В новом выпуске «Топ-3» мы обсудили любимые комиксы/графические романы с Денисом Оптимисстером — коллегой-блогером и, собственно, создателем комиксов. Мои познания в сфере минимальны, так что спасибо Денису за разговор и информацию для дальнейших раскопок!
От себя добавлю рекомендацию единственного, наверно, не очень широко известного комикса, который я читал. Это «Дневник моих исчезновений» — автобиографическое произведение, в котором Хидэо Адзума, бывалый художник манги, рассказывает о том, как выгорание на работе привело сделало его бездомным, алкоголиком и пациентом рехаба.
В подкасте мы с Денисом пару раз коснулись того очевидного факта, что многие люди отвергают комикс как якобы инфантильное искусство, тогда как в нём полно места для серьёзных тем и глубоких мыслей. Так вот, возможно, в этой автоматической ассоциации с инфантилизмом и состоит суперспособность графической литературы!
«Дневник моих исчезновений» нарисован мило-беззаботно-мультяшно и при этом рассказывает отталкивающую историю социального падения взрослого мужчины (тоже, надо сказать, довольно отталкивающего). И вот эта условная детскость создаёт какой-то особый контакт между читателем и персонажем — что бы ни происходило, герой воспринимается как безобидный и беззащитный несмышлёныш, каковым изначально является любой человек.
Примерно в том же, как мне кажется, состоит основной эффект «Мауса» — граф-романа, который не нуждается в представлении, но который я прочитал совсем недавно и который навёл меня на идею записать с Денисом именно такой выпуск.
В новом выпуске «Топ-3» мы обсудили любимые комиксы/графические романы с Денисом Оптимисстером — коллегой-блогером и, собственно, создателем комиксов. Мои познания в сфере минимальны, так что спасибо Денису за разговор и информацию для дальнейших раскопок!
От себя добавлю рекомендацию единственного, наверно, не очень широко известного комикса, который я читал. Это «Дневник моих исчезновений» — автобиографическое произведение, в котором Хидэо Адзума, бывалый художник манги, рассказывает о том, как выгорание на работе привело сделало его бездомным, алкоголиком и пациентом рехаба.
В подкасте мы с Денисом пару раз коснулись того очевидного факта, что многие люди отвергают комикс как якобы инфантильное искусство, тогда как в нём полно места для серьёзных тем и глубоких мыслей. Так вот, возможно, в этой автоматической ассоциации с инфантилизмом и состоит суперспособность графической литературы!
«Дневник моих исчезновений» нарисован мило-беззаботно-мультяшно и при этом рассказывает отталкивающую историю социального падения взрослого мужчины (тоже, надо сказать, довольно отталкивающего). И вот эта условная детскость создаёт какой-то особый контакт между читателем и персонажем — что бы ни происходило, герой воспринимается как безобидный и беззащитный несмышлёныш, каковым изначально является любой человек.
Примерно в том же, как мне кажется, состоит основной эффект «Мауса» — граф-романа, который не нуждается в представлении, но который я прочитал совсем недавно и который навёл меня на идею записать с Денисом именно такой выпуск.
The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users.
from ms
