Потому что масса там не играла никакой роли. Для массы были разрешены даже порно, секс и бухлишко, чем и злоупотребляли партийцы. А вот инакомыслие внутри своих рядов пресекалось даже по примеру Павки Морозова: через донос детей на родителей. Ведь, как и рассуждал Оруэлл, массы инертна, ей нужен заряд, а заряд рождается там, где хоть кто-то и что-то может понимать - то есть это однозначно внутриэлитный или контрэлитный заговор. Короче говоря: способность противостоять системе это всегда про наличие во владении какой-то значимой власти, способной нанести системе урон через отмену и прекращение работы. Для купирования чего по ходу сюжета и были созданы фейковые подпольные организации, которые собирали вокруг себя иноагентов, а потом в комнату 101. То есть, чтобы сдвинуть камень с места - нужен рычаг. Не трухлявая коряга, а желательно лом потолще, а еще условия в виде уклона, чтобы камень покатился: любая структура, которая может на что-то повлиять - это всегда сами же системные люди, что было и в 1917, и в 1993 годах.
Потому что масса там не играла никакой роли. Для массы были разрешены даже порно, секс и бухлишко, чем и злоупотребляли партийцы. А вот инакомыслие внутри своих рядов пресекалось даже по примеру Павки Морозова: через донос детей на родителей. Ведь, как и рассуждал Оруэлл, массы инертна, ей нужен заряд, а заряд рождается там, где хоть кто-то и что-то может понимать - то есть это однозначно внутриэлитный или контрэлитный заговор. Короче говоря: способность противостоять системе это всегда про наличие во владении какой-то значимой власти, способной нанести системе урон через отмену и прекращение работы. Для купирования чего по ходу сюжета и были созданы фейковые подпольные организации, которые собирали вокруг себя иноагентов, а потом в комнату 101. То есть, чтобы сдвинуть камень с места - нужен рычаг. Не трухлявая коряга, а желательно лом потолще, а еще условия в виде уклона, чтобы камень покатился: любая структура, которая может на что-то повлиять - это всегда сами же системные люди, что было и в 1917, и в 1993 годах.
Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from ms
