По делу Невзорова и его супруги вчера журналисты спрашивали, чем опасна эта новая практикапризнания двух людей «экстремистским объединением» со всеми вытекающими в виде отъема собственности.
Генпрокуратура требует признать владельца водочных марок «Московская» и «Столичная» Юрия Шефлераи ряд его компаний экстремистским объединением. Экстремистская водочная идеология, не иначе.
Теперь для отъема собственности не нужно будет длинных судебных процессов, государству понравился актив — можно быстренько отобрать через такой простой в использовании абсолютно политизированный инструмент.
Общественность предполагает, что мера настигнет критиков режима, но похоже, что доля кварты в Южном Бутово будет интересовать государство меньше, чем крупные компании и доходные активы.
Это вновь история о том, что любая репрессивная практика может использоваться для любых целей, которые завтра поставит перед собой государство с зависимой от него судебной и правоохранительной системой. И если сегодня она работает против политических оппонентов, еще не значит, что завтра она не коснется кого-то еще.
По делу Невзорова и его супруги вчера журналисты спрашивали, чем опасна эта новая практикапризнания двух людей «экстремистским объединением» со всеми вытекающими в виде отъема собственности.
Генпрокуратура требует признать владельца водочных марок «Московская» и «Столичная» Юрия Шефлераи ряд его компаний экстремистским объединением. Экстремистская водочная идеология, не иначе.
Теперь для отъема собственности не нужно будет длинных судебных процессов, государству понравился актив — можно быстренько отобрать через такой простой в использовании абсолютно политизированный инструмент.
Общественность предполагает, что мера настигнет критиков режима, но похоже, что доля кварты в Южном Бутово будет интересовать государство меньше, чем крупные компании и доходные активы.
Это вновь история о том, что любая репрессивная практика может использоваться для любых целей, которые завтра поставит перед собой государство с зависимой от него судебной и правоохранительной системой. И если сегодня она работает против политических оппонентов, еще не значит, что завтра она не коснется кого-то еще.
BY Кто если не Буракова
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%.
from ms
