Я вернулась из захолустья, где были снег, индюшки и трактора, а интернета и электричества периодически не было. Спала до 12, ела что придётся и запивала всё это то игристым и настойками, несколько тревожилась за фигуру, но не слишком. Последнее, на что хватило псковского электричества, был мой утюжок для волос, так что, навертев кудрей, я осталась в холоде и темноте – только тикали напольные часы.
Читала «Курьера» Шахназарова и искала разницу с фильмом. Нашла: в повести ни слова про то, что в конце, после влюблённости в богатую тинейджерку Катю, дочку профессора, герой отправится в армию. Всё заканчивается на том, что перед ним, бедокуром и скоморохом, ночная снежная Москва (мне представилось, что Триумфальная площадь), набитая людьми, готовыми выпить с другом (а человек человеку – друг) и слететь с катушек в поэтической манере. И этим литература, конечно, замечательна: ей совершенно не нужен никакой Внятный Финал, а достаточно заснеженной площади. И можно думать, что впереди в героя не срочка, не Афган, а просто новая любовь и бестолковость.
Работа ломит стол. Писать про 19 век мне куда комфортнее, чем про мажоров: я люблю шикарные вещи, но не люблю безвкусицу и ночные клубы.
Просили шубу – вот вам шуба.
Хэллоу хэллоу, мои прекрасные, как себя чувствуете?
Я вернулась из захолустья, где были снег, индюшки и трактора, а интернета и электричества периодически не было. Спала до 12, ела что придётся и запивала всё это то игристым и настойками, несколько тревожилась за фигуру, но не слишком. Последнее, на что хватило псковского электричества, был мой утюжок для волос, так что, навертев кудрей, я осталась в холоде и темноте – только тикали напольные часы.
Читала «Курьера» Шахназарова и искала разницу с фильмом. Нашла: в повести ни слова про то, что в конце, после влюблённости в богатую тинейджерку Катю, дочку профессора, герой отправится в армию. Всё заканчивается на том, что перед ним, бедокуром и скоморохом, ночная снежная Москва (мне представилось, что Триумфальная площадь), набитая людьми, готовыми выпить с другом (а человек человеку – друг) и слететь с катушек в поэтической манере. И этим литература, конечно, замечательна: ей совершенно не нужен никакой Внятный Финал, а достаточно заснеженной площади. И можно думать, что впереди в героя не срочка, не Афган, а просто новая любовь и бестолковость.
Работа ломит стол. Писать про 19 век мне куда комфортнее, чем про мажоров: я люблю шикарные вещи, но не люблю безвкусицу и ночные клубы.
Просили шубу – вот вам шуба.
Хэллоу хэллоу, мои прекрасные, как себя чувствуете?
Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War." Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." The Dow Jones Industrial Average fell 230 points, or 0.7%. Meanwhile, the S&P 500 and the Nasdaq Composite dropped 1.3% and 2.2%, respectively. All three indexes began the day with gains before selling off.
from ms
