Археологи: идут в паб после работы
Антропологи: идут в паб и называют это работой
😄
Это очень жизненно, ребята 😄
#шуточки@freewomenoftheeast
Антропологи: идут в паб и называют это работой
😄
Это очень жизненно, ребята 😄
#шуточки@freewomenoftheeast
Forwarded from Cabbalistic Cabaret (Taylor's Version) 🪬
И вот проблема решена. Наши коллеги сделали супер полезный канал hot studies 4 cool kids – канал с конференциями, опен-коллами, call for papers, летними школами и прочим в области гуманитарных и социальных наук
У канала есть бот, в котором можно поделиться релевантным движем
stay cool live fast die old
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Выступала недавно на вышкинской конференции «Майский сбор», которая была посвящена разным проблемам антропологического поля. Мой кейс был достаточно сенситивным и касался темы взаимопроникновения жизни исследователя и его полевой работы, и что происходит, когда один из этих компонентов начинает давать сбой (в моем случае речь шла о разводе с человеком, который не был моим ключевым информантом, но был важным медиатором в моем поле). Я вряд ли буду оформлять свой доклад в текст, но мне бы не хотелось, чтобы результаты моих историографических поисков канули в лету, поэтому я хочу поделиться теми публикациями, которые помогли мне разобраться в рефлексивном повороте в антропологии и по-новому взглянуть на собственную ситуацию. В первую очередь я хочу порекомендовать сборник под редакцией Дона Кулика и Маргарет Уилсон «Табу: секс, идентичность и эротическая субъектность в антропологическом поле» (Taboo: Sex, Identity, and Erotic Subjectivity in Anthropological Fieldwork), который был издан в 1995 г. Его задачей было «рассмотреть этнографа и сексуальность в антропологической полевой работе», в том числе «какие многочисленные роли, играет эротическая субъектность в производстве антропологических знаний и текстов». Сборник изобилует личным опытом полевых антропологов. Наиболее важным для меня был текст (помимо Introduction) Джиан Гиринг «Страх и любовь в Вест-Индии: исследование из сердца (а также из головы)» (Fear and loving In the West Indies. Researchfrom the heart (as well as the head)). Она описывает свое полевое исследование на острове Сент-Винсент, во время которого автор познакомилась с местным мужчиной и вышла за него замуж. В дальнейшем их брак завершился из-за невозможности ее супруга вписаться в общество в США, но при этом им удалось сохранить добрые отношения. В этом тексте (как и во многих других) очень много открытости, которую редко встретишь в отечественных академических текстах, при этом они весьма насыщенны и с точки зрения описания,и с точки зрения концептуализации. Я выделила этот текст по той причине, что он был мне интересен схожим опытом (с той разницей, что я сначала встретила своего бывшего супруга, а уже спустя 4 года делала свое поле). Еще в работе над докладом мне помогла работа Манды Сезара (псевдоним антрополога Карлы Поуи (Poewe) )«Размышления женщины-антрополога» (Reflections of a Woman Anthropologist) (1982). Она пишет о «риске вовлеченности», на который она решилась, чтобы путем личной связи «противостоять инаковости, услышать их точку зрения и позволить им бросить вызов моей» (с. 217). Во время полевой работы в Замбии у автора было два романа: один с местным магистратом и один с правительственным чиновником. Эти отношения описаны в теплых терминах, и Сезара ясно видит их как центральную силу в ее переходе от «студентки антропологии... в женщину и этнографа» (1982:vii). Более позднее исследование (2006), которое стоит читать хотя бы ради анализа уже накопившейся научной литературы по теме, это работа Катерин Ирвин «В темном сердце этнографии: жизненная этика и неравенство интимных полевых отношений» (Into the Dark Heart of Ethnography:The Lived Ethics and Inequality of Intimate Field Relationships). В ней она описывает свой опыт романа и брака с информантом – хозяином тату салона. Уже можно сказать классическая работа, полная саморефлексии и спора с другими авторами. В завершении своего небольшого обзора хочу отметить, почему мне кажется важным об этом говорить и / или писать. Во-первых, в академическом отечественном пространстве личные кейсы частенько остаются за бортом наших рассказов о полевой работе, хотя зачастую они являются чуть ли не ключевыми. Информанты становятся друзьями, любимыми, семьей. Информанты становятся оппонентами, врагами, преследователями. В этих отношениях, как и в любых других межчеловеческих, много эмоций и связей, но в отличие от прочих – еще и много власти (у обоих). Во-вторых, мне кажется, что стыд – плохая причина для того, чтобы не заниматься самоанализом и чтобы замалчивать какие-то важные вещи. В-третьих, мы ждем от информантов открытости и информативности,
почему бы не начать проявлять ее самим?
