В «Каталоге утраченных вещей» Юдит Шалански сразу восхитила сама идея каталога, изначально подчеркивающая субъективность книги. Это не энциклопедия, это не словарь, это авторский каталог, ни разу не претендующий на роль единственно верного списка, и на вопрос, почему в нем эти пункты, ответ один — таков выбор автора. Шалански пишет о произведениях искусства, зданиях или творениях природы, меняя манеру письма от главы к главе, рассуждая о памяти и детстве. Подборка «утраченных вещей», интересная сама по себе, от «энциклопедического сада» до каспийского тигра, говорит нам о Юдит больше, чем о человечестве в целом, но не становится от этого менее ценной. А что включил бы в свой каталог я? Стелу с Петухова? Фэнтези-боевик «УльтраСила»? Кафе «Мечта»? Любимый диван? Когда-нибудь воспользуюсь-таки чужой идеей и увековечу всё, что хочу. Книжка о том, как прошлое остаётся в прошлом и что делать с тем, что ничего с этим не сделать, оказалась кстати. Месяц живем с сыном в разных странах; как видно из бумаги, существуем.
В «Каталоге утраченных вещей» Юдит Шалански сразу восхитила сама идея каталога, изначально подчеркивающая субъективность книги. Это не энциклопедия, это не словарь, это авторский каталог, ни разу не претендующий на роль единственно верного списка, и на вопрос, почему в нем эти пункты, ответ один — таков выбор автора. Шалански пишет о произведениях искусства, зданиях или творениях природы, меняя манеру письма от главы к главе, рассуждая о памяти и детстве. Подборка «утраченных вещей», интересная сама по себе, от «энциклопедического сада» до каспийского тигра, говорит нам о Юдит больше, чем о человечестве в целом, но не становится от этого менее ценной. А что включил бы в свой каталог я? Стелу с Петухова? Фэнтези-боевик «УльтраСила»? Кафе «Мечта»? Любимый диван? Когда-нибудь воспользуюсь-таки чужой идеей и увековечу всё, что хочу. Книжка о том, как прошлое остаётся в прошлом и что делать с тем, что ничего с этим не сделать, оказалась кстати. Месяц живем с сыном в разных странах; как видно из бумаги, существуем.
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look. Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said.
from ms
