В рубрике «Пересмотрел» — «Битлджус» (пересматривал перед тем, как посмотреть «Битлджус Битлджус»). Какой же он по-хорошему олдскульный и по-настоящему страшненький: в детстве многие сцены меня на самом деле пугали, и я понимаю, из-за чего. Круто, что и сегодня эти страшилки выглядят странными, но не устаревшими. «Мы хотели, чтобы спецэффекты выглядели дешевыми, — так и получилось, — говорил Тим Бертон. — В кино, на котором я рос, в спецэффектах всегда чувствовалась ручная работа». До сих пор эта жуткая комедия — один из самых добрых фильмов о смерти и ее принятии. «Недалеко, в квартале от места, где мы жили, находилось кладбище, и я часто там играл. Надгробья были по большей части обычными плоскими камнями, но помню и причудливый мавзолей со странными воротами сбоку. Я часто бродил вокруг него в любое время дня и ночи. Прокрадывался внутрь и играл, чувствуя себя там по-настоящему хорошо». Всегда было смешно, что героя вообще-то зовут Бетельгейзе (Betelgeuse): ему просто нравится, как звучит слово «Битлджус».
В рубрике «Пересмотрел» — «Битлджус» (пересматривал перед тем, как посмотреть «Битлджус Битлджус»). Какой же он по-хорошему олдскульный и по-настоящему страшненький: в детстве многие сцены меня на самом деле пугали, и я понимаю, из-за чего. Круто, что и сегодня эти страшилки выглядят странными, но не устаревшими. «Мы хотели, чтобы спецэффекты выглядели дешевыми, — так и получилось, — говорил Тим Бертон. — В кино, на котором я рос, в спецэффектах всегда чувствовалась ручная работа». До сих пор эта жуткая комедия — один из самых добрых фильмов о смерти и ее принятии. «Недалеко, в квартале от места, где мы жили, находилось кладбище, и я часто там играл. Надгробья были по большей части обычными плоскими камнями, но помню и причудливый мавзолей со странными воротами сбоку. Я часто бродил вокруг него в любое время дня и ночи. Прокрадывался внутрь и играл, чувствуя себя там по-настоящему хорошо». Всегда было смешно, что героя вообще-то зовут Бетельгейзе (Betelgeuse): ему просто нравится, как звучит слово «Битлджус».
In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram.
from ms