#путьисследователя@freewomenoftheeast
#литература@freewomenoftheeast
#путьисследователя@freewomenoftheeast
#литература@freewomenoftheeast
В продолжение к изображению ребенка с ягненком хочу поделиться буклетом, который посвящен отгонному скотоводству в Средиземноморье: On the Move – for 10’000 years: Biodiversity Conservation through Transhumance and Nomadic Pastoralism in the Mediterranean.
С одной стороны, он выглядит очень "популярно" - множество ярких фото, откровенная романтизация скотоводства, стремление "спасать" традицию и образ жизни. С другой стороны - я сужу по тексту о Тунисе - очень неплохие тексты, которые кратко пересказывают историю и трансформацию отгонного скотоводства в регионе, еще огромный плюс - наличие карт кочевых маршрутов. Для Туниса - это что-то на нереальном, я с такими исследованиями не сталкивалась. К маршрутам в тексте также есть указания на имена семей и регионы кочевания.
Региональный охват: Иберийский полуостров, Балканы, Тунис, Ливия, Иордания, Сирия, Турция.
При поддержке: The Mediterranean Consortium for Nature and Culture (2014)
https://med-ina.org/wp-content/uploads/2020/12/Transhumance-and-nomadic-pastoralism-in-the-Mediterranean-2014.pdf
#рекомендации@freewomenoftheeast
С одной стороны, он выглядит очень "популярно" - множество ярких фото, откровенная романтизация скотоводства, стремление "спасать" традицию и образ жизни. С другой стороны - я сужу по тексту о Тунисе - очень неплохие тексты, которые кратко пересказывают историю и трансформацию отгонного скотоводства в регионе, еще огромный плюс - наличие карт кочевых маршрутов. Для Туниса - это что-то на нереальном, я с такими исследованиями не сталкивалась. К маршрутам в тексте также есть указания на имена семей и регионы кочевания.
Региональный охват: Иберийский полуостров, Балканы, Тунис, Ливия, Иордания, Сирия, Турция.
При поддержке: The Mediterranean Consortium for Nature and Culture (2014)
https://med-ina.org/wp-content/uploads/2020/12/Transhumance-and-nomadic-pastoralism-in-the-Mediterranean-2014.pdf
#рекомендации@freewomenoftheeast
Немножко исследовательской кухни
Занимаюсь сейчас темой, которая несколько опосредованно связана с изучением скотоводства. Никогда ничем таким не занималась, поэтому страдаю и штудирую в поисках нужной литературы массу всего. А тут во время скроллинга ленты читаю пост коллеги о том, что она мучается с курсовыми работами, написанными искусственным интеллектом. Я в этом плане ретроград: считала, что ИИ меня почти не касается, и я смогу и дальше плыть в своей утлой лодчонке старого-нового исследовательского поиска: google scholar и т.д. Я залезла в комментарии и увидела, что чат GPT, по мнению коллеги, способен писать тексты на самые замысловатые востоковедческие темы. Хе-хе, подумала я, а не проверить ли и мне?
