В поездке прочитала эссе Алис Зенитер «Я — девушка без истории». Признаюсь: клюнула на подзаголовок. Интеллектуальный стендап — абсолютно мой жанр. А уж если мне обещают разбор литературных шедевров от древних до наших времен, я однозначно в деле.
Все начинается любопытно: Зенитер пытается разобраться, почему людей зажигают рассказы, как кто-то кого-то убил, а истории о том, как кто-то другой тихо и уютно жил в своем домике, заставляют скучать. Я и сама ищу ответ на этот вопрос — приходя к тому же выводу, что и Алис: мы пока не умеем классно писать о таких вещах. Но мы в процессе.
Правда, довольно быстро текст превращается в манифест, повторяющий сам себя. Зенитер интересно прослеживает, как нас учат рассказывать истории и почему половине из нас в этих историях вообще не предусмотрено место, но быстро сводит всё к «виноваты дурацкие мужики» и отчаянно неймдроппит, стараясь произвести серьезное впечатление (мол, я не просто так это делаю, друзья, я читала Книжки).
Это прикольный как провокация текст — но довольно вторичная (и сама Зенитер понимает это, ссылаясь на Урсулу Ле Гуин) феминистская критика. В финале дается большой список тех писательниц-о-нормальной-жизни, кого стоит читать по мнению Зенитер: это Вирджини Депант, Энн Карсон, Моник Виттиг, Майя Энджелоу и другие. Мужчин-писателей нет — дурацкие мужики пусть думают сами, способны ли они создать повествование, где никто не скончался в цвете лет и не умер от страшной болезни. Мужики, если вы пишете что-то доброе, отзовитесь!
Кому подойдет: тем, кто устал от патриархального бубнежа в литературе и хочет переосмыслить саму идею «достойного рассказа». То есть для читателей, интересующихся нарратологией, фем-письмом и постструктуралистским анализом культуры. Мы же тут интеллектуалы.
Поделюсь красивым отрывком:
Мы все позволили нашим существам стать элементами истории-которая-убивает и запросто могли бы угаснуть с ней, вот почему я стараюсь как можно скорее найти природу, сюжет и слова другой истории, той, что никогда не была рассказана, живой-истории. Это не в наших устах, это не слетает с губ легко, неосознанно, как та история-которая-убивает.
#ухты_книжка
Все начинается любопытно: Зенитер пытается разобраться, почему людей зажигают рассказы, как кто-то кого-то убил, а истории о том, как кто-то другой тихо и уютно жил в своем домике, заставляют скучать. Я и сама ищу ответ на этот вопрос — приходя к тому же выводу, что и Алис: мы пока не умеем классно писать о таких вещах. Но мы в процессе.
Правда, довольно быстро текст превращается в манифест, повторяющий сам себя. Зенитер интересно прослеживает, как нас учат рассказывать истории и почему половине из нас в этих историях вообще не предусмотрено место, но быстро сводит всё к «виноваты дурацкие мужики» и отчаянно неймдроппит, стараясь произвести серьезное впечатление (мол, я не просто так это делаю, друзья, я читала Книжки).
Это прикольный как провокация текст — но довольно вторичная (и сама Зенитер понимает это, ссылаясь на Урсулу Ле Гуин) феминистская критика. В финале дается большой список тех писательниц-о-нормальной-жизни, кого стоит читать по мнению Зенитер: это Вирджини Депант, Энн Карсон, Моник Виттиг, Майя Энджелоу и другие. Мужчин-писателей нет — дурацкие мужики пусть думают сами, способны ли они создать повествование, где никто не скончался в цвете лет и не умер от страшной болезни. Мужики, если вы пишете что-то доброе, отзовитесь!
Кому подойдет: тем, кто устал от патриархального бубнежа в литературе и хочет переосмыслить саму идею «достойного рассказа». То есть для читателей, интересующихся нарратологией, фем-письмом и постструктуралистским анализом культуры. Мы же тут интеллектуалы.
Поделюсь красивым отрывком:
Мы все позволили нашим существам стать элементами истории-которая-убивает и запросто могли бы угаснуть с ней, вот почему я стараюсь как можно скорее найти природу, сюжет и слова другой истории, той, что никогда не была рассказана, живой-истории. Это не в наших устах, это не слетает с губ легко, неосознанно, как та история-которая-убивает.
#ухты_книжка
Как пробелы между словами изменили наш способ мышления
В античных текстах — греческих, а затем и латинских — пробелов между словами не существовало. Писали scriptio continua — «непрерывным письмом», сплошной строкой без разделения слов, без пунктуации и без заглавных букв. Это было экономно (пергамент и папирус стоили дорого), но требовало особой подготовки от читателя. НУСОГЛАСИТЕСЬТРУДНОВАТОЧИТАТЬВОТТАК.
