Острые страницы

​​🌚«Когда солнце погасло» Янь Лянькэ | @polyandria NoAge
Пер. Алина Перлова
 
В одном эссе из свежего сборника "Sound and Silence: My Experience with China and Literature" Янь Лянькэ убедительно просит перестать называть его самым спорным и цензурированным автором Китая, но от статуса культового и независимого ему уже не отвертеться. Спустя почти десять лет после первой публикации до русскоязычного читателя в переводе известного китаиста Алины Перловой добрался его роман «Когда солнце погасло». Жаль, что такой колоссальный и кропотливый переводческий труд не вошел в шорт-лист Ясной поляны, где могли бы оценить талант переводчика.
 
Роман мог бы стать как поводом для присуждения Нобелевской премии, так и основой азиатского мини-сериала Netflix на похоронную тему: семья владеет небольшой лавкой ритуальных товаров, жена мастерит, муж руководит, сын — подросток с особенностями развития — делится их историей. Ненадежный и в то же время максимально честный рассказчик не утаивает от читателя, как отец доносит дяде, владельцу крематория, о свежих умерших и, что важно, о тех, кого уже предали земле, ведь для сохранения пашни законна только кремация. После каждого доноса отец укатывает из крематория бочку трупного жира, и много лет все катится по накатанной вместе с ней. Пока в один жаркий вечер начала июня не случится большой переполох и жители не станут массово ходить во сне: заснобродят.
 
Вчитаться и привыкнуть к авторскому речитативу, повторам и интонациям — испытание, пройдя которое впадаешь в легкий транс и следуешь за сомнамбулами. Кто-то снобродит иногда, кто-то — всю жизнь в режиме работа-дом. Старые сноброды идут за смертью, молодые — занимаются своими делами, делают то, о чем мечтали наяву, любят, изменяют, бунтуют, воруют, убивают, одни молчат, другие, как пьяные или помешанные, бормочут, а третьи только делают вид, что спят.
Пока сноброды будут реконструировать события многовековой давности ради будущего Поднебесной, читателю будет казаться, что заснобродили все (он сам, рассказчик, писатель) и все смешалось в книге Янь Лянькэ.

В вязком болоте абсурда и безумств, среди смертей и мрака есть место восточной красоте, когда сжигальный зал расписан цветами, а радость выражена так, «будто птицы свили у каждого в голове гнездо и теперь высиживают яйца в тепле и довольстве», кофе в сияющей воде похож на шелк, охваченный огнем, а ленты в волосах распустились желтыми хризантемами.

Янь Лянькэ, столкнув деревню и город, будущее и прошлое, сон и явь, написал едкую антиутопию — въедливую сатиру, обличающую современность. Ярко китайский и непривычно странный роман, в котором, вразрез с трогательным желанием рассказчика, летом горит огонь, а зимой жужжит вентилятор.
 
#всестраницы #поляндрияnoage #китай

www.group-telegram.com/ms/knigovest.com/584

760 viewsJun 11, 2024 at 16:49

​​🌚«Когда солнце погасло» Янь Лянькэ | @polyandria NoAge
Пер. Алина Перлова
 
В одном эссе из свежего сборника "Sound and Silence: My Experience with China and Literature" Янь Лянькэ убедительно просит перестать называть его самым спорным и цензурированным автором Китая, но от статуса культового и независимого ему уже не отвертеться. Спустя почти десять лет после первой публикации до русскоязычного читателя в переводе известного китаиста Алины Перловой добрался его роман «Когда солнце погасло». Жаль, что такой колоссальный и кропотливый переводческий труд не вошел в шорт-лист Ясной поляны, где могли бы оценить талант переводчика.
 
Роман мог бы стать как поводом для присуждения Нобелевской премии, так и основой азиатского мини-сериала Netflix на похоронную тему: семья владеет небольшой лавкой ритуальных товаров, жена мастерит, муж руководит, сын — подросток с особенностями развития — делится их историей. Ненадежный и в то же время максимально честный рассказчик не утаивает от читателя, как отец доносит дяде, владельцу крематория, о свежих умерших и, что важно, о тех, кого уже предали земле, ведь для сохранения пашни законна только кремация. После каждого доноса отец укатывает из крематория бочку трупного жира, и много лет все катится по накатанной вместе с ней. Пока в один жаркий вечер начала июня не случится большой переполох и жители не станут массово ходить во сне: заснобродят.
 
Вчитаться и привыкнуть к авторскому речитативу, повторам и интонациям — испытание, пройдя которое впадаешь в легкий транс и следуешь за сомнамбулами. Кто-то снобродит иногда, кто-то — всю жизнь в режиме работа-дом. Старые сноброды идут за смертью, молодые — занимаются своими делами, делают то, о чем мечтали наяву, любят, изменяют, бунтуют, воруют, убивают, одни молчат, другие, как пьяные или помешанные, бормочут, а третьи только делают вид, что спят.
Пока сноброды будут реконструировать события многовековой давности ради будущего Поднебесной, читателю будет казаться, что заснобродили все (он сам, рассказчик, писатель) и все смешалось в книге Янь Лянькэ.

В вязком болоте абсурда и безумств, среди смертей и мрака есть место восточной красоте, когда сжигальный зал расписан цветами, а радость выражена так, «будто птицы свили у каждого в голове гнездо и теперь высиживают яйца в тепле и довольстве», кофе в сияющей воде похож на шелк, охваченный огнем, а ленты в волосах распустились желтыми хризантемами.

Янь Лянькэ, столкнув деревню и город, будущее и прошлое, сон и явь, написал едкую антиутопию — въедливую сатиру, обличающую современность. Ярко китайский и непривычно странный роман, в котором, вразрез с трогательным желанием рассказчика, летом горит огонь, а зимой жужжит вентилятор.
 
#всестраницы #поляндрияnoage #китай

BY Острые страницы