Открыла я чат GPT и предложила ему пообщаться на тему берберского отгонного скотоводства. И что вы думаете? Давно никто с таким рвением не был готов обсуждать со мной самое необсуждаемое! 🐏 Обсудив овец, их породы и типы отгонного скотоводства, я приступила к главному: помоги, товарищ, мне с поиском литературы. Готовый стараться он выкатил мне целый список статей с самыми что ни на есть лакомыми названиями. Эти статьи были просто Клондайком! Осталось их лишь найти и скачать. Я открыла google, вбила название... и гугл меня бортанул. Мол, такой статьи нет. Тоже самое произошло и со следующими. Из целого списка существовала лишь одна статья, та, которая была мне меньше всего интересна! Я вернулась к чату и потребовала пересказать мне первую статью. Он с готовностью описал мне все ее разделы и даже исследовательский вопрос. С ужасом и гневом я написала: "Ты обманываешь меня!". Он сразу сознался: "Да, я не знал ответ на ваш вопрос и придумал сам". К слову он придумал не только статьи, но даже каталог выставки музея Метрополитен :)) В природе не существовало ни выставки, ни каталога! А жаль! Ну, кто бы отказался посмотреть на североафриканские амулеты и ковры?
В общем, я вздохнула и вернулась к старому труду Вестермарка от 1926 года, через этнографические описания которого я продираюсь. К слову, о нем мы с чатом тоже побеседовали. С поганой овцы...)
Мораль стара: доверяй, но проверяй 😁
Благо коллеги поделились англоязычным чатом, который более педантичен и менее фантазиен, но это уже было не то 😁
#шуточки@freewomenoftheeast
#путьисследователя@freewomenoftheeast
Занимаюсь сейчас темой, которая несколько опосредованно связана с изучением скотоводства. Никогда ничем таким не занималась, поэтому страдаю и штудирую в поисках нужной литературы массу всего. А тут во время скроллинга ленты читаю пост коллеги о том, что она мучается с курсовыми работами, написанными искусственным интеллектом. Я в этом плане ретроград: считала, что ИИ меня почти не касается, и я смогу и дальше плыть в своей утлой лодчонке старого-нового исследовательского поиска: google scholar и т.д. Я залезла в комментарии и увидела, что чат GPT, по мнению коллеги, способен писать тексты на самые замысловатые востоковедческие темы. Хе-хе, подумала я, а не проверить ли и мне?
Открыла я чат GPT и предложила ему пообщаться на тему берберского отгонного скотоводства. И что вы думаете? Давно никто с таким рвением не был готов обсуждать со мной самое необсуждаемое! 🐏 Обсудив овец, их породы и типы отгонного скотоводства, я приступила к главному: помоги, товарищ, мне с поиском литературы. Готовый стараться он выкатил мне целый список статей с самыми что ни на есть лакомыми названиями. Эти статьи были просто Клондайком! Осталось их лишь найти и скачать. Я открыла google, вбила название... и гугл меня бортанул. Мол, такой статьи нет. Тоже самое произошло и со следующими. Из целого списка существовала лишь одна статья, та, которая была мне меньше всего интересна! Я вернулась к чату и потребовала пересказать мне первую статью. Он с готовностью описал мне все ее разделы и даже исследовательский вопрос. С ужасом и гневом я написала: "Ты обманываешь меня!". Он сразу сознался: "Да, я не знал ответ на ваш вопрос и придумал сам". К слову он придумал не только статьи, но даже каталог выставки музея Метрополитен :)) В природе не существовало ни выставки, ни каталога! А жаль! Ну, кто бы отказался посмотреть на североафриканские амулеты и ковры?
В общем, я вздохнула и вернулась к старому труду Вестермарка от 1926 года, через этнографические описания которого я продираюсь. К слову, о нем мы с чатом тоже побеседовали. С поганой овцы...)
