Очень давно хочу написать про свободу воли и все время откладываю, так как необъятность темы меня пугает. Поэтому мой вызов самой себе на этот вечер — прекратить прокрастинировать и сделать хотя бы первый подход к теме.
Начну с того, что мне не очень нравится постановка вопроса, если она звучит как «существует ли свобода воли?». Это, конечно, милое философское развлечение, но, честно говоря, слишком абстрактное и потому скучное. Кажется, что оно приводит только к заголовкам в кликбейтном стиле из серии: «Сапольски доказал, что свободы воли не существует!». Циничный котик во мне в ответ на такое забывает хорошие манеры и хочет в ответ задать вопрос от парня из соседнего двора: «и чо»? И вот этот вопрос кажется мне куда более интересным. Действительно, если ее нет, то что? И если она есть, то что?
А дальше все как в пари Паскаля. Если я признаю, что свободы воли нет, то, честно говоря, непонятно, зачем вообще вставать с кровати и что-то делать.
Мне кажется, что вера в свободу воли — это прежде всего вопрос про ответственность и смелость взять её на себя. Да, я не возникла из ниоткуда и не существую в вакууме. Меня определяют миллионы лет эволюции. Система вознаграждения в моем мозге регулирует уровень дофамина по тем же принципам, по которым он регулировался у первобытных млекопитающих. Это означает, что, реализуя древний механизм, обеспечивающий адаптивность и выживание успешных генов, я всегда буду страдать от неудовлетворённости и стремиться дальше. Я тянусь к сладкому и жирному, потому что тысячи лет назад калорийная пища на дороге не валялась, и если тебе повезло её встретить, надо съесть все, что сможешь. Мои ценности и верования унаследованы от семьи и рода, на них влияет история страны, они корректируются обществом и результатами эволюции культурной. Определяет ли это существенную часть моих поступков? Безусловно. Но, как говорил Франкл, свобода — это время между стимулом и реакцией. И я верю, что практика позволяет увеличивать степень этой свободы. Говоря о практике, я имею ввиду все, что позволяет развивать чувствительность и внимательность к себе и повышать, прости Господи, собственную аутентичность. Это могут быть психотерапия, медитация, тантра и вообще все, что угодно, что помогает лично вам.
Чем лучше я осознаю, что на меня влияет, чем чаще у меня получается замедляться и переходить в режим наблюдателя перед принятием решения или действием, тем большая часть моей жизни будет действительно моей.
Забавный же подытог здесь в том, что получается верить или не верить в свободу воли — это тоже выбор. Который во многом определяет все последующие выборы.
P.S. Ещё мне очень хотелось высказаться на тему того, что объяснять поведение человека только через физиологию пусть даже с приставкой «нейро» — это опасное и искусственное упрощение, но отложу эту тему на следующий раз.
Очень давно хочу написать про свободу воли и все время откладываю, так как необъятность темы меня пугает. Поэтому мой вызов самой себе на этот вечер — прекратить прокрастинировать и сделать хотя бы первый подход к теме.
Начну с того, что мне не очень нравится постановка вопроса, если она звучит как «существует ли свобода воли?». Это, конечно, милое философское развлечение, но, честно говоря, слишком абстрактное и потому скучное. Кажется, что оно приводит только к заголовкам в кликбейтном стиле из серии: «Сапольски доказал, что свободы воли не существует!». Циничный котик во мне в ответ на такое забывает хорошие манеры и хочет в ответ задать вопрос от парня из соседнего двора: «и чо»? И вот этот вопрос кажется мне куда более интересным. Действительно, если ее нет, то что? И если она есть, то что?
А дальше все как в пари Паскаля. Если я признаю, что свободы воли нет, то, честно говоря, непонятно, зачем вообще вставать с кровати и что-то делать.
Мне кажется, что вера в свободу воли — это прежде всего вопрос про ответственность и смелость взять её на себя. Да, я не возникла из ниоткуда и не существую в вакууме. Меня определяют миллионы лет эволюции. Система вознаграждения в моем мозге регулирует уровень дофамина по тем же принципам, по которым он регулировался у первобытных млекопитающих. Это означает, что, реализуя древний механизм, обеспечивающий адаптивность и выживание успешных генов, я всегда буду страдать от неудовлетворённости и стремиться дальше. Я тянусь к сладкому и жирному, потому что тысячи лет назад калорийная пища на дороге не валялась, и если тебе повезло её встретить, надо съесть все, что сможешь. Мои ценности и верования унаследованы от семьи и рода, на них влияет история страны, они корректируются обществом и результатами эволюции культурной. Определяет ли это существенную часть моих поступков? Безусловно. Но, как говорил Франкл, свобода — это время между стимулом и реакцией. И я верю, что практика позволяет увеличивать степень этой свободы. Говоря о практике, я имею ввиду все, что позволяет развивать чувствительность и внимательность к себе и повышать, прости Господи, собственную аутентичность. Это могут быть психотерапия, медитация, тантра и вообще все, что угодно, что помогает лично вам.
Чем лучше я осознаю, что на меня влияет, чем чаще у меня получается замедляться и переходить в режим наблюдателя перед принятием решения или действием, тем большая часть моей жизни будет действительно моей.
Забавный же подытог здесь в том, что получается верить или не верить в свободу воли — это тоже выбор. Который во многом определяет все последующие выборы.
P.S. Ещё мне очень хотелось высказаться на тему того, что объяснять поведение человека только через физиологию пусть даже с приставкой «нейро» — это опасное и искусственное упрощение, но отложу эту тему на следующий раз.
BY сuriosity sketches
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores.
from ms
