На каком языке говорят гомеровские боги? Вроде бы понятно: на греческом. Гомер говорит о каком-то особом «языке богов», однако приводит лишь отдельные примеры расхождения. В «Илиаде» их четыре.

1. Имя титана пришедшего на помощь Зевсу, когда на него восстали боги - "Бриарей у богов, Эгеон в человеках": ὃν Βριάρεων καλέουσι θεοί, ἄνδρες δέ τε πάντες // Αἰγαίων (Il. 1, 403-404);
2. Холм, у людей называемый Батиейя, а у богов "могила проворной Мирины": τὴν ἤτοι ἄνδρες Βατίειαν κικλήσκουσιν, // ἀθάνατοι δέ τε σῆμα πολυσκάρθμοιο Μυρίνης· (Il. 2, 813-814).
3. Птица, в которую превратился бог сна, готовясь усыпить Зевса, - халкида и киминда: χαλκίδα κικλήσκουσι θεοί, ἄνδρες δὲ κύμινδιν. (Il. 14, 291).
4. Название реки - Ксанф и Скамандр: ποταμὸς βαθυδίνης, // ὃν Ξάνθον καλέουσι θεοί, ἄνδρες δὲ Σκάμανδρον. (Il. 20, 73-74);
Сюда же можно добавить разное название крови богов и людей (Il. 5, 339-340) ἰχώρ - божественная кровь, αἷμα - человеческая).
В «Одиссее» еще упоминаются "божественные слова": название скал – Планкты (Πλαγκταί, Od. 12, 61) и растение "моли" (μῶλυ. противоядие от колдовского зелья Кирки (Od. 10, 302-306).

В чем разница? Что-то вроде пресловутых «бордюра» и «поребрика»?
- Как оказывается, не совсем. На «божественном» языке слова имеют прозрачную этимологию, на человеческом же этимология неясна.
Поэтому Ксанф - "желтый" (ξανθός); Бриарей - "могучий" (βριαρός); халкида - "медная" (χαλκῆ); Планкты - "блуждающие" (πλάζω). В сущности, божественные имена – это своего рода эпитеты.
#боги

Клитемнестра убивает Кассандру. Краснофигурный килик V в., Археологический музей Феррары. #вазопись

О геометризме и симметрии в композиции гомеровских поэм много писалось, и схемы, иллюстрирующие это, вычерчивались, и все же не устаешь этому поражаться, случайно обнаруживая в разных эпизодах. Особенно интересно, как «Одиссея» откликается «Илиаде».

Клитемнестра, жена Агамемнона, в «Илиаде» упоминается только один раз, в самом начале, где Агамемнон, досадуя, что надо отдать Хрисеиду, заявляет:

…но в душе я желал черноокую деву
В дом мой ввести; предпочел бы ее и самой Клитемнестре,
Девою взятой в супруги; ее Хрисеида не хуже
Прелестью вида, приятством своим, и умом, и делами! (Il. 1, 112-115)

Все, больше в этой поэме о ней не будет сказано ни слова! Даже о жертвоприношении Ифигении Гомер ничего не говорит (не знает?). В 9-й песни он вспоминает трех дочерей, остающихся дома:

Три у меня расцветают в дому благосозданном дщери:
Хрисофемиса, Лаодика, юная Ифианасса. (Il. 9, 144-145)

Но из единственного упоминания Клитемнестры, как кажется, и вырастает вся последующая трагедия. С самого начала «Илиады» мы знаем, что Агамемнон не любит жену и готов ее променять на юную наложницу.

Вот оно, прямо по Чехову, «ружье, висящее на стене»! И в самом начале «Одиссеи» мы узнаем, что «ружье» выстрелило: Зевс вспоминает, что Агамемнона убил Эгист, соблазнивший его жену (Od. 1, 29-42).

А дальше мы постепенно узнаем подробности, как это было. Сначала слушаем, что Нестор рассказывает Телемаху. Больше всего он винит Эгиста.

