В пятницу зашел в магазин, думая, что пойду в барчик и потом ничего не куплю. Стоя на кассе, услышал голос, который не слышал лет 15, но всё равно узнал сразу. Через полчаса был не в барчике, а среди тех, с кем в 2002-2004 годах виделся почти каждый день. Моя первая жена и моя первая муза, их родители (на голос первого бывшего тестя я и отреагировал), нынешние мужья и друзья — мог ведь не зайти в магазин и не получить возможность вернуться на вечер в прошлое. У Тани уже четверо детей, Ксюша ждет второго, у обеих свой бизнес, родители постарели, но такие же классные, бабушка умерла на днях, и Бубе (так они зовут дедушку всю жизнь, вслед за сестрой, говорившей «Баба и буба» вместо «Баба и деда»), конечно, очень тяжело. Кусок жизни, которая когда-то была моей, большой и важный. И у меня она сейчас иная, и у них всех свои, но как же круто вот так случайно пересекаться. И решить в итоге, что можно же и не случайно: у обеих сестер дни рождения в конце апреля, давно же я их не поздравлял.
В пятницу зашел в магазин, думая, что пойду в барчик и потом ничего не куплю. Стоя на кассе, услышал голос, который не слышал лет 15, но всё равно узнал сразу. Через полчаса был не в барчике, а среди тех, с кем в 2002-2004 годах виделся почти каждый день. Моя первая жена и моя первая муза, их родители (на голос первого бывшего тестя я и отреагировал), нынешние мужья и друзья — мог ведь не зайти в магазин и не получить возможность вернуться на вечер в прошлое. У Тани уже четверо детей, Ксюша ждет второго, у обеих свой бизнес, родители постарели, но такие же классные, бабушка умерла на днях, и Бубе (так они зовут дедушку всю жизнь, вслед за сестрой, говорившей «Баба и буба» вместо «Баба и деда»), конечно, очень тяжело. Кусок жизни, которая когда-то была моей, большой и важный. И у меня она сейчас иная, и у них всех свои, но как же круто вот так случайно пересекаться. И решить в итоге, что можно же и не случайно: у обеих сестер дни рождения в конце апреля, давно же я их не поздравлял.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government.
from ms
