«Всем Иран. Парадоксы жизни в автократии под санкциями»
Писал её около двух лет (начал ещё в Иране, в таком далёком 2022 году). За это время успел сменить пару стран и пару работ — да и помимо этого много чего произошло. Тем не менее, работа завершена, за что огромное спасибо издательству Individuum.
В книге я рассказываю об Иране через парадоксы, каждый из которых раскрывает одну из особенностей иранской действительности.
Например, в Иране существуют теократические институты, но проходят демократические выборы и смена президентов. А ещё регулярно проходят митинги с лозунгами «смерть Америке», но каждый второй иранец мечтает переехать в США. Или: в стране смертная казнь за наркотики, но в каждом парке пахнет марихуаной, а на улицах можно встретить бомжеватых мужчин, открыто покуривающих опиум.
Пишу о том, как рождается вся эта парадоксальная действительность.
Каждая глава — это микс аналитики и научпопа с репортажными зарисовками (как правило, диалоги с иранцами). А в конце — словарь ругательств и сленга на персидском, без которого будет трудно поддержать разговор о политике (за "персидский мат" у книги маркировка 18+).
«Всем Иран. Парадоксы жизни в автократии под санкциями»
Писал её около двух лет (начал ещё в Иране, в таком далёком 2022 году). За это время успел сменить пару стран и пару работ — да и помимо этого много чего произошло. Тем не менее, работа завершена, за что огромное спасибо издательству Individuum.
В книге я рассказываю об Иране через парадоксы, каждый из которых раскрывает одну из особенностей иранской действительности.
Например, в Иране существуют теократические институты, но проходят демократические выборы и смена президентов. А ещё регулярно проходят митинги с лозунгами «смерть Америке», но каждый второй иранец мечтает переехать в США. Или: в стране смертная казнь за наркотики, но в каждом парке пахнет марихуаной, а на улицах можно встретить бомжеватых мужчин, открыто покуривающих опиум.
Пишу о том, как рождается вся эта парадоксальная действительность.
Каждая глава — это микс аналитики и научпопа с репортажными зарисовками (как правило, диалоги с иранцами). А в конце — словарь ругательств и сленга на персидском, без которого будет трудно поддержать разговор о политике (за "персидский мат" у книги маркировка 18+).
On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS.
from ms
