я не женщина на тверской с огромным букетом цветов я не прихожу в бар, перекрикивая своих друзей, не стою в очереди в ресторан «Гарда», где красная помада не съедается, аккуратно удаляется, как учтивая хаускипер
я не смотрю на кудрявого мальчика с нежным взглядом, не курю под песню Карли Рэй Джепсон у мраморного фойе, как в турецких отелях не веду инстаграм, не делаю рекламу для авиасейлс, я вообще не зарабатываю деньги на том, что сижу в интернете
я случайно оглядываюсь, когда слышу свое имя на улице, но я не маленькая девочка в розовом платье и белых сандаликах я заглядываю в глаза незнакомцев, жду когда они спросят, не хочу ли я познакомиться я улыбаюсь, говорю «смотря с кем» — я распланировала свою харизму на годы вперед: когда меня вложат во гроб, я буду улыбаться самой очаровательной своей улыбкой, я даже хлопну ресницами
я в хрустальном шкафу высшей школы экономики, боюсь, что мама умрет, а я не сказала ей «хорошего дня», просто бросила трубку я еду в трамвае, пока душевные дыры и дуры выпадают под силой ветра в окно: я очень скучаю по друзьям, которых я растеряла, потому что была собой
через год мне 20, а я все еще не знаю, почему не погибла 2,3,4,5,6,7 лет назад когда меня спрашивают о моем главном достижении, я говорю «что жива» пока в ресторане «Гарда» официант бережно смотрит в глаза курящей красной помаде за две тысячи рублей — мы все умираем, сбитые электросамокатом, а я люблю Россию и всех, у кого болит сердце и плавятся руки
я не женщина на тверской с огромным букетом цветов я не прихожу в бар, перекрикивая своих друзей, не стою в очереди в ресторан «Гарда», где красная помада не съедается, аккуратно удаляется, как учтивая хаускипер
я не смотрю на кудрявого мальчика с нежным взглядом, не курю под песню Карли Рэй Джепсон у мраморного фойе, как в турецких отелях не веду инстаграм, не делаю рекламу для авиасейлс, я вообще не зарабатываю деньги на том, что сижу в интернете
я случайно оглядываюсь, когда слышу свое имя на улице, но я не маленькая девочка в розовом платье и белых сандаликах я заглядываю в глаза незнакомцев, жду когда они спросят, не хочу ли я познакомиться я улыбаюсь, говорю «смотря с кем» — я распланировала свою харизму на годы вперед: когда меня вложат во гроб, я буду улыбаться самой очаровательной своей улыбкой, я даже хлопну ресницами
я в хрустальном шкафу высшей школы экономики, боюсь, что мама умрет, а я не сказала ей «хорошего дня», просто бросила трубку я еду в трамвае, пока душевные дыры и дуры выпадают под силой ветра в окно: я очень скучаю по друзьям, которых я растеряла, потому что была собой
через год мне 20, а я все еще не знаю, почему не погибла 2,3,4,5,6,7 лет назад когда меня спрашивают о моем главном достижении, я говорю «что жива» пока в ресторане «Гарда» официант бережно смотрит в глаза курящей красной помаде за две тысячи рублей — мы все умираем, сбитые электросамокатом, а я люблю Россию и всех, у кого болит сердце и плавятся руки
#стишки #заметки_нежности_и_сожаления
BY день собак в кроссовках
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences.
from ms
