Как нам кажется, именно этот вопрос станет предметом взаимных компромиссов между Русской и Украинской Православными Церквями. В РПЦ прекрасно осознают, что интеграция в свой состав епархий «независимой и самостоятельной в своём управлении» УПЦ, с юридической точки зрения, может оспариваться точно так же, как решение Собора в Феофании о Мироварении или присвоении себе права организовывать приходы за границей. Другое дело, что и первое, и второе произошло исключительно в контексте войны, а не «от хорошей жизни». Объективно – за три года войны РПЦ никак не смогла бы снабдить Украинскую Церковь Миром. Также объективно – УПЦ не может ни физически, ни фактически влиять на происходящее в епархиях, которые теперь находятся на подконтрольных России территориях.
В связи с этим, упомянутые темы вполне могут стать взаимоусмиряющими. То есть, РПЦ смирится с расширениями канонических полномочий УПЦ, а УПЦ взамен откажется от притязаний на часть своих восточно-украинских епархий. При этом, сохранится статус-кво, при котором УПЦ остаётся «самостоятельной и независимой», но канонически подчинённой Русской Православной Церкви. Стоит также признать, что нынешние настроения внутри УПЦ в отношении РПЦ всё-таки указывают на то, что процесс условного потепления будет очень долгим. В РПЦ это также понимают, поэтому никто не будет рубить с плеча. Это не выгодно Московской патриархии и потому, что любое резкое движение может всё-таки подтолкнуть часть УПЦ в объятия Фанара, который только этого и ждёт.
И политическое, и церковное
Таким образом, послевоенное будущее Украинской Православной Церкви будет напрямую зависеть от политического и церковного факторов. С политической точки зрения, УПЦ необходимо добиться отмены антицерковного закона №3894, чтобы не потерять юридического статуса внутри страны. Этот вопрос, как кажется, имеет совместное понимание и у России, и у США. Россия поднимет его во время переговоров по понятным причинам, а США – из-за изменения внутренней политики в данном отношении и мессианского курса Дональда Трампа. Отказ нового украинского правительства от репрессий в отношении УПЦ, сделает Церковь более свободной в своём развитии, что, как результат, повлияет на благосостояние ПЦУ, как основного оппонента.
Что же касается церковного фактора, - нет никаких сомнений, что тонкая церковная дипломатия не даст возможности сформировать ещё один очаг напряжения в структуре РПЦ, учитывая тот факт, что аналогичные с Украиной проблемы весьма ясно предвидятся в Прибалтике и Молдове. Кроме того, после войны никуда не исчезнут притязания на Украину Фанара, в связи с чем Украинская Православная Церковь останется форпостом, ограничивающим расширение «эллинского мира» на каноническую территорию РПЦ.
Как нам кажется, именно этот вопрос станет предметом взаимных компромиссов между Русской и Украинской Православными Церквями. В РПЦ прекрасно осознают, что интеграция в свой состав епархий «независимой и самостоятельной в своём управлении» УПЦ, с юридической точки зрения, может оспариваться точно так же, как решение Собора в Феофании о Мироварении или присвоении себе права организовывать приходы за границей. Другое дело, что и первое, и второе произошло исключительно в контексте войны, а не «от хорошей жизни». Объективно – за три года войны РПЦ никак не смогла бы снабдить Украинскую Церковь Миром. Также объективно – УПЦ не может ни физически, ни фактически влиять на происходящее в епархиях, которые теперь находятся на подконтрольных России территориях.
В связи с этим, упомянутые темы вполне могут стать взаимоусмиряющими. То есть, РПЦ смирится с расширениями канонических полномочий УПЦ, а УПЦ взамен откажется от притязаний на часть своих восточно-украинских епархий. При этом, сохранится статус-кво, при котором УПЦ остаётся «самостоятельной и независимой», но канонически подчинённой Русской Православной Церкви. Стоит также признать, что нынешние настроения внутри УПЦ в отношении РПЦ всё-таки указывают на то, что процесс условного потепления будет очень долгим. В РПЦ это также понимают, поэтому никто не будет рубить с плеча. Это не выгодно Московской патриархии и потому, что любое резкое движение может всё-таки подтолкнуть часть УПЦ в объятия Фанара, который только этого и ждёт.
И политическое, и церковное
Таким образом, послевоенное будущее Украинской Православной Церкви будет напрямую зависеть от политического и церковного факторов. С политической точки зрения, УПЦ необходимо добиться отмены антицерковного закона №3894, чтобы не потерять юридического статуса внутри страны. Этот вопрос, как кажется, имеет совместное понимание и у России, и у США. Россия поднимет его во время переговоров по понятным причинам, а США – из-за изменения внутренней политики в данном отношении и мессианского курса Дональда Трампа. Отказ нового украинского правительства от репрессий в отношении УПЦ, сделает Церковь более свободной в своём развитии, что, как результат, повлияет на благосостояние ПЦУ, как основного оппонента.
Что же касается церковного фактора, - нет никаких сомнений, что тонкая церковная дипломатия не даст возможности сформировать ещё один очаг напряжения в структуре РПЦ, учитывая тот факт, что аналогичные с Украиной проблемы весьма ясно предвидятся в Прибалтике и Молдове. Кроме того, после войны никуда не исчезнут притязания на Украину Фанара, в связи с чем Украинская Православная Церковь останется форпостом, ограничивающим расширение «эллинского мира» на каноническую территорию РПЦ.
#От_редакции
BY Raskolam.net
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. In December 2021, Sebi officials had conducted a search and seizure operation at the premises of certain persons carrying out similar manipulative activities through Telegram channels.
from ms
