Сегодня 4 декабря по новому стилю исполнилось 146 лѣтъ со дня рожденія Его Императорскаго Высочества Великаго Князя Михаила Александровича, младшаго сына Императора Александра III и Императрицы Маріи θёдоровны, урождённой Принцессы Датской. Родился еще въ царствованіи своего Августѣйшаго дѣдушки Императора Александра II, который въ честь рожденія внука издалъ Высочайшій Манифестъ отъ 1878 года, гдѣ объявилъ всѣмъ вѣрноподаннымъ о рожденіи внука. Наслѣдникъ престола съ 1899 по 1904 года во время правленія старшаго брата Императора Николая II до рожденіи племянника Цесаревича Алексѣя Николаевича.
#Союз_ревнителей_Памяти_Императора_Николая_II #Царь_Россия_Навсегда
#Союз_ревнителей_Памяти_Императора_Николая_II #Царь_Россия_Навсегда
Высочайшій Манифестъ Его Императорскаго Величества Государя Императора Александра II о рожденіи внука Его Императорскаго Высочества Великаго князя Михаила Александровича 1878 года.
Отрывки изъ воспоминаній Великой княгини Ольги Александровны о братѣ Великомъ князѣ Михаилѣ:
Спальня у Ольги въ Гатчинскомъ дворцѣ осталась прежней, но какъ только дѣвочкѣ исполнилось семь лѣтъ, ее столовую превратили въ классную комнату. Тамъ она вмѣстѣ съ одиннадцатилетнимъ Михаиломъ занималась съ девяти утра до трехъ дня. Съ той поры братъ и сестра стали неразлучными.
– У насъ съ нимъ было много общаго, – разсказывала мнѣ Великая княгиня. – У насъ были одинаковые вкусы, намъ нравились тѣ же люди, у насъ были общіе интересы, и мы никогда не ссорились.
Когда ее разлучали съ братомъ, Ольга приходила въ отчаяніе. Въ такихъ случаяхъ она умудрялась переслать брату записку черезъ кого-то изъ слугъ. Подобный способъ общенія переросъ въ привычку. Иногда она посылала Михаилу два или три письма въ день.
Источникъ:
https://azbyka.ru/fiction/memuary-velikoj-knjagini-olgi-aleksandrovny/
#Союз_ревнителей_Памяти_Императора_Николая_II #Царь_Россия_Навсегда
Спальня у Ольги въ Гатчинскомъ дворцѣ осталась прежней, но какъ только дѣвочкѣ исполнилось семь лѣтъ, ее столовую превратили въ классную комнату. Тамъ она вмѣстѣ съ одиннадцатилетнимъ Михаиломъ занималась съ девяти утра до трехъ дня. Съ той поры братъ и сестра стали неразлучными.
– У насъ съ нимъ было много общаго, – разсказывала мнѣ Великая княгиня. – У насъ были одинаковые вкусы, намъ нравились тѣ же люди, у насъ были общіе интересы, и мы никогда не ссорились.
Когда ее разлучали съ братомъ, Ольга приходила въ отчаяніе. Въ такихъ случаяхъ она умудрялась переслать брату записку черезъ кого-то изъ слугъ. Подобный способъ общенія переросъ въ привычку. Иногда она посылала Михаилу два или три письма въ день.
Источникъ:
https://azbyka.ru/fiction/memuary-velikoj-knjagini-olgi-aleksandrovny/
#Союз_ревнителей_Памяти_Императора_Николая_II #Царь_Россия_Навсегда
Отрывки изъ воспоминаній Великой княгини Ольги Александровны о братѣ Великомъ князѣ Михаилѣ:
У маленькой Ольги было нѣсколько ласкательныхъ прозвищъ для Михаила, но чащѣ всего она называла его «милый дорогой шалунишка», которое такъ и осталось за нимъ на всю жизнь. Позднее, ставъ уже взрослыми, онѣ бывали на офиціальныхъ пріемахъ, и Ольга Александровна, зачастую забываясь, въ присутствіи онѣмевшихъ отъ изумленія сановниковъ, обращалась къ брату: «милый шалунишка».