Прежде самой Клитемнестре божественной было противно
Дело постыдное - мыслей порочных она не имела… (Od. 3, 265-266).

Но Эгист удалил от нее приставленного Агамемноном блюстителя-песнопевца, уговорил переселиться в свой дом, а дальше все пошло своим ходом.

Уже в подземном царстве сам Агамемнон расскажет Одиссею, что, умирая, видел, как Клитемнестра убивает Кассандру:

Все на полу мы, дымящемся нашею кровью, лежали.
Громкие крики Приамовой дочери, юной Кассандры,
Близко услышал я: нож ей во грудь Клитемнестра вонзала
Подле меня; полумертвый лежа на земле, попытался
Хладную руку к мечу протянуть я: она равнодушно
Взор отвратила и мне, отходящему в область Аида,
Тусклых очей и мертвеющих уст запереть не хотела. (Il. 11, 420-426)

Но ведь это же фактически та же картина, которую он сам обрисовал в «Илиаде»! Точнее, ее продолжение. Он мечтал вернуться домой с красавицей Хрисеидой и дать отставку Клитемнестре. А та как будто издалека почувствовала его намерение и предвосхитила его (интересно, до каких пор она держалась).

Брак, внешне благополучный: Агамемнон с самого начала выступает в роли защитника брата и поборника святости брака как такового, Клитемнестра долго хранит верность, - а в итоге их союз не выдерживает испытания временем, причем с обеих сторон.

Не будем также забывать, что Клитемнестра – сестра Елены. О чем вспоминает и Одиссей:

Горе! Конечно, Зевес громовержец потомству Атрея
Быть навсегда предназначил игралищем бедственных женских
Козней; погибло немало могучих мужей от Елены:
Так и тебе издалека устроила смерть Клитемнестра (Il. 11, 436-439).

И опять-таки вопрос: один человек придумал, чтобы так перекликались эти эпизоды, или два человека, или оно само собой так получилось.

#персонажи #герои

Убийство Эгиста (?). Краснофигурный кратер, мастер Докимасии, ок. 460 г. до н.э. Музей изобразительных искусств, Бостон. #вазопись

Еще один пример смысловой переклички «Илиады» и «Одиссеи», правда, не такой прямой, но вполне прочитываемый. В 19-й песни, примиряясь наконец с Ахиллом, Агамемнон оправдывается, возлагая на богов вину за эту ссору:

Часто о деле мне сем говорили ахейские мужи;
Часто винили меня, но не я, о ахейцы, виновен;
Зевс Эгиох, и Судьба, и бродящая в мраках Эриннис:
Боги мой ум на совете наполнили мрачною смутой
В день злополучный, как я у Пелида похитил награду. (Il. 19, 86-90)

В самом же начале «Одиссеи» Зевс в совете богов произносит речь, которую называют «первой теодицеей», где говорит, что люди напрасно обвиняют во всем богов:

"Странно, как смертные люди за все нас, богов, обвиняют!
Зло от нас, утверждают они; но не сами ли часто
Гибель, судьбе вопреки, на себя навлекают безумством?
35 Так и Эгист: не судьбе ль вопреки он супругу Атрида
Взял, умертвивши его самого при возврате в отчизну?
Гибель он верную ведал; от нас был к нему остроокий
Эрмий, губитель Аргуса, ниспослан, чтоб он на убийство
Мужа не смел посягнуть и от брака с женой воздержался.
40 "Месть за Атрида свершится рукою Ореста, когда он
В дом свой вступить, возмужав, как наследник, захочет",
Так было сказано Эрмием - тщетно! не тронул Эгистова сердца
Бог благосклонный советом, и разом за все заплатил он". (Od. 32-43)

Что там было с Эгистом, мы не знаем, но и судьбу Агамемнона Зевс как будто подытоживает: винил богов, а не собственными ли ошибками уготовал себе гибель? В чем тут ошибка, точно не сказать: то ли выбрал плохую супругу, то ли своей нелюбовью сделал ее плохой. Но в общем пространстве поэм это звучит и как ответ на упреки Агамемнона.
#персонажи #боги #герои