Мораль стара: доверяй, но проверяй 😁
Благо коллеги поделились англоязычным чатом, который более педантичен и менее фантазиен, но это уже было не то 😁
#шуточки@freewomenoftheeast
#путьисследователя@freewomenoftheeast
Наткнулась в интернете на видео, в котором девушка рассказывает о распространенной на юге России традиции устраивать трапезы на могилах родных на Радоницу. Комментарии были переполнены возмущением, мол, «а у нас так не делали» и «все это язычество». Понимаю, конечно, комментаторов, впервые столкнувшихся с доселе неведомым. Помню, были у меня такие эмоции в поле: в городе Монастире в Тунисе есть очень популярное кафе Esskifa, где делают хороший кофе, кормят завтраком, а по вечерам здесь очень хорошо покурить кальян под жасминовым деревом. Кафе очень даже модерновое, т.е. смешанное. Сюда приходят и парни, и девушки, группами и по одиночке. Иногда даже сидят и работают за ноутбуком (не самая распространенная практика в небольшом тунисском городе). Так вот. Esskifa переводится как «дворик». И если посмотреть на планировку, то понимаешь, что терраса огибает небольшое здание с круглой крышей, в которое никто не ходит, но около него стоят столики, курятся кальяны и т.д., и т.п. Так вот это – кобба, могила местночтимого святого, вокруг которой организовано кафе. Что любопытно, никто даже внимания особого не обращал на этот незатейливый факт и не мог взять в толк, что именно меня поражает. Как пишет Э. Вестермарк (про Марокко): «Место, которое каким-либо образом связано со святым, является частью его бараки, и таких святых мест в Марокко полно. Они отмечены по-разному и известны под разными названиями. У известного святого часто возводится так называемая qóbba или qúbba над его могилой. Обычно это квадратное, побеленное здание с подковообразной дверью и восьмиугольным куполом, который имеет меньшую площадь у основания, чем стены, чтобы можно было сделать карниз» (P. 51)*. У моих информантов было явное табу на разговоры о сакральном под таким углом, поэтому никто из работников не стал отвечать на мои вопросы о том, как им работается рядом с уважаемым господином, не беспокоит ли он их и влияет ли его нахождение на (не)успешность заведения. Удивительно, но в местных нарративах также отсутствовали обсуждения того, насколько это допустимо – устраивать кафе вокруг могилы. К слову, в Монастире есть и другие коббы, например, очень почитаемого сиди Мезри. Его могила находится рядом с городским кладбищем, и считается местным местом паломничества, в коббе постоянно дежурят женщины, туда приносят кускус и другую еду, чтобы святой помог в том или ином деле. Почему малоизвестному святому около Esskifa повезло меньше – мне пока не очень понятно.
*Ritual and Belief in Morocco
#поле@freewomenoftheeast
#Тунис@freewomenoftheeast
*Ritual and Belief in Morocco
#поле@freewomenoftheeast
#Тунис@freewomenoftheeast
Собственно как это выглядит снаружи и изнутри (могила святого находится за синими дверями)
О собеседницах
(из предисловия "Традиция, трансгрессия, компромисс. Миры русской деревенской женщины" Л. Олсон, С. Адоньева)
«Мы же решили посмотреть на русскую крестьянку в контексте ее повседневности, описывая то, как мы ее узнавали в течение многих лет полевых исследований. Тем самым мы хотим избежать отчуждения, представляя ее как экзотический объект научного описания. Мы бы хотели воспринимать ее как «ты», как собеседника в разговоре. Сделать это можно, только смещаясь с нашей собственной субъективности к субъективности русской крестьянки, минимизируя тем самым доминантную позицию наблюдателя. Мы были ее собеседницами и пишем о себе именно как о собеседниках.
Мы были партнерами по поиску взаимопонимания – поэтому одним из важнейших инструментов исследования стала наша рефлексия, связанная с коммуникативными провалами».
