- Да, постоянно. Мы плакали навзрыд и боялись. Много крови брали. Из моей семьи все дети выжили, но младшая сестра умерла молодой, сразу после войны, болела после лагеря. Через три месяца нас батрачить взяли, как слуг, латышские хозяева. Относились они ко мне неважно, но не избивали. Если что-то не так сделала я, то в субботу, когда хозяйка пекла булочки, мне их не давали. До сорок пятого года почти у них пробыла. Помню, несколько дней была стрельба, взрывы. И вдруг молчание. Мама с сестрой пошли на разведку, и встретили советских солдат. Они говорят – выходите, не прячьтесь, нигде больше не стреляют. Я так обрадовалась! А куда нам возвращаться? Деревня-то сгорела.
- Что вам больше всего запомнилось из Саласпилса?
- Как вешали. Случалось, нас в этот момент выгоняли из барака для дезинфекции. Надзирательница командовала – «Закройте глаза!», но многие не слушались. И долго трупы потом висели. Как-то раз сестра старшая взяла маленькую на руки, пошла попытаться увидеть маму, к женскому бараку. Не успела далеко отойти далеко, как на них овчарку спустили. Она побежала в барак с ребёнком. Овчарка схватила её….(плачет)…простите, как мне тяжело. Собака цапнула за ногу, галоша осталась у неё в зубах, а сестра успела забежать в барак, повезло. Мать после рассказывала, к ним евреев пригоняли – с поезда. День-два всего евреи задерживались: им говорили – вы пойдёте на работу. Утром уводили колонной, и больше они не возвращались – их убивали. Вещи евреев оставались, их забирали айзсарги. Узниц заставляли перешивать, подгонять.
- Как вы относитесь к тому, что сейчас в Латвии говорят о Саласпилсе?
- Плохо отношусь. Даже немцы признали, что это настоящий концлагерь. Власти ФРГ выплатили всем узникам, у кого были документы о заключении в Саласпилсе, по 1 000 марок. Капля в море, как подачку бросили: но они не отрицали, это был концлагерь. Знаете, нам организованно и цветы не разрешают класть. На годовщину освобождения Саласпилса группа наша узников на двух автобусах приехала, положила цветы. Только отошли, как полицейские всё раскидали, венки снесли. Военные фильмы я стараюсь не смотреть, неприятно мне становится. А ведь я всего три месяца в концлагере была. Всё в голове осталось, не выбросишь. Как боялись заболеть – кого в санчасть забирали, тот обратно уже не возвращался. Кто плохо чувствовал себя – молчали. Уголь из печки втихую глотали, за нами следили, если часто бегаешь в туалет – забирали, и всё. Я прихожу туда, и вижу, где барак наш был, где вешали – и даже спустя 80 лет мне страшно.
- Да, постоянно. Мы плакали навзрыд и боялись. Много крови брали. Из моей семьи все дети выжили, но младшая сестра умерла молодой, сразу после войны, болела после лагеря. Через три месяца нас батрачить взяли, как слуг, латышские хозяева. Относились они ко мне неважно, но не избивали. Если что-то не так сделала я, то в субботу, когда хозяйка пекла булочки, мне их не давали. До сорок пятого года почти у них пробыла. Помню, несколько дней была стрельба, взрывы. И вдруг молчание. Мама с сестрой пошли на разведку, и встретили советских солдат. Они говорят – выходите, не прячьтесь, нигде больше не стреляют. Я так обрадовалась! А куда нам возвращаться? Деревня-то сгорела.
- Что вам больше всего запомнилось из Саласпилса?
- Как вешали. Случалось, нас в этот момент выгоняли из барака для дезинфекции. Надзирательница командовала – «Закройте глаза!», но многие не слушались. И долго трупы потом висели. Как-то раз сестра старшая взяла маленькую на руки, пошла попытаться увидеть маму, к женскому бараку. Не успела далеко отойти далеко, как на них овчарку спустили. Она побежала в барак с ребёнком. Овчарка схватила её….(плачет)…простите, как мне тяжело. Собака цапнула за ногу, галоша осталась у неё в зубах, а сестра успела забежать в барак, повезло. Мать после рассказывала, к ним евреев пригоняли – с поезда. День-два всего евреи задерживались: им говорили – вы пойдёте на работу. Утром уводили колонной, и больше они не возвращались – их убивали. Вещи евреев оставались, их забирали айзсарги. Узниц заставляли перешивать, подгонять.
- Как вы относитесь к тому, что сейчас в Латвии говорят о Саласпилсе?
- Плохо отношусь. Даже немцы признали, что это настоящий концлагерь. Власти ФРГ выплатили всем узникам, у кого были документы о заключении в Саласпилсе, по 1 000 марок. Капля в море, как подачку бросили: но они не отрицали, это был концлагерь. Знаете, нам организованно и цветы не разрешают класть. На годовщину освобождения Саласпилса группа наша узников на двух автобусах приехала, положила цветы. Только отошли, как полицейские всё раскидали, венки снесли. Военные фильмы я стараюсь не смотреть, неприятно мне становится. А ведь я всего три месяца в концлагере была. Всё в голове осталось, не выбросишь. Как боялись заболеть – кого в санчасть забирали, тот обратно уже не возвращался. Кто плохо чувствовал себя – молчали. Уголь из печки втихую глотали, за нами следили, если часто бегаешь в туалет – забирали, и всё. Я прихожу туда, и вижу, где барак наш был, где вешали – и даже спустя 80 лет мне страшно.
(с) Zотов
BY DarkZotovLand
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis."
from ms
