На черноморском побережье ситуация лучше не становится. Несмотря на работу по очистке береговой линии мазут продолжает прибывать, так как погода теплеет, и он меняет свои свойства. Теперь вместо муниципального режима ЧС введен региональный.
Ко всему прочему, могут быть причины, которые не артикулируются - просто нет площадок, которые бы могли принять весь зараженный грунт. Те, что есть, либо не приспособлены, либо их мощности недостаточны. Поэтому появляются (и всё чаще) сообщения о прикопанных в песке мешках с уже собранным мазутом. Либо мешки вообще сбрасывают где-то по дороге. Отчитываться-то нужно, а темпы сбора мазута силами одних только волонтеров недостаточны для бодрых рапортов.
Срочно создается новая площадка для приема, но хватит ли ее мощностей, неизвестно. Проблема в том, что мазут в тепле разжижается и просачивается глубоко в песок, увеличивая объемы заражения кратно. Там, где можно было вначале собрать мазут и 10-15 сантиметров песка под ним, теперь требуется снимать метровые толщи - а это дополнительные и очень большие объемы.
Остаются неясными и другие вопросы. У мазута был владелец, который и разместил его на хранение в злополучные танкеры, не соответствующие никаким протоколам безопасности. Всех собак сейчас усиленно развешивают на капитанов, но они ведь не из воздуха материализовали свой груз, они просто транспортники. Кто владелец мазута и какую он должен нести ответственность? Неясно, был ли застрахован груз и где в таком случае страховщики, которые должны уже развязывать мешки с деньгами для срочной ликвидации катастрофы.
Про нейтральную и отстраненную реакцию федерального центра говорить тоже не особо-то и приходится. Хотя формально целый федеральный министр на месте, каких-то особенных подвижек в вопросе ликвидации тоже не видно.
На черноморском побережье ситуация лучше не становится. Несмотря на работу по очистке береговой линии мазут продолжает прибывать, так как погода теплеет, и он меняет свои свойства. Теперь вместо муниципального режима ЧС введен региональный.
Ко всему прочему, могут быть причины, которые не артикулируются - просто нет площадок, которые бы могли принять весь зараженный грунт. Те, что есть, либо не приспособлены, либо их мощности недостаточны. Поэтому появляются (и всё чаще) сообщения о прикопанных в песке мешках с уже собранным мазутом. Либо мешки вообще сбрасывают где-то по дороге. Отчитываться-то нужно, а темпы сбора мазута силами одних только волонтеров недостаточны для бодрых рапортов.
Срочно создается новая площадка для приема, но хватит ли ее мощностей, неизвестно. Проблема в том, что мазут в тепле разжижается и просачивается глубоко в песок, увеличивая объемы заражения кратно. Там, где можно было вначале собрать мазут и 10-15 сантиметров песка под ним, теперь требуется снимать метровые толщи - а это дополнительные и очень большие объемы.
Остаются неясными и другие вопросы. У мазута был владелец, который и разместил его на хранение в злополучные танкеры, не соответствующие никаким протоколам безопасности. Всех собак сейчас усиленно развешивают на капитанов, но они ведь не из воздуха материализовали свой груз, они просто транспортники. Кто владелец мазута и какую он должен нести ответственность? Неясно, был ли застрахован груз и где в таком случае страховщики, которые должны уже развязывать мешки с деньгами для срочной ликвидации катастрофы.
Про нейтральную и отстраненную реакцию федерального центра говорить тоже не особо-то и приходится. Хотя формально целый федеральный министр на месте, каких-то особенных подвижек в вопросе ликвидации тоже не видно.
Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events."
from ms
