Репрессиираспространяются не только на людей, которые получают тюремные сроки за несогласие с властью, но и на их близких, находящихся на свободе. О том, как арест родного человека меняет жизнь и отношения, Дискурс разговаривает с семьями политзаключенных в спецпроекте «Разделенные сроком». В новом интервью мы общаемся с женой, мамой и сестрой математика и анархиста Азата Мифтахова, задержанного 4 сентября прямо на выходе из колонии в день окончания шестилетнего срока, который он отбывал за разбитое окно в офисе единороссов. Молодому ученому грозит еще 5 лет — по статье «оправдание терроризма» из-за одобрительного высказывания о подрыве архангельской ФСБ.
Близкие Азата рассказывают, с чего началось преследование, какой была реакция родственников и знакомых на новости по телевизору, что помогает справляться с разлукой, как они вместе ездят на длительные свидания и почему продолжают бороться. Жена делится тем, как развивались их отношения после ареста, почему они решили пожениться в СИЗО и на что пришлось пойти, чтобы быть рядом с любимым, сестра вспоминает акции в поддержку брата, а мама рассказывает, как она объединилась с другими матерями политзаключенных и что чувствовала, когда им дали всего пять минут после выхода Азата из колонии перед тем, как снова его забрать.
15 сентября в 10:00 состоится апелляция на арест Азата в Кировском областном суде (г. Киров, ул. Спасская, 63). Присутствие Азата ожидается по видеоконференцсвязи. Если есть возможность, приходите поддержать.
Репрессиираспространяются не только на людей, которые получают тюремные сроки за несогласие с властью, но и на их близких, находящихся на свободе. О том, как арест родного человека меняет жизнь и отношения, Дискурс разговаривает с семьями политзаключенных в спецпроекте «Разделенные сроком». В новом интервью мы общаемся с женой, мамой и сестрой математика и анархиста Азата Мифтахова, задержанного 4 сентября прямо на выходе из колонии в день окончания шестилетнего срока, который он отбывал за разбитое окно в офисе единороссов. Молодому ученому грозит еще 5 лет — по статье «оправдание терроризма» из-за одобрительного высказывания о подрыве архангельской ФСБ.
Близкие Азата рассказывают, с чего началось преследование, какой была реакция родственников и знакомых на новости по телевизору, что помогает справляться с разлукой, как они вместе ездят на длительные свидания и почему продолжают бороться. Жена делится тем, как развивались их отношения после ареста, почему они решили пожениться в СИЗО и на что пришлось пойти, чтобы быть рядом с любимым, сестра вспоминает акции в поддержку брата, а мама рассказывает, как она объединилась с другими матерями политзаключенных и что чувствовала, когда им дали всего пять минут после выхода Азата из колонии перед тем, как снова его забрать.
15 сентября в 10:00 состоится апелляция на арест Азата в Кировском областном суде (г. Киров, ул. Спасская, 63). Присутствие Азата ожидается по видеоконференцсвязи. Если есть возможность, приходите поддержать.
So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from ms