Мне очень нравится такой подход, очень человечный и простой. Самой мне сложно переходить от "информантов" к "собеседникам", будто бы я боюсь потерять какой-то маркер принадлежности к определенной академической традиции. Одновременно с этим весь мой полевой опыт - и северный, и африканский - будто бы восстает против формализованного "информант - интервьюер" и противоречит ему. Вот мы на кухне в коми селе пьем чай и перебираем морошку, женщина напротив, за столом, поправляет платок и, смеясь, говорит о том, что они - "не настоящие коми, потому что по-русски много говорят". Я улыбаюсь, мы продолжаем пить чай. Информантка ли она мне? .. ) Пусть даже я пришла к ней с блокнотом, карандашиком и диктофоном. В конце концов все закончится беседой и поиском того самого - взаимопонимания. Потому что не только мне хочется понять, но и ей.
#цитаты@freewomenoftheeast
#ремесло@freewomenoftheeast
#отдуши@freewomenoftheeast
«Мы же решили посмотреть на русскую крестьянку в контексте ее повседневности, описывая то, как мы ее узнавали в течение многих лет полевых исследований. Тем самым мы хотим избежать отчуждения, представляя ее как экзотический объект научного описания. Мы бы хотели воспринимать ее как «ты», как собеседника в разговоре. Сделать это можно, только смещаясь с нашей собственной субъективности к субъективности русской крестьянки, минимизируя тем самым доминантную позицию наблюдателя. Мы были ее собеседницами и пишем о себе именно как о собеседниках.
Мы были партнерами по поиску взаимопонимания – поэтому одним из важнейших инструментов исследования стала наша рефлексия, связанная с коммуникативными провалами».
Мне очень нравится такой подход, очень человечный и простой. Самой мне сложно переходить от "информантов" к "собеседникам", будто бы я боюсь потерять какой-то маркер принадлежности к определенной академической традиции. Одновременно с этим весь мой полевой опыт - и северный, и африканский - будто бы восстает против формализованного "информант - интервьюер" и противоречит ему. Вот мы на кухне в коми селе пьем чай и перебираем морошку, женщина напротив, за столом, поправляет платок и, смеясь, говорит о том, что они - "не настоящие коми, потому что по-русски много говорят". Я улыбаюсь, мы продолжаем пить чай. Информантка ли она мне? .. ) Пусть даже я пришла к ней с блокнотом, карандашиком и диктофоном. В конце концов все закончится беседой и поиском того самого - взаимопонимания. Потому что не только мне хочется понять, но и ей.
#цитаты@freewomenoftheeast
#ремесло@freewomenoftheeast
#отдуши@freewomenoftheeast
Ориентализм такой ориентализм, но красиво 🙃
В Эрмитаже идет выставка "Упакованные грезы" про моду ар-деко 🖤
#красивое@freewomenoftheeast
В Эрмитаже идет выставка "Упакованные грезы" про моду ар-деко 🖤
#красивое@freewomenoftheeast
Из любимого:
"«Поле» само по себе - по крайней мере, так было в этих двух случаях – мощная дисциплинирующая сила: напористая, требовательная, даже повелевающая.
Как и любую подобную силу, ее можно недооценивать или каким-либо образом ей препятствовать, и в обоих случаях были те, кто так и поступал.
Но от нее нельзя просто уклониться – иначе придется все бросить, как в обоих случаях некоторые и сделали.
Она слишком настойчива".
Клиффорд Гирц. Постфактум. Две страны, четыре десятилетия, один антрополог. НЛО, 2020. С. 179
#поле@freewomenoftheeast
#цитаты@freewomenoftheeast
"«Поле» само по себе - по крайней мере, так было в этих двух случаях – мощная дисциплинирующая сила: напористая, требовательная, даже повелевающая.
Как и любую подобную силу, ее можно недооценивать или каким-либо образом ей препятствовать, и в обоих случаях были те, кто так и поступал.
Но от нее нельзя просто уклониться – иначе придется все бросить, как в обоих случаях некоторые и сделали.
Она слишком настойчива".
Клиффорд Гирц. Постфактум. Две страны, четыре десятилетия, один антрополог. НЛО, 2020. С. 179
#поле@freewomenoftheeast
#цитаты@freewomenoftheeast