Читать такой текст можно было только вслух. Глаз не имел возможности зацепиться за границу слова — всё держалось на слухе, интонации, памяти. Мысли не схватывались мгновенно, они извлекались из звучания. Исследователь Пол Сэнджер в своей книге «Space Between Words: The Origins of Silent Reading» пишет: «Древний мир не стремился облегчить чтение; идея о том, что большая часть населения должна быть автономными и мотивированными читателями, была чужда элитарному мышлению античного общества».
Откуда взялись пробелы? Во всем виноваты ирландцы!
Ирландские монахи в раннем Средневековье (примерно с VI–VII века) активно занимались миссионерской деятельностью: переводили и переписывали Библию, крестили людей и обучали их грамоте. Новообращенные христиане часто были людьми без опыта в чтении. Они не могли легко интерпретировать сплошной текст, как это делали образованные античные риторы. Монахи поступили как настоящие UX-дизайнеры и улучшили опыт пользователей: они ввели пробелы между словами, чтобы облегчить чтение вслух. Постепенно разделение стало нормой и распространилось по всей Европе.
Сначала пробелы были нерегулярными. Позже, в эпоху Каролингского возрождения (VIII–IX века), их стандартизировали. Новая система письма (каролингский минускул) легла в основу будущего латинского шрифта и стала ключом к распространению грамотности.
А главное — изменилась сама природа чтения. Со временем люди научились читать не вслух, а про себя. До этого текст был телесным и публичным. С введением пробелов он стал визуальным и внутренним. Многие историки культуры (Пол Сэнджер, Иван Иллич, Брайан Сток) связывают с этим моментом рождение личного, интроспективного сознания, и вообще европейского типа мышления.
Так что, когда обнаружите себя в ночи за чтением какого-нибудь телеграм-канала (например, моего), поблагодарите за это ирландцев.
#ухты_книжка
В античных текстах — греческих, а затем и латинских — пробелов между словами не существовало. Писали scriptio continua — «непрерывным письмом», сплошной строкой без разделения слов, без пунктуации и без заглавных букв. Это было экономно (пергамент и папирус стоили дорого), но требовало особой подготовки от читателя. НУСОГЛАСИТЕСЬТРУДНОВАТОЧИТАТЬВОТТАК.
Читать такой текст можно было только вслух. Глаз не имел возможности зацепиться за границу слова — всё держалось на слухе, интонации, памяти. Мысли не схватывались мгновенно, они извлекались из звучания. Исследователь Пол Сэнджер в своей книге «Space Between Words: The Origins of Silent Reading» пишет: «Древний мир не стремился облегчить чтение; идея о том, что большая часть населения должна быть автономными и мотивированными читателями, была чужда элитарному мышлению античного общества».
Откуда взялись пробелы? Во всем виноваты ирландцы!
Ирландские монахи в раннем Средневековье (примерно с VI–VII века) активно занимались миссионерской деятельностью: переводили и переписывали Библию, крестили людей и обучали их грамоте. Новообращенные христиане часто были людьми без опыта в чтении. Они не могли легко интерпретировать сплошной текст, как это делали образованные античные риторы. Монахи поступили как настоящие UX-дизайнеры и улучшили опыт пользователей: они ввели пробелы между словами, чтобы облегчить чтение вслух. Постепенно разделение стало нормой и распространилось по всей Европе.
Сначала пробелы были нерегулярными. Позже, в эпоху Каролингского возрождения (VIII–IX века), их стандартизировали. Новая система письма (каролингский минускул) легла в основу будущего латинского шрифта и стала ключом к распространению грамотности.
А главное — изменилась сама природа чтения. Со временем люди научились читать не вслух, а про себя. До этого текст был телесным и публичным. С введением пробелов он стал визуальным и внутренним. Многие историки культуры (Пол Сэнджер, Иван Иллич, Брайан Сток) связывают с этим моментом рождение личного, интроспективного сознания, и вообще европейского типа мышления.
Так что, когда обнаружите себя в ночи за чтением какого-нибудь телеграм-канала (например, моего), поблагодарите за это ирландцев.
#ухты_книжка
Завтра жду всех на книжный клуб! 🤍 Любители научной фантастики, приходите!
Telegram
FATA MORGANA
Книжный клуб 15 мая: читаем Итало Кальвино
Вселенная началась с Большого взрыва. Наш майский книжный клуб — с Большого Кальвино.
На встрече 15 мая читаем Космикомические истории — цикл абсурдных, трогательных, научно-фантастических и глубоко человечных…
Вселенная началась с Большого взрыва. Наш майский книжный клуб — с Большого Кальвино.
На встрече 15 мая читаем Космикомические истории — цикл абсурдных, трогательных, научно-фантастических и глубоко человечных…
А я тем временем выкладываю красоты пост!
Москвичам как всегда достаются все сливки и пирожные — вот, например, возможность поучиться рисовать в волшебном месте при мерцающем свете свечей.
За магию в мастерской отвечает Нелли: художница, чья миссия показать, что ваш холст — это лучший преподаватель, а интуиция — единственный критик, который имеет значение. Она мягко учит получать радость от процесса, не требовать от себя умений Да Винчи после первого раза, а если уж и требовать — то делать это с вдохновенным кайфом итальянского гения.
