И что же говорит этот гуманист, бывший узник и вообще новый Виктор Франкл? А он критикует любые миротворческие идеи, даже лицемерно-католические от Ватикана. Украина у него, вишь, Авель, а вот Россия – это Каин. Интересно, а найдётся ли в этой схеме место Донбассу и Одессе, а равно и 2014 году?
Ну а формула «Попытка немедленно примирить оба народа и возмутила многих украинцев» вообще стоит отдельной отчеканки на доске почёта Казуса Штрайхера. Под эту извергающуюся ненависть он подгоняет свои лживые аналогии между каиновым грехом и событиями последних месяцев. Путин у него «новейший Каин», который «лжёт и изобретает приличные поводы для войны против Украины», русские совершают «страшные военные преступления» (которые, правда, только ещё БУДУТ задокументированы и предъявлены!). Европейцы у него – миролюбивые голубки, чьи «сердца размякают от российского пропагандистского тезиса про несоразмерность санкций», и которые «стремятся уберечь несчастных россиян от ответственности и покарания», а вовсе не сытые бюргеры, которые беспокоятся о тугом кошельке и комфортной температуре.
«Жалостные европейцы, - продолжает пан Маринович, – должны [кому должны? – К.Ш.] осознать, что, выводя россиян из-под ответственности, они на самом деле делают им медвежью услугу». То есть, нельзя, чтобы кто-то из русских избежал наказания! У нас здесь снова разговорчики о коллективной ответственности? Это ли не лучший признак правозащитника?
И что же говорит этот гуманист, бывший узник и вообще новый Виктор Франкл? А он критикует любые миротворческие идеи, даже лицемерно-католические от Ватикана. Украина у него, вишь, Авель, а вот Россия – это Каин. Интересно, а найдётся ли в этой схеме место Донбассу и Одессе, а равно и 2014 году?
Ну а формула «Попытка немедленно примирить оба народа и возмутила многих украинцев» вообще стоит отдельной отчеканки на доске почёта Казуса Штрайхера. Под эту извергающуюся ненависть он подгоняет свои лживые аналогии между каиновым грехом и событиями последних месяцев. Путин у него «новейший Каин», который «лжёт и изобретает приличные поводы для войны против Украины», русские совершают «страшные военные преступления» (которые, правда, только ещё БУДУТ задокументированы и предъявлены!). Европейцы у него – миролюбивые голубки, чьи «сердца размякают от российского пропагандистского тезиса про несоразмерность санкций», и которые «стремятся уберечь несчастных россиян от ответственности и покарания», а вовсе не сытые бюргеры, которые беспокоятся о тугом кошельке и комфортной температуре.
«Жалостные европейцы, - продолжает пан Маринович, – должны [кому должны? – К.Ш.] осознать, что, выводя россиян из-под ответственности, они на самом деле делают им медвежью услугу». То есть, нельзя, чтобы кто-то из русских избежал наказания! У нас здесь снова разговорчики о коллективной ответственности? Это ли не лучший признак правозащитника?
In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from ms
