Если мы осознаем, что девяностые — это не скорбный отрезок в нашем календаре, а состояние души; если мы поймем, что девяностые всегда присутствуют в нас, как болезнетворная бактерия, которая начинает действовать, когда организм ослаблен, мы начнем лучше понимать происходящее.
Девяностые никогда не были изжиты до конца. Родимые, так сказать, пятна. То здесь, то там.
Было бы не так страшно, если бы не случился украинский вопрос. С 2014-го мы не только начали возвращать своих людей и территории. Мы огромными кусками начали возвращать девяностые.
О чем у нас говорят мало. Шепотом. Проблемы с интеграцией Крыма. Севастополь — Севастополем, а ЮБК? Все эти бизнесы на коленках, все эти «Крым не резиновый, много о себе думаете, не приезжайте, нам без вас хорошо». Скажете, не было? Да было. Сегодня просто ушло на задний план.
Но по сравнению с Донецком интеграция Крыма уже случилась, прошла «на ура» без сучка и задоринки.
С Донецком всё сложнее. Там стали выясняться вещи странные. Те люди, которые постоянно в Донецк ездили, которые, казалось бы, должны были помочь региону интегрироваться в большую Россию, вдруг начали пытаться интегрировать большую Россию в Донецк. Там свобода, там правильно, нужно везде, как там. Бегать с кувалдами и черепами, кричать «будет всё, как мы любим: всех ограбим, всех убьем!», игнорировать закон, потому что он мешает что-то там быстрее и правильнее делать, ругать таможню и полицию, решать вопросики по звоночкам. Тут, значит, реальные пацаны порешали, а вы там ваще не шевелитесь, лампасы херовы!
Но такое дело. Девяностые — всегда смерть. Война, понятное дело. Но ведь не только война во многих случаях.
Взять последний скандал. С трагедией, с погибшими. Военкоры и военблогеры пытаются нас убедить, что это всё — исключительно проблема армии. Армии, только армии. Блогеры-то нас предупреждали, а мы их не слышали, обвиняли их в чем-то, а ведь они опять правы. Траблы с армией, алярм!
Хорошо. Армия этим занялась. Аж до министра обороны дошло.
Но на деле, положа руку на сердце — это ведь очередной скандал внутри тусовки. Все персонажи скандала — люди из этой тусовки. Включая самих погибших. Все они из маленького военно-медийного сообщества. Где все со всеми — вась-вась, ась-ась. Чмоки в этом чате. Общие фоточки, общие переписочки.
И что в итоге? В итоге всё выглядит со стороны, как знаменитые когда-то споры хозяйствующих субъектов. Те собирали на синюю плашку, эти — на красную бляшку. Конфликт.
Воюют у нас сегодня сотни тысяч, но участники скандала —вовсе не те сотни. Это люди штучные, всем известные. Боец с позывным «Гудвин» — сам давний блогер, он ещё в 2014-м интервью Грэму Филлипсу давал (на английском, кстати), был другом покойного же Мурза, постоянно попадал во всякие истории. Они с Мурзом бесконечно с кем-то конфликтовали, то в Луганске, то в Донецке, Мурз писал объяснительные простыни «для народа», как он говорил, из которых народу ничего понятно не было, кроме того, что хороших парней-патриотов снова обижают. И уже тогда у них в комментариях народ, ничего не понимая, писал: махновщина, махновщина какая-то, махновщина. Это все есть в сети, висит. Можно почитать.
И Гудвин, и Мурз поддерживали какие-то отношения со «сладкой парочкой» Грубник-Монтян.
Но тусовка упорно желает нас увести от всего этого. Не дать нам почувствовать до боли знакомый аромат девяностых. О, эти химические ликеры, Амаретто, этот Бейлис. Сигареты «More», наверное. Рейдерство, антирейдерство. «Не мы такие, жизнь такая».
Все военкоры пишут: пусть органы разберутся. Конечно, пусть. Да только это желание у военкоров — вранье. Виновные уже назначены, списаны, общие дела забыты. Государство должно взять и послушно наказать конкретных людей, исполнить приговор тусовки.
А что будет, если не исполнит? Если выяснятся какие-то иные обстоятельства? Ну, тогда государство порочное, покрывает преступников, гибнут хорошие люди. Власти — геть!!
А то мы этих примитивных схемок не знаем.
Срочносборники народных сказок. Мишустин, где налоговая?!!
