- Да, постоянно. Мы плакали навзрыд и боялись. Много крови брали. Из моей семьи все дети выжили, но младшая сестра умерла молодой, сразу после войны, болела после лагеря. Через три месяца нас батрачить взяли, как слуг, латышские хозяева. Относились они ко мне неважно, но не избивали. Если что-то не так сделала я, то в субботу, когда хозяйка пекла булочки, мне их не давали. До сорок пятого года почти у них пробыла. Помню, несколько дней была стрельба, взрывы. И вдруг молчание. Мама с сестрой пошли на разведку, и встретили советских солдат. Они говорят – выходите, не прячьтесь, нигде больше не стреляют. Я так обрадовалась! А куда нам возвращаться? Деревня-то сгорела.
- Что вам больше всего запомнилось из Саласпилса?
- Как вешали. Случалось, нас в этот момент выгоняли из барака для дезинфекции. Надзирательница командовала – «Закройте глаза!», но многие не слушались. И долго трупы потом висели. Как-то раз сестра старшая взяла маленькую на руки, пошла попытаться увидеть маму, к женскому бараку. Не успела далеко отойти далеко, как на них овчарку спустили. Она побежала в барак с ребёнком. Овчарка схватила её….(плачет)…простите, как мне тяжело. Собака цапнула за ногу, галоша осталась у неё в зубах, а сестра успела забежать в барак, повезло. Мать после рассказывала, к ним евреев пригоняли – с поезда. День-два всего евреи задерживались: им говорили – вы пойдёте на работу. Утром уводили колонной, и больше они не возвращались – их убивали. Вещи евреев оставались, их забирали айзсарги. Узниц заставляли перешивать, подгонять.
- Как вы относитесь к тому, что сейчас в Латвии говорят о Саласпилсе?
- Плохо отношусь. Даже немцы признали, что это настоящий концлагерь. Власти ФРГ выплатили всем узникам, у кого были документы о заключении в Саласпилсе, по 1 000 марок. Капля в море, как подачку бросили: но они не отрицали, это был концлагерь. Знаете, нам организованно и цветы не разрешают класть. На годовщину освобождения Саласпилса группа наша узников на двух автобусах приехала, положила цветы. Только отошли, как полицейские всё раскидали, венки снесли. Военные фильмы я стараюсь не смотреть, неприятно мне становится. А ведь я всего три месяца в концлагере была. Всё в голове осталось, не выбросишь. Как боялись заболеть – кого в санчасть забирали, тот обратно уже не возвращался. Кто плохо чувствовал себя – молчали. Уголь из печки втихую глотали, за нами следили, если часто бегаешь в туалет – забирали, и всё. Я прихожу туда, и вижу, где барак наш был, где вешали – и даже спустя 80 лет мне страшно.
- Да, постоянно. Мы плакали навзрыд и боялись. Много крови брали. Из моей семьи все дети выжили, но младшая сестра умерла молодой, сразу после войны, болела после лагеря. Через три месяца нас батрачить взяли, как слуг, латышские хозяева. Относились они ко мне неважно, но не избивали. Если что-то не так сделала я, то в субботу, когда хозяйка пекла булочки, мне их не давали. До сорок пятого года почти у них пробыла. Помню, несколько дней была стрельба, взрывы. И вдруг молчание. Мама с сестрой пошли на разведку, и встретили советских солдат. Они говорят – выходите, не прячьтесь, нигде больше не стреляют. Я так обрадовалась! А куда нам возвращаться? Деревня-то сгорела.
- Что вам больше всего запомнилось из Саласпилса?
- Как вешали. Случалось, нас в этот момент выгоняли из барака для дезинфекции. Надзирательница командовала – «Закройте глаза!», но многие не слушались. И долго трупы потом висели. Как-то раз сестра старшая взяла маленькую на руки, пошла попытаться увидеть маму, к женскому бараку. Не успела далеко отойти далеко, как на них овчарку спустили. Она побежала в барак с ребёнком. Овчарка схватила её….(плачет)…простите, как мне тяжело. Собака цапнула за ногу, галоша осталась у неё в зубах, а сестра успела забежать в барак, повезло. Мать после рассказывала, к ним евреев пригоняли – с поезда. День-два всего евреи задерживались: им говорили – вы пойдёте на работу. Утром уводили колонной, и больше они не возвращались – их убивали. Вещи евреев оставались, их забирали айзсарги. Узниц заставляли перешивать, подгонять.
- Как вы относитесь к тому, что сейчас в Латвии говорят о Саласпилсе?
- Плохо отношусь. Даже немцы признали, что это настоящий концлагерь. Власти ФРГ выплатили всем узникам, у кого были документы о заключении в Саласпилсе, по 1 000 марок. Капля в море, как подачку бросили: но они не отрицали, это был концлагерь. Знаете, нам организованно и цветы не разрешают класть. На годовщину освобождения Саласпилса группа наша узников на двух автобусах приехала, положила цветы. Только отошли, как полицейские всё раскидали, венки снесли. Военные фильмы я стараюсь не смотреть, неприятно мне становится. А ведь я всего три месяца в концлагере была. Всё в голове осталось, не выбросишь. Как боялись заболеть – кого в санчасть забирали, тот обратно уже не возвращался. Кто плохо чувствовал себя – молчали. Уголь из печки втихую глотали, за нами следили, если часто бегаешь в туалет – забирали, и всё. Я прихожу туда, и вижу, где барак наш был, где вешали – и даже спустя 80 лет мне страшно.
(с) Zотов
BY DarkZotovLand
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. READ MORE In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Stocks dropped on Friday afternoon, as gains made earlier in the day on hopes for diplomatic progress between Russia and Ukraine turned to losses. Technology stocks were hit particularly hard by higher bond yields.
from ms
