Hiraeth: тоска о вымышленных эпохах Hiraeth — весьма своеобразное слово из валлийского языка. Это духовная тоска по дому, которого, возможно, никогда и не было. Ностальгия по древним местам, в которые мы не можем вернуться. Это эхо потерянных мест прошлого нашей души и нашей скорби по ним. Это в ветре, скалах и волнах. Это нигде и это везде.
Романтическое восприятие прошлого в принципе характерно для человеческой психики. Так, старшее поколение вспоминает времена своей юности в Советском Союзе, забывая о тогдашней необходимости добывать нужные вещи всеми правдами и неправдами. Люди забывают о поездках в город за колбасой, о фальшивой дружбе с продавщицами для доступа к «секретным» резервам или о доносах коллег, из-за которых не давали квартиру и повышение. Время стирает негатив прошлого и сохраняет лишь чувство молодости и уверенности в завтрашнем дне.
Аналогичный процесс происходит у зрелого поколения. Так, многие люди, очутившиеся в мобилизационной и огосударствленной крабономике, вспоминают девяностые, как время возможностей для обогащения за счет совершенно банальных придумок. При этом забывается то, как те же люди прятались от бандитов, теряли деньги из-за деноминации. Стирается из памяти та атмосфера постоянного напряжения, при которой в ближайшую минуту может произойти что угодно.
Прямо как сейчас.
И, если нынешний мещанский апокалипсис окончится закреплением своеобразной «дистопии» на долгие годы, уже современное молодое поколение будет вспоминать нелепое и глупое «потерянное десятилетие» десятых годов в атмосфере славянского пост-панка и без надежд на перспективное будущее с тоской и ностальгией. Им оно запомнится, как лучшее время жизни с доступом к соцсетям, музыке и компьютерным играм, и время изгладит из фотокарточек юности все плохое, что действительно происходило в эти годы. Таков наш Hiraeth. Такова метафизика человеческой памяти.
С правом на забвение, неизменный@greyshemes — для Холархии.
Hiraeth: тоска о вымышленных эпохах Hiraeth — весьма своеобразное слово из валлийского языка. Это духовная тоска по дому, которого, возможно, никогда и не было. Ностальгия по древним местам, в которые мы не можем вернуться. Это эхо потерянных мест прошлого нашей души и нашей скорби по ним. Это в ветре, скалах и волнах. Это нигде и это везде.
Романтическое восприятие прошлого в принципе характерно для человеческой психики. Так, старшее поколение вспоминает времена своей юности в Советском Союзе, забывая о тогдашней необходимости добывать нужные вещи всеми правдами и неправдами. Люди забывают о поездках в город за колбасой, о фальшивой дружбе с продавщицами для доступа к «секретным» резервам или о доносах коллег, из-за которых не давали квартиру и повышение. Время стирает негатив прошлого и сохраняет лишь чувство молодости и уверенности в завтрашнем дне.
Аналогичный процесс происходит у зрелого поколения. Так, многие люди, очутившиеся в мобилизационной и огосударствленной крабономике, вспоминают девяностые, как время возможностей для обогащения за счет совершенно банальных придумок. При этом забывается то, как те же люди прятались от бандитов, теряли деньги из-за деноминации. Стирается из памяти та атмосфера постоянного напряжения, при которой в ближайшую минуту может произойти что угодно.
Прямо как сейчас.
И, если нынешний мещанский апокалипсис окончится закреплением своеобразной «дистопии» на долгие годы, уже современное молодое поколение будет вспоминать нелепое и глупое «потерянное десятилетие» десятых годов в атмосфере славянского пост-панка и без надежд на перспективное будущее с тоской и ностальгией. Им оно запомнится, как лучшее время жизни с доступом к соцсетям, музыке и компьютерным играм, и время изгладит из фотокарточек юности все плохое, что действительно происходило в эти годы. Таков наш Hiraeth. Такова метафизика человеческой памяти.
С правом на забвение, неизменный@greyshemes — для Холархии.
Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK.
from ms