Источникъ:
https://azbyka.ru/fiction/memuary-velikoj-knjagini-olgi-aleksandrovny/
#Союз_ревнителей_Памяти_Императора_Николая_II #Царь_Россия_Навсегда
У маленькой Ольги было нѣсколько ласкательныхъ прозвищъ для Михаила, но чащѣ всего она называла его «милый дорогой шалунишка», которое такъ и осталось за нимъ на всю жизнь. Позднее, ставъ уже взрослыми, онѣ бывали на офиціальныхъ пріемахъ, и Ольга Александровна, зачастую забываясь, въ присутствіи онѣмевшихъ отъ изумленія сановниковъ, обращалась къ брату: «милый шалунишка».
Источникъ:
https://azbyka.ru/fiction/memuary-velikoj-knjagini-olgi-aleksandrovny/
#Союз_ревнителей_Памяти_Императора_Николая_II #Царь_Россия_Навсегда
Отрывки изъ воспоминаній Великой княгини Ольги Александровны о братѣ Великомъ князѣ Михаилѣ:
Онъ (примѣчаніе: учитель по танцамъ) всегда ходилъ въ бѣлыхъ перчаткахъ и требовалъ, чтобы на роялѣ его аккомпаніатора всегда стояла ваза со свѣжими цвѣтами.
Прежде чемъ начать па-де, вальсъ или польку, которую терпѣть не могла, мы съ Мишѣй должны были сдѣлать другъ другу реверансъ и поклониться. Мы оба чувствовали себя такими дураками и готовы были провалиться сквозь землю отъ смущенія, темъ болѣе, что знали: вопреки нашимъ протестамъ, казаки, дежурившіе возлѣ бальной комнаты, подсматриваютъ за нами въ замочные скважины. Послѣ уроковъ онѣ всегда встрѣчали насъ широкими улыбками, что еще больше увеличивало наше смущеніе.
Источникъ:
https://azbyka.ru/fiction/memuary-velikoj-knjagini-olgi-aleksandrovny/
#Союз_ревнителей_Памяти_Императора_Николая_II #Царь_Россия_Навсегда
Онъ (примѣчаніе: учитель по танцамъ) всегда ходилъ въ бѣлыхъ перчаткахъ и требовалъ, чтобы на роялѣ его аккомпаніатора всегда стояла ваза со свѣжими цвѣтами.
Прежде чемъ начать па-де, вальсъ или польку, которую терпѣть не могла, мы съ Мишѣй должны были сдѣлать другъ другу реверансъ и поклониться. Мы оба чувствовали себя такими дураками и готовы были провалиться сквозь землю отъ смущенія, темъ болѣе, что знали: вопреки нашимъ протестамъ, казаки, дежурившіе возлѣ бальной комнаты, подсматриваютъ за нами въ замочные скважины. Послѣ уроковъ онѣ всегда встрѣчали насъ широкими улыбками, что еще больше увеличивало наше смущеніе.
Источникъ:
https://azbyka.ru/fiction/memuary-velikoj-knjagini-olgi-aleksandrovny/
#Союз_ревнителей_Памяти_Императора_Николая_II #Царь_Россия_Навсегда
Не нашлось Сусанина
Государь (8 марта по ст.ст) прощался с армией. Спокойно <«одному Богу известно, чего стоит Ему это спокойствие» (Н. А. Павлов)>, ясно и отчетливо сказал последние «простые слова, которые глубоко западали в душу».
