Telegram Group & Telegram Channel
​​В сентябре прочитала четырнадцать книг, добыла билеты на Franz Ferdinand, видела лежащего у пирса морского котика и открыла для себя Рюген. Думая о Германии, всегда представляла серые соборы, пряничный фахверк и Бранденбургские ворота, а не маяки, буковый лес, белые скалы и лазурное море, омывающее кусочки янтаря, но такая Германия тоже есть, и она мне очень нравится.

С приходом осени снова началась рутина, и все активности приходится умещать между занятиями немецким и прогулками с собакой. И то, и другое иной раз очень радует, а в другой несколько утомляет. Разное склонение прилагательных по родам и падежам с несколькими видами артиклей по своей бесячести стоит у меня примерно на одном уровне с четырьмя выходами на улицу за утро, чтобы поесть траву и мечтательно посмотреть на небо. Пока ещё траву ем не я, но как знать, что будет дальше.

Guilty pleasure месяца – чтение каналов «Рыдакторы» и «Страдающая литература», в которых писатели и редакторы жалуются на жизнь, низкие заработки, блогеров и друг друга. Если коротко: все ждут, пока их кто-то обслужит, и хотят признания. Не думаю, что этот конфликт в ближайшем будущем ждёт какое-то развитие, поэтому под конец сентября переключилась на то, как посты из каналов с нытьём (если что, это самоназвание, а не обесценивание) формируют контент околокнижного Телеграма. Вот, например, Елена Помазан написала пост о том, что писателям было бы неплохо обращаться за психологической помощью, и не к редакторам, а к ба-ба-ба-думс! психологам. А Василий Владимирский в своём тексте приравнивает книжных блогеров к секс-работницам. Елену поддерживаю, Василию просто напоминаю, что результаты своих размышлений он разместил в весьма-таки книжном блоге.

До объявления очередного победителя Нобелевской премии по литературе осталось десять дней, и я внезапно подключилась к угадайке. В списке букмекеров почти ничего интересного: Тейлор Свифт, Ребекка Яррос, Грета Гервиг, умершие в этом году Эдна О Брайен и Мариз Конде, ну и как обычно – Этвуд, Мураками, Пинчон, Кнаусгор, Улицкая, Тхионго, Краснахоркаи, etc. Если исходить из того, что последние награды были за драматургию, автофикшн, национальную литературу и поэзию, а их обладатели – норвежец, француженка, танзаниец и американка, то в этом году шанс взять Нобеля выше всего у писательниц из Азии или Латинской Америки. Из тех, кого мы знаем и любим, ставят на Йоко Огаву, и это неплохой вариант, хоть и слишком очевидный. На мой взгляд, комитет последние годы старается награждать тех, кто достаточно известен на родине, но всё-таки его/её популярность не достигла мирового масштаба. Также важен факт легитимизации того вида литературы, в котором работает автор, потому использование жанровых элементов – только плюс, как и нетрадиционное повествование. В общем, я бы смотрела в сторону кого-нибудь типа Саманты Швеблин, Янь Гэ, Ёко Тавады, Аоко Мацуды, Миэко Канаи и одной из многолетних фавориток любителей ставок – китайской авангардистки Цань Сюэ. Дальше могла бы быть реклама букмекерской конторы, но мне никто не заплатил, поэтому просто делитесь своими прогнозами в комментариях.



group-telegram.com/bookovski/904
Create:
Last Update:

​​В сентябре прочитала четырнадцать книг, добыла билеты на Franz Ferdinand, видела лежащего у пирса морского котика и открыла для себя Рюген. Думая о Германии, всегда представляла серые соборы, пряничный фахверк и Бранденбургские ворота, а не маяки, буковый лес, белые скалы и лазурное море, омывающее кусочки янтаря, но такая Германия тоже есть, и она мне очень нравится.

С приходом осени снова началась рутина, и все активности приходится умещать между занятиями немецким и прогулками с собакой. И то, и другое иной раз очень радует, а в другой несколько утомляет. Разное склонение прилагательных по родам и падежам с несколькими видами артиклей по своей бесячести стоит у меня примерно на одном уровне с четырьмя выходами на улицу за утро, чтобы поесть траву и мечтательно посмотреть на небо. Пока ещё траву ем не я, но как знать, что будет дальше.

Guilty pleasure месяца – чтение каналов «Рыдакторы» и «Страдающая литература», в которых писатели и редакторы жалуются на жизнь, низкие заработки, блогеров и друг друга. Если коротко: все ждут, пока их кто-то обслужит, и хотят признания. Не думаю, что этот конфликт в ближайшем будущем ждёт какое-то развитие, поэтому под конец сентября переключилась на то, как посты из каналов с нытьём (если что, это самоназвание, а не обесценивание) формируют контент околокнижного Телеграма. Вот, например, Елена Помазан написала пост о том, что писателям было бы неплохо обращаться за психологической помощью, и не к редакторам, а к ба-ба-ба-думс! психологам. А Василий Владимирский в своём тексте приравнивает книжных блогеров к секс-работницам. Елену поддерживаю, Василию просто напоминаю, что результаты своих размышлений он разместил в весьма-таки книжном блоге.

До объявления очередного победителя Нобелевской премии по литературе осталось десять дней, и я внезапно подключилась к угадайке. В списке букмекеров почти ничего интересного: Тейлор Свифт, Ребекка Яррос, Грета Гервиг, умершие в этом году Эдна О Брайен и Мариз Конде, ну и как обычно – Этвуд, Мураками, Пинчон, Кнаусгор, Улицкая, Тхионго, Краснахоркаи, etc. Если исходить из того, что последние награды были за драматургию, автофикшн, национальную литературу и поэзию, а их обладатели – норвежец, француженка, танзаниец и американка, то в этом году шанс взять Нобеля выше всего у писательниц из Азии или Латинской Америки. Из тех, кого мы знаем и любим, ставят на Йоко Огаву, и это неплохой вариант, хоть и слишком очевидный. На мой взгляд, комитет последние годы старается награждать тех, кто достаточно известен на родине, но всё-таки его/её популярность не достигла мирового масштаба. Также важен факт легитимизации того вида литературы, в котором работает автор, потому использование жанровых элементов – только плюс, как и нетрадиционное повествование. В общем, я бы смотрела в сторону кого-нибудь типа Саманты Швеблин, Янь Гэ, Ёко Тавады, Аоко Мацуды, Миэко Канаи и одной из многолетних фавориток любителей ставок – китайской авангардистки Цань Сюэ. Дальше могла бы быть реклама букмекерской конторы, но мне никто не заплатил, поэтому просто делитесь своими прогнозами в комментариях.

BY Bookовски




Share with your friend now:
group-telegram.com/bookovski/904

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion.
from ms


Telegram Bookовски
FROM American