Однажды 13-летний Джонатан Андерссон вернулся из школы, поднялся на чердак и повесился. Двадцать лет спустя 13-летний Джоэль Лундмарк, живущий через улицу от Андерссонов, проникает в Заброшенный Дом и узнает его криповые секреты. Он становится одержимым тайной самоубийства Джонатана, планирует победить в конкурсе сочинений с рассказом о нем и не замечает, как, ссорясь с друзьями, сестрой и мамой, сам превращается в такого подростка, который может в один прекрасный день решиться покончить с собой.
«Дом напротив» Алекса Хариди с первых же глав вызывает зудящую тревожность, и начинает казаться, что автора зовут «скандинавским Кингом» очень даже заслуженно. Да, тут много намеков на мистику, но разгадки оказываются до боли прозаическими и, честно говоря, не менее жуткими. Я, по крайней мере, до последних страниц книги не представлял, чем всё кончится, и был готов к любому финалу. Чем больше таких книг о подростках и для подростков прочтут родители, тем больше шансов, что они могут найти способ понять своих детей.
Однажды 13-летний Джонатан Андерссон вернулся из школы, поднялся на чердак и повесился. Двадцать лет спустя 13-летний Джоэль Лундмарк, живущий через улицу от Андерссонов, проникает в Заброшенный Дом и узнает его криповые секреты. Он становится одержимым тайной самоубийства Джонатана, планирует победить в конкурсе сочинений с рассказом о нем и не замечает, как, ссорясь с друзьями, сестрой и мамой, сам превращается в такого подростка, который может в один прекрасный день решиться покончить с собой.
«Дом напротив» Алекса Хариди с первых же глав вызывает зудящую тревожность, и начинает казаться, что автора зовут «скандинавским Кингом» очень даже заслуженно. Да, тут много намеков на мистику, но разгадки оказываются до боли прозаическими и, честно говоря, не менее жуткими. Я, по крайней мере, до последних страниц книги не представлял, чем всё кончится, и был готов к любому финалу. Чем больше таких книг о подростках и для подростков прочтут родители, тем больше шансов, что они могут найти способ понять своих детей.
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp. Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation."
from ms
