Прежде чем я соберусь и поеду в лесочек приносить дары и открывать трёхдневный медитативный ритуал, не могу не написать о Локи как об Отце Ведьм (почему Он редко у меня фигурирует как Мать Ведьм, напишу позже, если напишу). Как и сама ведьма, её Отец пограничен. Он тот, кто стоит ровно между огнём жизни, Лодуром, условно светлой отеческой фигурой, и огнём смерти, Гамлейдом, условно тёмной, но тоже отеческой фигурой. Именно чёрный Гамлейд отец чудовищ. Ведьмы же те, кто вечно оказывается на грани. Они и не люди, ибо выведены от них за околицу, зрят духов, бродят тайными тонкими тропами, но и не чудовища, ибо всё-таки с людьми связаны. Они, как и Локи, везде и нигде, не злы и не добры, тут и там, среди людей и среди духов. Как и Локи они знают дороги в другие миры, легко снуют туда и обратно, связывая все нити воедино, словно древние паучихи. Каждая локианка, что приняла свою ведьмовскую природу, в какой-то мере действительно дочь Локи. Мы делим один огонь на двоих и одно сердце. Как мы пьём от Его огня, так Он испивает от наших сердец. Как мы от Его сердца. И Он от нашего огня.
Отец ведьм древен, андрогинен, более молчалив, знает мистерии огня и крови, танца и барабанов, знает множество путей к достижению определённых духовных состояний, Он проводник и наставник, плетельщик заклинаний. Его магия дика и на первый взгляд лишена порядка. Это колдовство, идущее изнутри, экстатически исступлённое. Его сложно поймать, структурировать и записать. Его лицо и руки окрашены пеплом ритуальных костров и сгоревших сердец. Именно в этом качестве, на мой взгляд, Локи выступает божественной парой Ангрбоды, ещё одной явно ведьмовской фигуры, и именно Ей я часто отдаю титул Матери Ведьм (и оборотней конечно). Отец может быть чертовски ужасающ, а Его уроки нередко проходят через страхи и тьму. И всё же... И всё же необузданная и бессмысленная жестокость не про Него. Также как Он не заставляет и не принуждает пройти Его дорогами. Мы сами однажды приходим к Нему, когда готовы.
Прежде чем я соберусь и поеду в лесочек приносить дары и открывать трёхдневный медитативный ритуал, не могу не написать о Локи как об Отце Ведьм (почему Он редко у меня фигурирует как Мать Ведьм, напишу позже, если напишу). Как и сама ведьма, её Отец пограничен. Он тот, кто стоит ровно между огнём жизни, Лодуром, условно светлой отеческой фигурой, и огнём смерти, Гамлейдом, условно тёмной, но тоже отеческой фигурой. Именно чёрный Гамлейд отец чудовищ. Ведьмы же те, кто вечно оказывается на грани. Они и не люди, ибо выведены от них за околицу, зрят духов, бродят тайными тонкими тропами, но и не чудовища, ибо всё-таки с людьми связаны. Они, как и Локи, везде и нигде, не злы и не добры, тут и там, среди людей и среди духов. Как и Локи они знают дороги в другие миры, легко снуют туда и обратно, связывая все нити воедино, словно древние паучихи. Каждая локианка, что приняла свою ведьмовскую природу, в какой-то мере действительно дочь Локи. Мы делим один огонь на двоих и одно сердце. Как мы пьём от Его огня, так Он испивает от наших сердец. Как мы от Его сердца. И Он от нашего огня.
Отец ведьм древен, андрогинен, более молчалив, знает мистерии огня и крови, танца и барабанов, знает множество путей к достижению определённых духовных состояний, Он проводник и наставник, плетельщик заклинаний. Его магия дика и на первый взгляд лишена порядка. Это колдовство, идущее изнутри, экстатически исступлённое. Его сложно поймать, структурировать и записать. Его лицо и руки окрашены пеплом ритуальных костров и сгоревших сердец. Именно в этом качестве, на мой взгляд, Локи выступает божественной парой Ангрбоды, ещё одной явно ведьмовской фигуры, и именно Ей я часто отдаю титул Матери Ведьм (и оборотней конечно). Отец может быть чертовски ужасающ, а Его уроки нередко проходят через страхи и тьму. И всё же... И всё же необузданная и бессмысленная жестокость не про Него. Также как Он не заставляет и не принуждает пройти Его дорогами. Мы сами однажды приходим к Нему, когда готовы.
BY Дом Коршуна
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. The S&P 500 fell 1.3% to 4,204.36, and the Dow Jones Industrial Average was down 0.7% to 32,943.33. The Dow posted a fifth straight weekly loss — its longest losing streak since 2019. The Nasdaq Composite tumbled 2.2% to 12,843.81. Though all three indexes opened in the green, stocks took a turn after a new report showed U.S. consumer sentiment deteriorated more than expected in early March as consumers' inflation expectations soared to the highest since 1981.
from ms