В зале Управления дежурного генерала обошел присутствующих, каждому подавая руку. Кто-то плакал, кто-то не мог сдержать рыданий, двое или трое упали в обморок. Казак-конвоец рыдал навзрыд, и слезы текли по его окладистой черной бороде. Громадного роста вахмистр кирасирского полка, громко всхлипывая, вскрикнул: «Не покидайте нас, Батюшка». Когда нервное напряжение достигло предела, Государь, «несмотря на свое сверхчеловеческое самообладание, не желая подвергать присутствовавших дальнейшей нравственной пытке, прекратил обход и быстрыми шагами вышел из зала» (Е.Е. Алферьев).
Перед Императором — его краса и гордость, его чудо-богатыри: гвардия, военное дворянство, тысячи вооруженных. Но... чего же они ждут? На что способны, кроме слез и обмороков, в эту страшную, судьбоносную для России минуту?
«Ни одна рука не вцепилась в эфес, ни одного крика "не позволим", ни одна шашка не обнажилась, никто не кинулся вперед, не нашлось ни одной части, полка, корпуса, который в этот час ринулся бы сломя голову на выручку Царя, России... Было мертвое молчание» (Н. А. Павлов).
«Поразила меня многочисленная группа офицеров Царского конвоя, казаков, чья нерушимая верность и преданность Императору были известны всему миру. Им мало было красных бантов в петлицах, они украсили свою грудь алыми шарфа-ми, прикрепив их от плеча до пояса, как орденские ленты. Депутаты пожимали им руки, благодарили за отвагу и решительность <с которой они предали Царя>...» (Графиня М. Э. Клейнмихель)
Он вспоминал: «Когда подошел поезд, Государь вышел из вагона и очень быстро, не глядя ни на кого, прошел по перрону и сел в автомобиль. С ним был гофмаршал князь Василий Александрович Долгоруков. ... Я не могу забыть одного явления. В поезде с Государем ехало много лиц. Когда Государь вышел из вагона, эти лица посыпались на перрон и стали быстро-быстро разбегаться в разные стороны, озираясь по сторонам, видимо, проникнутые чувством страха, что их узнают. Прекрасно помню, что так удирал генерал-майор Нарышкин и командир железнодорожного батальона генерал-майор
Цабель. Сцена была весьма некрасива».
Государь (8 марта по ст.ст) прощался с армией. Спокойно <«одному Богу известно, чего стоит Ему это спокойствие» (Н. А. Павлов)>, ясно и отчетливо сказал последние «простые слова, которые глубоко западали в душу».
В зале Управления дежурного генерала обошел присутствующих, каждому подавая руку. Кто-то плакал, кто-то не мог сдержать рыданий, двое или трое упали в обморок. Казак-конвоец рыдал навзрыд, и слезы текли по его окладистой черной бороде. Громадного роста вахмистр кирасирского полка, громко всхлипывая, вскрикнул: «Не покидайте нас, Батюшка». Когда нервное напряжение достигло предела, Государь, «несмотря на свое сверхчеловеческое самообладание, не желая подвергать присутствовавших дальнейшей нравственной пытке, прекратил обход и быстрыми шагами вышел из зала» (Е.Е. Алферьев).
Перед Императором — его краса и гордость, его чудо-богатыри: гвардия, военное дворянство, тысячи вооруженных. Но... чего же они ждут? На что способны, кроме слез и обмороков, в эту страшную, судьбоносную для России минуту?
«Ни одна рука не вцепилась в эфес, ни одного крика "не позволим", ни одна шашка не обнажилась, никто не кинулся вперед, не нашлось ни одной части, полка, корпуса, который в этот час ринулся бы сломя голову на выручку Царя, России... Было мертвое молчание» (Н. А. Павлов).