Встречая у Гомера слово «лотос», всегда представляла себе водное растение. И в случае с лотофагами это меня не смущало: ну, мало ли что они там едят. А вот в 14-й песни «Илиады» в сцене на Иде, заставляло задуматься:

Рек - и в объятия сильные Зевс заключает супругу.
Быстро под ними земля возрастила цветущие травы,
Лотос росистый, шафран и цветы гиацинты густые,
Гибкие, кои богов от земли высоко подымали.
Там опочили они, и одел почивающих облак
Пышный, златой, из которого капала светлая влага (Il. 14, 341-345).

С другими растениями понятно. Точнее, νεοθηλὴς ποίη – не столько «цветущие травы», сколько молодая весенняя травка. Шафран (κρόκος) – это хорошо известные нам крокусы, с гиацинтами (ὑάκινθος) тоже все понятно.
Но почему лотос оказался среди первоцветов? Я всегда думала, что тут как-то «нарушается естества чин», и оно вполне возможно, ведь речь идет о богах. Даже непонятно, весенние цветы – потому что весна, или потому что это картина «священного брака богов», и там весна вечная.

А оказывается, здесь просто совсем другой лотос! Lotus corniculatus, лядвенец рогатый, распространенный в Средиземноморье и вообще в Европе. Не первоцвет, но цветет с мая до осени. И у греков как раз был посвящен Гере. Так что не такая уж фантастичная картина.

Про лотос лотофагов в другой раз.

#боги #реалии #растения

Итак, про лотофагов. О них рассказывает Одиссей в 9-й песни «Одиссеи»:

Мы невредимо бы в милую землю отцов возвратились,
Если б волнение моря и сила Борея не сбили
Нас, обходящих Малею, с пути, отдалив от Киферы.
Девять носила нас дней раздраженная буря по темным
Рыбообильным водам; на десятый к земле лотофагов,
Пищей цветочной себя насыщающих, ветер примчал нас. (Od. 9, 79-84)

Как видим, Гомер называет их пищу «цветочной» (ἄνθινον εἶδαρ). Поэтому первый приходит в голову египетский лотос. Геродот (2, 92) пишет: «его семена похожи на мак; египтяне срезают эти лилии, высушивают на солнце, затем толкут семенные зернышки, похожие на мак из цветочного мешочка лотоса, и пекут из них хлеб на огне. Корень этого растения также съедобен, довольно приятен на вкус, круглый, величиной с яблоко».

Египетскому лотосу родственен лотос орехоносный (Nelumbo nucifera), распространенный на Дальнем Востоке и считающийся деликатесом в китайской, японской и тайской кухне. Его подвид – лотос каспийский (Nelumbo caspica), растущий в дельте Волги.


Однако Геродот отличает лотофагов от египтян и помещает их в Ливии: «На побережье перед этими гинданами обитают лотофаги. Они питаются исключительно плодами лотоса. Величиной же [плод лотоса] приблизитель¬но равен плоду мастикового дерева, а по сладости несколько похож на финик. Лотофаги приготовляют из него также вино» (4,177).

Лотос, описываемый Геродотом - это лотос киренский (Ziziphus lotus), или унаби. Исследователи склонны больше верить Геродоту. Но можно ли его назвать «цветочной пищей»? Цветы у него, конечно, есть, но довольно невзрачные.

Мне, честно говоря, кажется, что Гомер все-таки говорит о египетском лотосе, но смещает его из Египта в страну лотофагов. Да и вообще реальность растения для него не так важна, едва ли он сам видел вживую хоть один из этих лотосов, а вот орнамент с бутонами лотоса был вполне распространен.

