Вслед за жилищной ипотекой рушится промышленная. Все это – следствие ситуации с ключевой ставкой, которую лидер КПРФ назвал «сумасшедшим домом».
Сегодня «Известия» сообщили, что выдача промышленной ипотеки обвалилась. За 2024 год на расширение производственных площадей выдано всего лишь 205 кредитов – это в 4 РАЗА МЕНЬШЕ, чем в прошлом году. По задумке, на средства промышленной ипотеки предприятия могли приобретать промплощадки, чтобы в короткий период времени наладить новое производство, или реконструировать уже действующую площадку, расширить ее, сделать более технологичной.
Промышленная ипотека выдается небольшим предприятиям с выручкой до 2 млрд рублей и технологическим компаниям с выручкой до 4 млрд рублей. Это очень многочисленная категория экономических субъектов: производители продуктов питания, одежды, косметики, пластиковых окон и так далее. На каждом таком предприятии обычно трудится немалый коллектив – от 100 до 250 человек. Именно такие предприятия сегодня лишаются возможности для развития.
Думаю, уже всем очевидно: инфляцию высокая ключевая ставка серьезно затормозить не может, а вот стагнацию и строительной отрасли, и промышленности гарантирует. Более того: мешая развиваться производству, высокая ключевая ставки снижает предложение товаров на рынке, что само по себе становится фактором дальнейшего роста цен. Неслучайно лидер КПРФ Геннадий Зюганов прямо с трибуны Госдумы назвал нынешнюю ситуацию с ключевой ставкой «сумасшедшим домом».
Между тем СМИ сообщают, что Центробанк не исключает повышения ключевой ставки на декабрьском заседании. Но решение не предопределено, сообщил зампред ЦБ Заботкин. Видимо, там все-таки осознают, что, если продолжать в том же духе, то можно угробить всю экономику, кроме той, что получает субсидированные государством кредиты.
Пора возвращаться на путь здравого смысла. Надежное подавление инфляции может быть обеспечено только насыщением рынка отечественными товарами. А для этого российским предприятиям обязательно нужен доступный кредит.
Вслед за жилищной ипотекой рушится промышленная. Все это – следствие ситуации с ключевой ставкой, которую лидер КПРФ назвал «сумасшедшим домом».
Сегодня «Известия» сообщили, что выдача промышленной ипотеки обвалилась. За 2024 год на расширение производственных площадей выдано всего лишь 205 кредитов – это в 4 РАЗА МЕНЬШЕ, чем в прошлом году. По задумке, на средства промышленной ипотеки предприятия могли приобретать промплощадки, чтобы в короткий период времени наладить новое производство, или реконструировать уже действующую площадку, расширить ее, сделать более технологичной.
Промышленная ипотека выдается небольшим предприятиям с выручкой до 2 млрд рублей и технологическим компаниям с выручкой до 4 млрд рублей. Это очень многочисленная категория экономических субъектов: производители продуктов питания, одежды, косметики, пластиковых окон и так далее. На каждом таком предприятии обычно трудится немалый коллектив – от 100 до 250 человек. Именно такие предприятия сегодня лишаются возможности для развития.
Думаю, уже всем очевидно: инфляцию высокая ключевая ставка серьезно затормозить не может, а вот стагнацию и строительной отрасли, и промышленности гарантирует. Более того: мешая развиваться производству, высокая ключевая ставки снижает предложение товаров на рынке, что само по себе становится фактором дальнейшего роста цен. Неслучайно лидер КПРФ Геннадий Зюганов прямо с трибуны Госдумы назвал нынешнюю ситуацию с ключевой ставкой «сумасшедшим домом».
Между тем СМИ сообщают, что Центробанк не исключает повышения ключевой ставки на декабрьском заседании. Но решение не предопределено, сообщил зампред ЦБ Заботкин. Видимо, там все-таки осознают, что, если продолжать в том же духе, то можно угробить всю экономику, кроме той, что получает субсидированные государством кредиты.
Пора возвращаться на путь здравого смысла. Надежное подавление инфляции может быть обеспечено только насыщением рынка отечественными товарами. А для этого российским предприятиям обязательно нужен доступный кредит.
BY Поливода
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from ms