«Поразила меня многочисленная группа офицеров Царского конвоя, казаков, чья нерушимая верность и преданность Императору были известны всему миру. Им мало было красных бантов в петлицах, они украсили свою грудь алыми шарфа-ми, прикрепив их от плеча до пояса, как орденские ленты. Депутаты пожимали им руки, благодарили за отвагу и решительность <с которой они предали Царя>...» (Графиня М. Э. Клейнмихель)
Государь
прибыл в Царское Село 9 (22) марта в 11 часов 30 минут. Встречать поезд на вокзал прибыл один-единственный полковник Е. С. Кобылинский.Он вспоминал: «Когда подошел поезд, Государь вышел из вагона и очень быстро, не глядя ни на кого, прошел по перрону и сел в автомобиль. С ним был гофмаршал князь Василий Александрович Долгоруков. ... Я не могу забыть одного явления. В поезде с Государем ехало много лиц. Когда Государь вышел из вагона, эти лица посыпались на перрон и стали быстро-быстро разбегаться в разные стороны, озираясь по сторонам, видимо, проникнутые чувством страха, что их узнают. Прекрасно помню, что так удирал генерал-майор Нарышкин и командир железнодорожного батальона генерал-майор
Цабель. Сцена была весьма некрасива».
Ох, не было молодчика,
Славного налетчика,
Офицера смелого!
Да не нашлось крестьянина -
Ивана Сусанина
Из народа целого...
И никто спасти не смог,
Да за него костьми не лег!
«...Память о Царственных
Узниках и Святых Страдальцах, брошенных нами на произвол судьбы... и скорбные Лики Их, виденные мною в последний раз в Тобольске, будут мне на всю жизнь укором...Не так должны были < мы> отнестись к Ним, не такой помощи ждали Они от нас!.. И мы должны признать, что присяги, данной Им на Кресте и Святом Евангелии, мы не сдержали, и за это преступление Русский Народ сторицей расплачивается, десять лет пребывая во власти большевицкой тирании, а мы, беженцы из родной земли, в голоде, холоде и нищете прозябаем на чужбине!!!»
Корнет С. В. Марков
Эти слова все еще актуальны для русского народа и по сегодняшний день…но к сожалению в нашей Церкви нету святого Гермогена возвестить прямо и открыто правду Божию, ибо «ваши радости — наши радости». Не молимся мы ни о покаянии нашего народа, ни о воссоединении Триединой Руси.
Узниках и Святых Страдальцах, брошенных нами на произвол судьбы... и скорбные Лики Их, виденные мною в последний раз в Тобольске, будут мне на всю жизнь укором...Не так должны были < мы> отнестись к Ним, не такой помощи ждали Они от нас!.. И мы должны признать, что присяги, данной Им на Кресте и Святом Евангелии, мы не сдержали, и за это преступление Русский Народ сторицей расплачивается, десять лет пребывая во власти большевицкой тирании, а мы, беженцы из родной земли, в голоде, холоде и нищете прозябаем на чужбине!!!»
Корнет С. В. Марков
Эти слова все еще актуальны для русского народа и по сегодняшний день…но к сожалению в нашей Церкви нету святого Гермогена возвестить прямо и открыто правду Божию, ибо «ваши радости — наши радости». Не молимся мы ни о покаянии нашего народа, ни о воссоединении Триединой Руси.
«...чувствую себя матерью этой страны и страдаю, как за своего ребенка, и люблю мою родину, несмотря на все ужасы и все согрешения. Ты знаешь, что нельзя вырвать любовь из моего сердца, и Россию тоже, несмотря на черную неблагодарность к Государю, которая разрывает мое сердце, - но ведь это не вся страна. Болезнь, после которой она окрепнет. Господь, смилуйся и спаси Россию! <...> Молюсь непрестанно»
Из письма Государыни Александры Феодоровны (Тобольск)
Алферьев Е. Е. Письма Царской Семьи из заточения
Царская Семья ☦
🔸🔸🔸🔸🔸🔸🔸🔸
Из письма Государыни Александры Феодоровны (Тобольск)
Алферьев Е. Е. Письма Царской Семьи из заточения
Царская Семья ☦
🔸🔸🔸🔸🔸🔸🔸🔸