Я в любви 🤍
#на_эстетском
Москвичам как всегда достаются все сливки и пирожные — вот, например, возможность поучиться рисовать в волшебном месте при мерцающем свете свечей.
За магию в мастерской отвечает Нелли: художница, чья миссия показать, что ваш холст — это лучший преподаватель, а интуиция — единственный критик, который имеет значение. Она мягко учит получать радость от процесса, не требовать от себя умений Да Винчи после первого раза, а если уж и требовать — то делать это с вдохновенным кайфом итальянского гения.
Я в любви 🤍
#на_эстетском
А какой поэт сегодня вы?
Древнегреческий поэт Посидипп размышлял о жизни и выделил несколько причин, почему она довольно невыносима. Делюсь списком:
Во-первых, жизнь может быть либо публичной, протекать «на площади», либо приватной, т. е. «в доме». Но первой свойственны склоки и неприятные хлопоты, а второй – отсутствие выхода из круга бесславных каждодневных дел. Во-вторых, добывание средств к жизни может быть связано либо с земледелием, либо с торговым мореплаванием, но в первом – «вдосталь маяты» (καμάτων αλις), а во втором – риск и тревога (τάρβος). В-третьих, предполагается, что человек может поселиться на чужбине, но там он будет по своему имущественному статусу либо состоятельным, либо неимущим, но первое навлекает опасности, второе – тяготы. Он либо женат, либо холост, но в первом случае он лишен беззаботности, во втором – страдает от одиночества; далее, либо имеет детей, либо бездетен, но дети – это беспокойство, отсутствие детей – уродство (πήρωσις). В-шестых, по своему возрасту он либо молод, либо стар, но молодость сопряжена с неразумием, а седина с немощью. Эпиграмма заключается строго традиционной сентенцией, цитировавшейся в свое время еще в «Эдипе в Колоне» Софокла: «Желать можно одного из двух – или не рождаться, или умереть немедленно по рождении».
Вскоре ему прилетела ответочка от коллеги по словесному мастерству Метродора.
Метродор пишет, что, во-первых, в публичной жизни «на площади» есть «слава и разумные дела», т. е. выход из отупляющей узости домашних работ, а зато в приватной жизни дома есть покой, укрытие от тревожной неуютности площади. Земледельцу улыбается «милость Природы», а мореплавателю – быстрое обогащение, так что первый избавлен от авантюрных тревог второго, а второй – от монотонных трудов первого. На чужбине состоятельный имеет «известность», зато безвестность неимущего укрывает его от бесчестия; женатый имеет «наилучшее устроение дома» (οίκος άριστος), а зато холостяку вольнее живется; дети – предмет любви, а бездетность – жизнь без забот; молодые люди сильны, а седые головы благочестивы.
Вы сегодня Посидипп или Метродор?
#ухты_книжка
Древнегреческий поэт Посидипп размышлял о жизни и выделил несколько причин, почему она довольно невыносима. Делюсь списком:
Во-первых, жизнь может быть либо публичной, протекать «на площади», либо приватной, т. е. «в доме». Но первой свойственны склоки и неприятные хлопоты, а второй – отсутствие выхода из круга бесславных каждодневных дел. Во-вторых, добывание средств к жизни может быть связано либо с земледелием, либо с торговым мореплаванием, но в первом – «вдосталь маяты» (καμάτων αλις), а во втором – риск и тревога (τάρβος). В-третьих, предполагается, что человек может поселиться на чужбине, но там он будет по своему имущественному статусу либо состоятельным, либо неимущим, но первое навлекает опасности, второе – тяготы. Он либо женат, либо холост, но в первом случае он лишен беззаботности, во втором – страдает от одиночества; далее, либо имеет детей, либо бездетен, но дети – это беспокойство, отсутствие детей – уродство (πήρωσις). В-шестых, по своему возрасту он либо молод, либо стар, но молодость сопряжена с неразумием, а седина с немощью. Эпиграмма заключается строго традиционной сентенцией, цитировавшейся в свое время еще в «Эдипе в Колоне» Софокла: «Желать можно одного из двух – или не рождаться, или умереть немедленно по рождении».
Вскоре ему прилетела ответочка от коллеги по словесному мастерству Метродора.
Метродор пишет, что, во-первых, в публичной жизни «на площади» есть «слава и разумные дела», т. е. выход из отупляющей узости домашних работ, а зато в приватной жизни дома есть покой, укрытие от тревожной неуютности площади. Земледельцу улыбается «милость Природы», а мореплавателю – быстрое обогащение, так что первый избавлен от авантюрных тревог второго, а второй – от монотонных трудов первого. На чужбине состоятельный имеет «известность», зато безвестность неимущего укрывает его от бесчестия; женатый имеет «наилучшее устроение дома» (οίκος άριστος), а зато холостяку вольнее живется; дети – предмет любви, а бездетность – жизнь без забот; молодые люди сильны, а седые головы благочестивы.
Вы сегодня Посидипп или Метродор?
#ухты_книжка