«Генеалогия морали» – является одной из самых сильных и проработанных работ Ницше, посвященных моральной философии. Пафос, стиль, риторика и доводы этой работы способны убеждать агентов, используя достаточно изощрённые механизмы психики.
Рассуждая об истоках моральной практики, связи психологии с этикой и ценностях в генеалогическом ключе, Ницше не намеривается привести вам ряд метаэтических аргументов, которые были бы способны обосновать метаэтический анти-реализм, релятивизм или что-то еще.
Его цель не состоит в том, чтобы убедить вас, якобы рациональных агентов, мощными рациональными аргументами, ведь его литературный талант, знание классической филологии и искусное понимание психологии человека дает ему более мощные инструменты влияния.
Используя мощный конгломерат литературно-эстетических и риторических приемов, Ницше намеривается изменить ваш вкус к морали и ценностям. Он убежден, что никакие рациональные доводы не сработают так успешно, как могут сработать доводы нон-когнитивные.
Мы можем вспомнить, что многие моральные философы придерживались и придерживаются своих ценностных убеждений во многом из эстетической силы последних. Взять, к примеру, чувство уважения к моральному долгу, о котором говорит Кант, или то сочувствие, которое испытывают утилитаристы, когда ведут разговоры о минимизации страданий для людей и животных.
Эти эмоционально-эстетические установки не должны быть устранены, однако во многом именно от них зависит убедительность той или иной этической системы, ведь если моральная теория не дает красивого мифа, то и верить в нее будут только строгие рациональные философы, которые стараются исключить элементы пафоса, риторики и мифа из своего повествования.
Ницше, будучи хитрым и талантливым мыслителем, бьет именно в эту часть нашего размышления о морали. Ударяя по вкусу к морали, он способен изменить и наши когнитивные представления о последней. Здесь, я полагаю, будет уместна метафора ресторана, блюда которого выглядят достаточно прекрасно для посетителей, однако если заглянуть на кухню, то тотчас же это вызовет ужас.
Первичное ощущение и у меня было именно таковым: Как можно вообще продолжать доверять хотя бы одной моральной норме или «истине», когда узнал ту историю и генеалогию, хотя и мифологическую, которая так успешно вызывает отвращение к моральным нормам как таковым?
Метаэтически, конечно, аргументация Ницше в «генеалогии» не является с рациональной точки зрения столь сильной и убедительной в сравнении с аргументами сторонников теории ошибок (Мэки, Джойса, Лоеба и др), однако Ницше способен запустить у неподготовленной публики процесс изменения интуиций, которые смогут лечь в основу анти-реалистических метаэтик.
Суммируя высказанный блок, заявлю, что важным для понимания «генеалогии» является понимание того, что данная работа делает с читателем – она представляет из себя специальную психологическую операцию по разрушению ваших реалистических моральных убеждений и пресуппозиций.
Она системно вызывает у вас чувство отвращения к моральной «кухне», ведь готовят моральные «истины», как полагает автор, далеко не через анализ базовых моральных интуиции и попытки выстроить логически совершенные моральные системы. Мораль куется из тонкой и изощрённой борьбы, движимой ресентиментом слабых, уязвимых и озлобленных рабов против господ.
Рабская, она же актуальная социальному миру Ницше, мораль является результатом переворачивающей реакции на ценности активных и могущественных людей, которые, будучи витальными, были отражены будто бы в «кривом» зеркале.
«Генеалогия», как я сказал ранее, не содержит достойных аргументов, которые могли бы убедить рациональных агентов занимающихся метаэтикой, однако она содержит миф, яркий пафос и подмечает интересные психологические регулярности, которые касаются природы ресентимента (обиды), а также его влияния на моральные взгляды людей.
«Генеалогия морали» – является одной из самых сильных и проработанных работ Ницше, посвященных моральной философии. Пафос, стиль, риторика и доводы этой работы способны убеждать агентов, используя достаточно изощрённые механизмы психики.
Рассуждая об истоках моральной практики, связи психологии с этикой и ценностях в генеалогическом ключе, Ницше не намеривается привести вам ряд метаэтических аргументов, которые были бы способны обосновать метаэтический анти-реализм, релятивизм или что-то еще.
Его цель не состоит в том, чтобы убедить вас, якобы рациональных агентов, мощными рациональными аргументами, ведь его литературный талант, знание классической филологии и искусное понимание психологии человека дает ему более мощные инструменты влияния.
Используя мощный конгломерат литературно-эстетических и риторических приемов, Ницше намеривается изменить ваш вкус к морали и ценностям. Он убежден, что никакие рациональные доводы не сработают так успешно, как могут сработать доводы нон-когнитивные.
Мы можем вспомнить, что многие моральные философы придерживались и придерживаются своих ценностных убеждений во многом из эстетической силы последних. Взять, к примеру, чувство уважения к моральному долгу, о котором говорит Кант, или то сочувствие, которое испытывают утилитаристы, когда ведут разговоры о минимизации страданий для людей и животных.
Эти эмоционально-эстетические установки не должны быть устранены, однако во многом именно от них зависит убедительность той или иной этической системы, ведь если моральная теория не дает красивого мифа, то и верить в нее будут только строгие рациональные философы, которые стараются исключить элементы пафоса, риторики и мифа из своего повествования.
Ницше, будучи хитрым и талантливым мыслителем, бьет именно в эту часть нашего размышления о морали. Ударяя по вкусу к морали, он способен изменить и наши когнитивные представления о последней. Здесь, я полагаю, будет уместна метафора ресторана, блюда которого выглядят достаточно прекрасно для посетителей, однако если заглянуть на кухню, то тотчас же это вызовет ужас.
Первичное ощущение и у меня было именно таковым: Как можно вообще продолжать доверять хотя бы одной моральной норме или «истине», когда узнал ту историю и генеалогию, хотя и мифологическую, которая так успешно вызывает отвращение к моральным нормам как таковым?
Метаэтически, конечно, аргументация Ницше в «генеалогии» не является с рациональной точки зрения столь сильной и убедительной в сравнении с аргументами сторонников теории ошибок (Мэки, Джойса, Лоеба и др), однако Ницше способен запустить у неподготовленной публики процесс изменения интуиций, которые смогут лечь в основу анти-реалистических метаэтик.
Суммируя высказанный блок, заявлю, что важным для понимания «генеалогии» является понимание того, что данная работа делает с читателем – она представляет из себя специальную психологическую операцию по разрушению ваших реалистических моральных убеждений и пресуппозиций.
Она системно вызывает у вас чувство отвращения к моральной «кухне», ведь готовят моральные «истины», как полагает автор, далеко не через анализ базовых моральных интуиции и попытки выстроить логически совершенные моральные системы. Мораль куется из тонкой и изощрённой борьбы, движимой ресентиментом слабых, уязвимых и озлобленных рабов против господ.
Рабская, она же актуальная социальному миру Ницше, мораль является результатом переворачивающей реакции на ценности активных и могущественных людей, которые, будучи витальными, были отражены будто бы в «кривом» зеркале.
«Генеалогия», как я сказал ранее, не содержит достойных аргументов, которые могли бы убедить рациональных агентов занимающихся метаэтикой, однако она содержит миф, яркий пафос и подмечает интересные психологические регулярности, которые касаются природы ресентимента (обиды), а также его влияния на моральные взгляды людей.
#философское_размышление
BY Андрей Леман | LS Philosophy
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. In a statement, the regulator said the search and seizure operation was carried out against seven individuals and one corporate entity at multiple locations in Ahmedabad and Bhavnagar in Gujarat, Neemuch in Madhya Pradesh, Delhi, and Mumbai. "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from ms
