В староокситанском эти два слова звучат почти одинаково: cor ‘сердце’, cors ‘тело’. Как их не спутать?
В латыни было три грамматических рода (мужской, женский и средний), а в романских языках осталось только два (есть нюансы, но мы их опустим). Словам среднего рода надо было куда-то деться, и они неравномерно распределились между мужским и женским.
Так вот, латинские COR ‘сердце’ и CORPUS ‘тело’ оба среднего рода, но в староокситанском cors сменило род на мужской, а cor осталось среднего – такой вот редкий интересный реликт утраченной категории. Получается, разница между этими двумя словами прежде всего грамматическая: у "сердца" (cor) в единственном числе невозможно окончание -s, показатель мужского рода у "тела" (cors).
Оба слова у трубадуров встречаются крайне часто. С сердцем все понятно (ну какая любовная лирика без постоянных упоминаний сердца), а тело почему такое вездесущее? Ну, иногда речь действительно о плоти и телесности. Но чаще используется устойчивое выражение «мое (твое, его, ее…) тело», которое означает всего-навсего «я (ты, он, она…)». Так что, когда Джауфре Рудель пишет per vos totz lo cors mi dol, он имеет в виду не «из-за вас у меня все тело болит», а «из-за вас я весь в страдании». А ieu mos cors (буквально «я мое тело») означало «я собственной персоной».
Такая внутренняя форма поначалу может шокировать, но ведь для носителей языка она уже стерлась, и при употреблении этих выражений они думали о теле не сильно больше, чем когда сейчас по-английски говорят somebody или nobody.
Если переводить это «мое тело» буквально, иногда может получиться что-нибудь забавно-неприличное или даже парадоксальное. Например, у Раймбаута де Вакейраса: «пока я не получу весточку от ее прекрасного тела». Или у Арнаута Даниэля: «где бы я ни был, мое тело не отдаляется от нее ни на ноготь».
(Да, ошибки переписчиков и вытекающую из них путаницу между cor и cors никто не отменял. Но для этого текcтологию и придумали 😉)
В староокситанском эти два слова звучат почти одинаково: cor ‘сердце’, cors ‘тело’. Как их не спутать?
В латыни было три грамматических рода (мужской, женский и средний), а в романских языках осталось только два (есть нюансы, но мы их опустим). Словам среднего рода надо было куда-то деться, и они неравномерно распределились между мужским и женским.
Так вот, латинские COR ‘сердце’ и CORPUS ‘тело’ оба среднего рода, но в староокситанском cors сменило род на мужской, а cor осталось среднего – такой вот редкий интересный реликт утраченной категории. Получается, разница между этими двумя словами прежде всего грамматическая: у "сердца" (cor) в единственном числе невозможно окончание -s, показатель мужского рода у "тела" (cors).
Оба слова у трубадуров встречаются крайне часто. С сердцем все понятно (ну какая любовная лирика без постоянных упоминаний сердца), а тело почему такое вездесущее? Ну, иногда речь действительно о плоти и телесности. Но чаще используется устойчивое выражение «мое (твое, его, ее…) тело», которое означает всего-навсего «я (ты, он, она…)». Так что, когда Джауфре Рудель пишет per vos totz lo cors mi dol, он имеет в виду не «из-за вас у меня все тело болит», а «из-за вас я весь в страдании». А ieu mos cors (буквально «я мое тело») означало «я собственной персоной».
Такая внутренняя форма поначалу может шокировать, но ведь для носителей языка она уже стерлась, и при употреблении этих выражений они думали о теле не сильно больше, чем когда сейчас по-английски говорят somebody или nobody.
Если переводить это «мое тело» буквально, иногда может получиться что-нибудь забавно-неприличное или даже парадоксальное. Например, у Раймбаута де Вакейраса: «пока я не получу весточку от ее прекрасного тела». Или у Арнаута Даниэля: «где бы я ни был, мое тело не отдаляется от нее ни на ноготь».
(Да, ошибки переписчиков и вытекающую из них путаницу между cor и cors никто не отменял. Но для этого текcтологию и придумали 😉)
Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth."
from ms
