#читательское Вряд ли я способна быть объективной. Бывают тексты, которые в процессе чтения меняют сознание и даже будто клеточный состав тела читателя; после прочтения ничего толком сказать о сюжете не можешь, но ты уже не тот, кем был до встречи с книгой.
Если всё же попытаться: очередная штука, которую сложно классифицировать с точки зрения жанра. Книга-медитация. Книга, от которой я постоянно чего-то ждала, которую всё время пыталась уложить на какую-то мысленную полочку... и которая в финале сама уложила меня на лопатки и обезоружила.
Я про «Времеубежище» слышала ещё сразу после Букера, поставила мысленную галочку: Болгария в сфере моих интересов, а вот о болгарской литературе я знаю примерно ничего. Удивительно, что попалась книга мне под руку именно сейчас, — ну так я и не скрываю, сколько в моей жизни удивительного.
Текст простой, плавный и местами невероятно красивый. Я люблю тексты, которые умеют держать баланс нарратив/размышления, но поначалу казалось, что баланс сдвинут не в пользу нарратива (это не говорит плохо о книге, это говорит лишь о моей потребности).
Главный герой знакомится с загадочным Гаустином, который фиксирован на идее лечить болезнь Альцгеймера погружением пациента в прошлое. Буквально: воссоздавать декорации 50-х, 60-х, 70-х и так далее, чтобы угасающее сознание человека уцепилось за запах/цвет/картинку. Гаустин открывает сначала одну клинику, потом — сеть клиник, а потом — абсолютно фантасмагоричный фантдоп, который, тем не менее, описан так плавно и красиво, что ему веришь, — все европейские государства приходят к желанию воссоздать ушедшие эпохи на глобальном, так сказать, уровне. Каждая страна выбирает себе эпоху в ходе референдума. Мир разворачивается в сторону прошлого и начинает с любопытством его изучать и воспроизводить — в большом и малом.
Я читала книгу непредвзято, и мне местами было шатко и страшновато: знаете, будто я иду по скользкой дорожке высоко в горе и вот-вот могу оступиться (мне простительна метафора: я только что занималась подобным в буквальном смысле). Я боялась, что автор сделает мне больно. Нет, я боялась, что будет больно — от авторского текста — мне, с моим набором мировоззренческих/политических паттернов. В современном мире редко удаётся читать книгу просто так: мы всё время ждём, что автор проявит позицию, и ждём свою реакцию на позицию (несмотря на то, что «Времеубежище» написано до событий последних трёх-четырёх лет). Но через некоторое время я расслабилась. Я поняла, что мне не нужно видеть в воспоминаниях автора о советско-болгарском прошлом враждебный себе лично посыл, как и не надо бояться, что меня ранят его рассуждения об эвтаназии. В то же время мне было больно от всего вообще (в особенности от репетиции второй мировой в финале). Если я начинала читать, зажавшись и готовясь к обороне, то потом я позволила себе оголить нерв и испытать всё сразу. Я смогла сказать себе, что прошлое (и настоящее) вовсе не обязательно такое, каким его изображает конкретный автор (никакой автор, на самом деле). Я смогла прочитать и полюбить эту книгу – вне зависимости от какой бы то ни было политической позиции (если она вообще есть). Сейчас расскажу, за что. 👇
#читательское Вряд ли я способна быть объективной. Бывают тексты, которые в процессе чтения меняют сознание и даже будто клеточный состав тела читателя; после прочтения ничего толком сказать о сюжете не можешь, но ты уже не тот, кем был до встречи с книгой.
Если всё же попытаться: очередная штука, которую сложно классифицировать с точки зрения жанра. Книга-медитация. Книга, от которой я постоянно чего-то ждала, которую всё время пыталась уложить на какую-то мысленную полочку... и которая в финале сама уложила меня на лопатки и обезоружила.
Я про «Времеубежище» слышала ещё сразу после Букера, поставила мысленную галочку: Болгария в сфере моих интересов, а вот о болгарской литературе я знаю примерно ничего. Удивительно, что попалась книга мне под руку именно сейчас, — ну так я и не скрываю, сколько в моей жизни удивительного.
Текст простой, плавный и местами невероятно красивый. Я люблю тексты, которые умеют держать баланс нарратив/размышления, но поначалу казалось, что баланс сдвинут не в пользу нарратива (это не говорит плохо о книге, это говорит лишь о моей потребности).
Главный герой знакомится с загадочным Гаустином, который фиксирован на идее лечить болезнь Альцгеймера погружением пациента в прошлое. Буквально: воссоздавать декорации 50-х, 60-х, 70-х и так далее, чтобы угасающее сознание человека уцепилось за запах/цвет/картинку. Гаустин открывает сначала одну клинику, потом — сеть клиник, а потом — абсолютно фантасмагоричный фантдоп, который, тем не менее, описан так плавно и красиво, что ему веришь, — все европейские государства приходят к желанию воссоздать ушедшие эпохи на глобальном, так сказать, уровне. Каждая страна выбирает себе эпоху в ходе референдума. Мир разворачивается в сторону прошлого и начинает с любопытством его изучать и воспроизводить — в большом и малом.
Я читала книгу непредвзято, и мне местами было шатко и страшновато: знаете, будто я иду по скользкой дорожке высоко в горе и вот-вот могу оступиться (мне простительна метафора: я только что занималась подобным в буквальном смысле). Я боялась, что автор сделает мне больно. Нет, я боялась, что будет больно — от авторского текста — мне, с моим набором мировоззренческих/политических паттернов. В современном мире редко удаётся читать книгу просто так: мы всё время ждём, что автор проявит позицию, и ждём свою реакцию на позицию (несмотря на то, что «Времеубежище» написано до событий последних трёх-четырёх лет). Но через некоторое время я расслабилась. Я поняла, что мне не нужно видеть в воспоминаниях автора о советско-болгарском прошлом враждебный себе лично посыл, как и не надо бояться, что меня ранят его рассуждения об эвтаназии. В то же время мне было больно от всего вообще (в особенности от репетиции второй мировой в финале). Если я начинала читать, зажавшись и готовясь к обороне, то потом я позволила себе оголить нерв и испытать всё сразу. Я смогла сказать себе, что прошлое (и настоящее) вовсе не обязательно такое, каким его изображает конкретный автор (никакой автор, на самом деле). Я смогла прочитать и полюбить эту книгу – вне зависимости от какой бы то ни было политической позиции (если она вообще есть). Сейчас расскажу, за что. 👇
BY 🗝️ Обителей много
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information.
from ms