Если мы осознаем, что девяностые — это не скорбный отрезок в нашем календаре, а состояние души; если мы поймем, что девяностые всегда присутствуют в нас, как болезнетворная бактерия, которая начинает действовать, когда организм ослаблен, мы начнем лучше понимать происходящее.
Девяностые никогда не были изжиты до конца. Родимые, так сказать, пятна. То здесь, то там.
Было бы не так страшно, если бы не случился украинский вопрос. С 2014-го мы не только начали возвращать своих людей и территории. Мы огромными кусками начали возвращать девяностые.
О чем у нас говорят мало. Шепотом. Проблемы с интеграцией Крыма. Севастополь — Севастополем, а ЮБК? Все эти бизнесы на коленках, все эти «Крым не резиновый, много о себе думаете, не приезжайте, нам без вас хорошо». Скажете, не было? Да было. Сегодня просто ушло на задний план.
Но по сравнению с Донецком интеграция Крыма уже случилась, прошла «на ура» без сучка и задоринки.
С Донецком всё сложнее. Там стали выясняться вещи странные. Те люди, которые постоянно в Донецк ездили, которые, казалось бы, должны были помочь региону интегрироваться в большую Россию, вдруг начали пытаться интегрировать большую Россию в Донецк. Там свобода, там правильно, нужно везде, как там. Бегать с кувалдами и черепами, кричать «будет всё, как мы любим: всех ограбим, всех убьем!», игнорировать закон, потому что он мешает что-то там быстрее и правильнее делать, ругать таможню и полицию, решать вопросики по звоночкам. Тут, значит, реальные пацаны порешали, а вы там ваще не шевелитесь, лампасы херовы!
Но такое дело. Девяностые — всегда смерть. Война, понятное дело. Но ведь не только война во многих случаях.
Взять последний скандал. С трагедией, с погибшими. Военкоры и военблогеры пытаются нас убедить, что это всё — исключительно проблема армии. Армии, только армии. Блогеры-то нас предупреждали, а мы их не слышали, обвиняли их в чем-то, а ведь они опять правы. Траблы с армией, алярм!
Хорошо. Армия этим занялась. Аж до министра обороны дошло.
Но на деле, положа руку на сердце — это ведь очередной скандал внутри тусовки. Все персонажи скандала — люди из этой тусовки. Включая самих погибших. Все они из маленького военно-медийного сообщества. Где все со всеми — вась-вась, ась-ась. Чмоки в этом чате. Общие фоточки, общие переписочки.
И что в итоге? В итоге всё выглядит со стороны, как знаменитые когда-то споры хозяйствующих субъектов. Те собирали на синюю плашку, эти — на красную бляшку. Конфликт.
Воюют у нас сегодня сотни тысяч, но участники скандала —вовсе не те сотни. Это люди штучные, всем известные. Боец с позывным «Гудвин» — сам давний блогер, он ещё в 2014-м интервью Грэму Филлипсу давал (на английском, кстати), был другом покойного же Мурза, постоянно попадал во всякие истории. Они с Мурзом бесконечно с кем-то конфликтовали, то в Луганске, то в Донецке, Мурз писал объяснительные простыни «для народа», как он говорил, из которых народу ничего понятно не было, кроме того, что хороших парней-патриотов снова обижают. И уже тогда у них в комментариях народ, ничего не понимая, писал: махновщина, махновщина какая-то, махновщина. Это все есть в сети, висит. Можно почитать.
И Гудвин, и Мурз поддерживали какие-то отношения со «сладкой парочкой» Грубник-Монтян.
Но тусовка упорно желает нас увести от всего этого. Не дать нам почувствовать до боли знакомый аромат девяностых. О, эти химические ликеры, Амаретто, этот Бейлис. Сигареты «More», наверное. Рейдерство, антирейдерство. «Не мы такие, жизнь такая».
Все военкоры пишут: пусть органы разберутся. Конечно, пусть. Да только это желание у военкоров — вранье. Виновные уже назначены, списаны, общие дела забыты. Государство должно взять и послушно наказать конкретных людей, исполнить приговор тусовки.
А что будет, если не исполнит? Если выяснятся какие-то иные обстоятельства? Ну, тогда государство порочное, покрывает преступников, гибнут хорошие люди. Власти — геть!!
А то мы этих примитивных схемок не знаем.
Срочносборники народных сказок. Мишустин, где налоговая?!!
BY Вестник родимых болот
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from ms
