А потому отечественные IT-разработчики начали занимать ниши на рынке, которые оставили ушедшие иностранные вендоры. Только за январь-ноябрь было подано больше 30 тыс. заявок на регистрацию интеллектуальной собственности, что на 14,8% больше, чем за тот же период прошлого года.
Начали чаще включать новый отечественный софт и в реестр отечественного ПО. С начала года туда добавили 4333 решения, что на 16% больше, чем в прошлом году. Всего в реестре на данный момент 19 417 записей. Правда, и удалять софт из реестра тоже стали чаще, причем в три раза. Но в основном исключают однотипные записи от одной компании, оставляя в базе одну реестровую запись.
Но есть в этой бочке позитива еще одна ложка (довольно большая) разработчиков, которые выпускают и регистрируют сырое программное обеспечение, пытаясь как можно быстрее влезть в открывшееся окно возможностей. И "до ума" этот софт получится довести лишь через 2-3 года.
Сейчас это ПО просто не может полноценно заместить ушедшие из страны продукты и способно закрыть лишь базовые потребности компаний. К тому же каждый пятый программный продукт на нашем рынке представляет из себя доработанное иностранное open source решение. А иногда госзаказчику и вовсе втюхивают скачанные бесплатно из сети программы за деньги, без каких-либо переделок.
А потому отечественные IT-разработчики начали занимать ниши на рынке, которые оставили ушедшие иностранные вендоры. Только за январь-ноябрь было подано больше 30 тыс. заявок на регистрацию интеллектуальной собственности, что на 14,8% больше, чем за тот же период прошлого года.
Начали чаще включать новый отечественный софт и в реестр отечественного ПО. С начала года туда добавили 4333 решения, что на 16% больше, чем в прошлом году. Всего в реестре на данный момент 19 417 записей. Правда, и удалять софт из реестра тоже стали чаще, причем в три раза. Но в основном исключают однотипные записи от одной компании, оставляя в базе одну реестровую запись.
Но есть в этой бочке позитива еще одна ложка (довольно большая) разработчиков, которые выпускают и регистрируют сырое программное обеспечение, пытаясь как можно быстрее влезть в открывшееся окно возможностей. И "до ума" этот софт получится довести лишь через 2-3 года.
Сейчас это ПО просто не может полноценно заместить ушедшие из страны продукты и способно закрыть лишь базовые потребности компаний. К тому же каждый пятый программный продукт на нашем рынке представляет из себя доработанное иностранное open source решение. А иногда госзаказчику и вовсе втюхивают скачанные бесплатно из сети программы за деньги, без каких-либо переделок.
In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea.
from ms
