В сборнике научных статей «Фетиш и табу: антропология денег в России» я наткнулась на одно интереснейшее исследование социолога Якоба Фрухтманна.
Он проанализировал больше двухсот сказочных сюжетов, связанных с темой денежных отношений. Его интересовало, откуда, каким образом, от кого и кем берутся деньги в русских сказках.
Так вот, оказалось, что богатство в сказках редко зарабатывается честным трудом. Его либо отнимают – «Было твое – стало мое», – либо деньги находятся случайным образом в виде клада, либо достаются от некой сверхъестественной силы: черта, лешего, водяного, мертвеца – в общем, от кого-то потустороннего, для кого они ценности не представляют и кто обычно что-то требует взамен за свой «дар»: душу ли, дочку ли, здоровье или еще чего.
«В трансакциях сказочной денежной экономики, – пишет Фрухтманн, – как правило, выгода одного дается потерями другого. При этом действующие лица меняются местами – часто бедные становятся богатыми, а богатые, наоборот, бедными. Ситуации, в которых все участвующие лица выходили бы из денежных сделок с выгодой (ситуация «win-win») или хотя бы без потерь, встречаются очень редко».
Неудивительно, что мы можем неосознанно или очень даже осознанно опасаться денег.
В сборнике научных статей «Фетиш и табу: антропология денег в России» я наткнулась на одно интереснейшее исследование социолога Якоба Фрухтманна.
Он проанализировал больше двухсот сказочных сюжетов, связанных с темой денежных отношений. Его интересовало, откуда, каким образом, от кого и кем берутся деньги в русских сказках.
Так вот, оказалось, что богатство в сказках редко зарабатывается честным трудом. Его либо отнимают – «Было твое – стало мое», – либо деньги находятся случайным образом в виде клада, либо достаются от некой сверхъестественной силы: черта, лешего, водяного, мертвеца – в общем, от кого-то потустороннего, для кого они ценности не представляют и кто обычно что-то требует взамен за свой «дар»: душу ли, дочку ли, здоровье или еще чего.
«В трансакциях сказочной денежной экономики, – пишет Фрухтманн, – как правило, выгода одного дается потерями другого. При этом действующие лица меняются местами – часто бедные становятся богатыми, а богатые, наоборот, бедными. Ситуации, в которых все участвующие лица выходили бы из денежных сделок с выгодой (ситуация «win-win») или хотя бы без потерь, встречаются очень редко».
Неудивительно, что мы можем неосознанно или очень даже осознанно опасаться денег.
One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp.
from us