#реалии #растения

Статья Л.Б. Поплавской о разных видах лотоса. #книги

Аполлон. Афинская краснофигурная ваза, V в. до. н.э., Лувр. #вазопись

Еще один божественный персонаж, постоянно действующий в «Илиаде» не менее открыто и эффективно, чем Гера и Афина, - это Аполлон. Он последовательный защитник троянцев, ахейцы от него добра не видят: именно он «язву на воинство злую навел», по молитве оскорбленного Хриса; он дает лук Пандару, чтобы нарушить перемирие (Il. 2, 827); он возгревает боевой дух троянцев (Il. 2, 507-525); мешает Диомеду в сражении с Энеем (Il. 5, 435-460); он губит Патрокла, сбив с него шлем и ослабив на нем ремни лат (Il. 16, 785-804); ему же суждено убить Ахилла (Il. 2, 507-525). В Одиссее он убивает Менелаева кормщика (Od. 3, 279). Пенелопа, сетуя на жениха-Антиноя, оскорбившего странника-Одиссея, говорит:

“αἴθ’ οὕτως αὐτόν σε βάλοι κλυτότοξος Ἀπόλλων.”
О, когда бы его поразил Аполлон сребролукий! (Od. 17, 494)

- что можно назвать элегантным вариантом пожелания "чтоб он сдох".

Лосев пишет, что гомеровский Аполлон - хтоническое божество смерти, совершенно не похожее на будущего красавца, целителя и покровителя искусств. Но, пожалуй, не соглашусь: он и у Гомера играет на лире в собрании олимпийских богов (Il. 1, 603; 24, 63), и прорицает (Il. 9, 405; Od. 6, 162), ну, и для троянцев во всех приведенных случаях он, напротив – благой бог-покровитель.

Гомер говорит, что Аполлон вместе с Посейдоном строил стены Лаомедонтовой Трои (Il. 7, 451-453), он восседает или стоит на ее башнях (Il. 5, 460; 16, 700).

Такая приверженность неудивительна. В исторической Трое особо почитался бог Аппалиунас, он упоминается в договоре Муваталиса с Алаксандусом, после грозового бога военного стана. Предполагают, что это и был бог ворот, охраняющий стену и предместья Трои. При этом для Малой Азии в целом он нехарактерен.
#персонажи #боги #хетты

Решила приобщиться к опыту лотофагов. Купила и китайский орехоносный лотос, и финики-унаби. Вкус первого не понять из-за острейшего соуса. Съедобен в малых количествах. Второй - нечто среднее между финиками и сушеными яблоками, приятный на вкус.

Аполлон. Амфора из Нолы, V в. до н.э., Британский музей. #вазопись

Хотя Аполлон и покровитель троянцев, нельзя сказать, что ахейцы его не почитают: Гомер знает святилище Аполлона на Делосе (Od. 6, 162) и оракул в Дельфах (Od. 6, 279). В первой песни «Илиады» (Il. 1, 472-474) в честь избавления от мора они поют ему пеан (у Гомера – παιήων).
Παιήων – также имя бога-врача, который в 5-й песни на Олимпе исцеляет раненого Ареса, и это явно не Аполлон, который незадолго до того «воссел на вершинах Пергама» (Il. 5, 460) и не покидал их. Во всяком случае, он всегда и рассматривается как отдельный бог. Именно этот бог, Paiawon, упоминается в микенских текстах.
Аполлон в «Илиаде» тоже немного исцеляет, - по крайней мере, союзника троянцев, ликийца Главка (Il. 16, 527-531).
В дальнейшем они слились воедино в образе Аполлона. И похоже, что у Гомера тут опять разновременные слои: в одном, более древнем, есть Аполлон-губитель и есть Пеон-целитель, а в более новом Аполлон уже сам Пеон, или Пеан, и соответствующая песнь ему поется.
Имя Асклепия Гомер тоже знает и называет его «безупречным целителем» (Il. 4, 194), но сыном Аполлона не называет. Его дети – врачи ахейцев Махаон и Подалирий.

#персонажи #боги