думал, что самый маргинальный роман в моей жизни — это «Торжество похорон» Жана Жене, но нет, нашелся еще один, не менее маргинальный и от того обаятельный, — «Развод» Сьюзен Таубес (вышел осенью на русском в «Подписных изданиях»). Роман 1969 года, сразу после публикации собрал разгромные мизогинные рецензии, авторка, устав от этого ада, бросилась с Лонг-Айленда, спустя несколько дней ее труп опознала лучшая подруга, сама Сьюзен Сонтаг, которая, к слову, тоже был не в восторге от ее романа. Так что же с книгой не так? А все с ней так, просто американские интеллектуалы той поры (о читателях речь даже не идет) были к нему не готовы. Представьте феминистский роман, написанный в стилистике Вирджинии Вульф / Сэмюэла Беккета, но переполненный наркотическим сюрреализмом, да еще с восточно-европейским колоритом, ругательствами на идише и ироничными богословскими диалогами, а также обилием порнографии (к слову, уморительной) и воспоминаниями о Холокосте в Будапеште. Все верно: феминизм, иудаизм, порнография, Холокост, ну и куда все это смешивать? А вот у Таубес получилось. Как именно? Скоро расскажу в рецензии.
думал, что самый маргинальный роман в моей жизни — это «Торжество похорон» Жана Жене, но нет, нашелся еще один, не менее маргинальный и от того обаятельный, — «Развод» Сьюзен Таубес (вышел осенью на русском в «Подписных изданиях»). Роман 1969 года, сразу после публикации собрал разгромные мизогинные рецензии, авторка, устав от этого ада, бросилась с Лонг-Айленда, спустя несколько дней ее труп опознала лучшая подруга, сама Сьюзен Сонтаг, которая, к слову, тоже был не в восторге от ее романа. Так что же с книгой не так? А все с ней так, просто американские интеллектуалы той поры (о читателях речь даже не идет) были к нему не готовы. Представьте феминистский роман, написанный в стилистике Вирджинии Вульф / Сэмюэла Беккета, но переполненный наркотическим сюрреализмом, да еще с восточно-европейским колоритом, ругательствами на идише и ироничными богословскими диалогами, а также обилием порнографии (к слову, уморительной) и воспоминаниями о Холокосте в Будапеште. Все верно: феминизм, иудаизм, порнография, Холокост, ну и куда все это смешивать? А вот у Таубес получилось. Как именно? Скоро расскажу в рецензии.
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS.
from ms
