Следующий нереализм я посвящаю Нику Ланду, чьи труды я никогда не читал и не прочитаю.
Онтологический некрореализм — тезис Логинова принимается, но реальность статична и мертва. Любое движение, любое действие или изменение — это когнитивная иллюзия, которая скрывает от агента истинное положение дел. Всё уже завершено, и любое «существование» — это лишь тень от того, что было возможным для нашего мира, но никогда не стало действительным.
Семантический некрореализм — язык бессилен оживить реальность. Любое утверждение — это некролог, фиксация того, что уже потеряно. Даже если вы говорите «стол существует» и тыкаете в него пальцем, уже не факт, что это так. Момент умер. Истинностные значения определены, но всегда ретроспективны, как эпитафия на надгробии.
Следующий нереализм я посвящаю Полине Виноградовой, крайне способной и удивительно проницательной.
Онтологический абсурдореализм — тезис Логинова истинен, но мир настолько абсурден, что любое осмысленное утверждение о нём превращается в шутку, а каждая попытка понять — в фарс. Это обстоятельства — черта самой реальности, но её крайне трудно облечь в концептуальную форму из-за того, что это тоже будет стенд-ап. В отличие от нигилизма бессмысленность существования — это кредо для абсурдореализма. Так надо жить.
Семантический абсурдореализм — истинностные значения определены, но истинные высказывания всегда смешны. Что говоришь? Сознание есть? Самому-то не смешно? Любое утверждение о реальности одновременно и правильно, и нелепо (но не бессмысленно). Смысл не устраняется, а гипертрофируется. Содержательное высказывание — это анекдот. Анекдот — это маленький рассказ с неожиданным концом. Сам факт содержательного высказывания — это уже прикол.
Следующие два нереализма не поддерживают истинность тезиса Логинова.
Онтологический турбореализм — мир какой угодно, всё что существует - существует настолько интенсивно, что это нельзя даже назвать существованием в каком-то предшествующем смысле. Для турбореализма нужно определить существование как турбосуществование. Реальность перегружена событиями, объектами и их связями, которые проявляются на всех уровнях сразу. Онтологическая избыточность повсюду: вы сидите за столом, стол стоит перед вашим сидением, существуете и вы, и стол, и факт сидения, у всего этого множество свойств, каждая из этих штуковин обладает онтологической новизной по отношению к другим.
Семантический турбореализм — истинностные значения определены, но функция от высказываний к ним настолько многослойна и разветвлена условными операторами, что любое фиксированное утверждение неизбежно приводит только (и только) к правдоподобию определённого значения, но не к точно установленному значению. Только гипотетическая турбосистема турборепрезентаций (например, турбоязык) — система динамических и временнЫх утверждений — могла бы охватить все аспекты того как можно строить высказывания.
Онтологический гиперреализм — мир не просто реален, он гиперреален. Вещей и свойств нет. Есть только отношения, но они опрокинуты не только в трёхмерное пространство, но и во время по всем направлениям. Всё существует одновременно в бесконечном количестве степеней свободы. Это делает тезис Логинова неприменимым для утверждения онтологического гиперреализма — даже возможности здесь существуют, так как конституируются отношениями действительности.
Семантический гиперреализм — требует принятия онтологического гиперреализма с необходимостью, так как утверждения о реальности не описывают её, а являются частью этой гиперреальности. Истинностные значения не определены — можно было бы сказать, что это узлы гиперсети отношений, но изменения в этой сети постоянны и определены самой её структурой.
Если кто-то дожил до сюда, то, надеюсь, понял, что это ad absurdum в пользу того, что серьёзных альтернатив реализму нет.
Следующий нереализм я посвящаю Нику Ланду, чьи труды я никогда не читал и не прочитаю.
Онтологический некрореализм — тезис Логинова принимается, но реальность статична и мертва. Любое движение, любое действие или изменение — это когнитивная иллюзия, которая скрывает от агента истинное положение дел. Всё уже завершено, и любое «существование» — это лишь тень от того, что было возможным для нашего мира, но никогда не стало действительным.
Семантический некрореализм — язык бессилен оживить реальность. Любое утверждение — это некролог, фиксация того, что уже потеряно. Даже если вы говорите «стол существует» и тыкаете в него пальцем, уже не факт, что это так. Момент умер. Истинностные значения определены, но всегда ретроспективны, как эпитафия на надгробии.
Следующий нереализм я посвящаю Полине Виноградовой, крайне способной и удивительно проницательной.
Онтологический абсурдореализм — тезис Логинова истинен, но мир настолько абсурден, что любое осмысленное утверждение о нём превращается в шутку, а каждая попытка понять — в фарс. Это обстоятельства — черта самой реальности, но её крайне трудно облечь в концептуальную форму из-за того, что это тоже будет стенд-ап. В отличие от нигилизма бессмысленность существования — это кредо для абсурдореализма. Так надо жить.
Семантический абсурдореализм — истинностные значения определены, но истинные высказывания всегда смешны. Что говоришь? Сознание есть? Самому-то не смешно? Любое утверждение о реальности одновременно и правильно, и нелепо (но не бессмысленно). Смысл не устраняется, а гипертрофируется. Содержательное высказывание — это анекдот. Анекдот — это маленький рассказ с неожиданным концом. Сам факт содержательного высказывания — это уже прикол.
Следующие два нереализма не поддерживают истинность тезиса Логинова.
Онтологический турбореализм — мир какой угодно, всё что существует - существует настолько интенсивно, что это нельзя даже назвать существованием в каком-то предшествующем смысле. Для турбореализма нужно определить существование как турбосуществование. Реальность перегружена событиями, объектами и их связями, которые проявляются на всех уровнях сразу. Онтологическая избыточность повсюду: вы сидите за столом, стол стоит перед вашим сидением, существуете и вы, и стол, и факт сидения, у всего этого множество свойств, каждая из этих штуковин обладает онтологической новизной по отношению к другим.
Семантический турбореализм — истинностные значения определены, но функция от высказываний к ним настолько многослойна и разветвлена условными операторами, что любое фиксированное утверждение неизбежно приводит только (и только) к правдоподобию определённого значения, но не к точно установленному значению. Только гипотетическая турбосистема турборепрезентаций (например, турбоязык) — система динамических и временнЫх утверждений — могла бы охватить все аспекты того как можно строить высказывания.
Онтологический гиперреализм — мир не просто реален, он гиперреален. Вещей и свойств нет. Есть только отношения, но они опрокинуты не только в трёхмерное пространство, но и во время по всем направлениям. Всё существует одновременно в бесконечном количестве степеней свободы. Это делает тезис Логинова неприменимым для утверждения онтологического гиперреализма — даже возможности здесь существуют, так как конституируются отношениями действительности.
Семантический гиперреализм — требует принятия онтологического гиперреализма с необходимостью, так как утверждения о реальности не описывают её, а являются частью этой гиперреальности. Истинностные значения не определены — можно было бы сказать, что это узлы гиперсети отношений, но изменения в этой сети постоянны и определены самой её структурой.
Если кто-то дожил до сюда, то, надеюсь, понял, что это ad absurdum в пользу того, что серьёзных альтернатив реализму нет.
BY Эннеадов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. "The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke.
from ms
