрак, и свет.
А те, что кричат о любви и счастье, –
Либо ломаются, либо лгут!
И все же тоска не живет до гроба!
Есть в жизни и мудрость, и свой резон.
Себя не брани, не пугайся зря.
Это в душе твоей наступило
Двадцать четвертое декабря!
Чувствуешь: беды отходят прочь,
Сердце легким стучит салютом…
Кончилась самая длинная ночь,
День прибавился на минуту!
Мировая Поэзия|Подписаться
Forwarded from Tova
А сколько нужно слов,
Чтоб объяснить нам пару мыслей...
Предлогов, вопросительных оков,
Молчаний, болтовни без смысла...
И даже если знаем мы про то...,
Нам всё равно нужны все эти игры:
Предлоги, паузы, вопросы ни про что.
Ты повторяй, не бойся, не привыкну.
Това 29.11.2024
Чтоб объяснить нам пару мыслей...
Предлогов, вопросительных оков,
Молчаний, болтовни без смысла...
И даже если знаем мы про то...,
Нам всё равно нужны все эти игры:
Предлоги, паузы, вопросы ни про что.
Ты повторяй, не бойся, не привыкну.
Това 29.11.2024
Зимою мир становится добрей
И веселей от праздничных забот.
Приятно просыпаться в декабре
И знать, что скоро будет Новый год!
Пётр Давыдов
Мировая Поэзия|Подписаться
И веселей от праздничных забот.
Приятно просыпаться в декабре
И знать, что скоро будет Новый год!
Пётр Давыдов
Мировая Поэзия|Подписаться