Губернаторы-«варяги» в ДФО (их работа, дела и влияние)
Чукотка Владислав Кузнецов - вероятно продолжит политику предыдущих глав, от которых жители ждали чуда.
Камчатка Владимир Солодов - привлек федеральные средства, наладил взаимоотношения с региональными и федеральными элитами.
Колыма Сергей Носов - за пять лет многие инициативы буксуют, опыт Нижнего Тагила не сработал, как и нахрапистые попытки решить проблемы.
Хабаровский край Михаил Дегтярев - прекратил раскол в обществе и политических элит, привлек федеральные деньги, активизировал нацпроекты и программы. Обратил внимание на решение насущных проблем жителей в районах, побывав во всех отдаленных уголках края.
ЕАО Ростислав Гольдштейн - при небольших возможностях территории, продвигает и реализует федеральные проекты, вывел область из многолетней стагнации.
Сахалин Валерий Лимаренко - реализует нацпроекты, привлек федеральные деньги, актуализировал расходы после выхода иностранцев из нефтяных проектов, сохранил развитие соцпроектов.
Губернаторы-«варяги» в ДФО (их работа, дела и влияние)
Чукотка Владислав Кузнецов - вероятно продолжит политику предыдущих глав, от которых жители ждали чуда.
Камчатка Владимир Солодов - привлек федеральные средства, наладил взаимоотношения с региональными и федеральными элитами.
Колыма Сергей Носов - за пять лет многие инициативы буксуют, опыт Нижнего Тагила не сработал, как и нахрапистые попытки решить проблемы.
Хабаровский край Михаил Дегтярев - прекратил раскол в обществе и политических элит, привлек федеральные деньги, активизировал нацпроекты и программы. Обратил внимание на решение насущных проблем жителей в районах, побывав во всех отдаленных уголках края.
ЕАО Ростислав Гольдштейн - при небольших возможностях территории, продвигает и реализует федеральные проекты, вывел область из многолетней стагнации.
Сахалин Валерий Лимаренко - реализует нацпроекты, привлек федеральные деньги, актуализировал расходы после выхода иностранцев из нефтяных проектов, сохранил развитие соцпроектов.
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. NEWS In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback.
from ms
