МАРАЗМ КРЕПЧАЕТ Моя родственница Галина популярная художница. Ее картины выставляют и покупают не только в России, но и за рубежом. Это и сыграло злую шутку. Раздается звонок некоего клерка из Московского союза художников с требованием освободить предоставленную творческую мастерскую. Галя идет к председателю союза Виктору Глухову. Сей деятель, видимо, почувствовал себя комиссаром от живописи. Он сообщает, что в связи с посещением ею недружественных стран, они приравняли ее к иноагенту и приняли решение об исключении из союза художников (членом которого Галя является много лет). Далее продолжение: поскольку вы больше не член союза, мы забираем у вас мастерскую. Коллеги Галины поделились, что им он еще и давал наставления, какие картины надо писать в стране в состоянии войны. Что-то до боли знакомое из нашего советского прошлого. Кстати, с мастерскими это уже не первый случай, о котором я слышу от знакомых художников. Многие из них находятся в особняках в центре Москвы и, видимо, вызывают повышенный интерес у комиссара, который находит им лучшее применение.
МАРАЗМ КРЕПЧАЕТ Моя родственница Галина популярная художница. Ее картины выставляют и покупают не только в России, но и за рубежом. Это и сыграло злую шутку. Раздается звонок некоего клерка из Московского союза художников с требованием освободить предоставленную творческую мастерскую. Галя идет к председателю союза Виктору Глухову. Сей деятель, видимо, почувствовал себя комиссаром от живописи. Он сообщает, что в связи с посещением ею недружественных стран, они приравняли ее к иноагенту и приняли решение об исключении из союза художников (членом которого Галя является много лет). Далее продолжение: поскольку вы больше не член союза, мы забираем у вас мастерскую. Коллеги Галины поделились, что им он еще и давал наставления, какие картины надо писать в стране в состоянии войны. Что-то до боли знакомое из нашего советского прошлого. Кстати, с мастерскими это уже не первый случай, о котором я слышу от знакомых художников. Многие из них находятся в особняках в центре Москвы и, видимо, вызывают повышенный интерес у комиссара, который находит им лучшее применение.
BY Андрей Нечаев
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news.
from ms
